— Сам. Своим трудом.

— Не сам, — он поправил меня.

— С тобой. Если бы не ты… не знаю, справился бы я тогда. Ты была моим тылом. Моей верой в то, что все получится.

— Взаимно, — я перевернула стейки на сковороде.

— Если бы не ты, я, наверное, до сих пор работала бы в книжном за копейки и боялась собственной тени.

Мы сели ужинать. За окном темнело, в квартире пахло жареным мясом и травами.

— А помнишь нашего первого кота? — вдруг спросил Кирилл, отрезая кусок стейка.

— Того самого ушастого задохлика из приюта?

— Как не помнить Барсика, — я рассмеялась.

— Он же у нас всего месяц прожил, пока мы не обнаружили, что у тебя на него жуткая аллергия.

— Пришлось отдать его Алине, — Кирилл покачал головой.

— Жалко было до слез. Но зато теперь у нее есть кот, а у меня — возможность дышать полной грудью в собственном доме.

— Зато сейчас у нас есть Муся, — я кивнула в сторону подоконника, где наша пушистая серая кошка сладко спала, свернувшись калачиком.

— И никакой аллергии.

— Да, — он улыбнулся.

— И квартира, которую мы не снимаем, а владеем ей. И работа, которая нравится. И ты.

— Полный комплект, — я подняла свой бокал с соком.

— За нас. За то, что мы прошли через все это и остались вместе. И стали только крепче.

— За нас, — он чокнулся со мной.

После ужина мы пошли в гостиную, устроились на диване. Муся перебралась с подоконника на мои колени и устроилась там, мурлыча.

— Знаешь, что я сегодня делала? — сказала я, гладя кошку.

— Разбирала наши старые коробки на балконе. Нашла тот самый блокнот, в котором мы вели наш бюджет, когда у нас совсем не было денег.

— Неужели ты его сохранила? — удивился Кирилл.

— Сохранила, — кивнула я.

— Там такие записи… «Хлеб — 50 рублей, молоко — 80, яблоки (подешевле) — 120». И расписанные твои смены в кафе. И мои в книжном.

— Боже, — он засмеялся.

— Как мы вообще выжили на эти деньги?

— Зато сейчас, — я обвела рукой комнату, — у нас есть все это. И даже больше.

— Но знаешь, что самое ценное? — он стал серьезным.

— Не это. Не квартира и не ремонт. А то, что мы прошли через ту бедность и не сломались. Не стали злыми или обиженными на весь мир. Мы стали сильнее. И наша любовь… она прошла проверку не только богатством, но и бедностью. И выдержала.

— Ты прав, — я согласилась.

— Иногда мне кажется, что если бы у нас сразу все было… мы были бы другими. Не такими… сплоченными.

— Не такими благодарными за каждую мелочь, — добавил он.

— Помнишь, как мы радовались тому самому дивану? Как будто это был не диван, а трон короля.

— А ты помнишь, как мы купили первую хорошую сковородку? — я подхватила.

— И жарили на ней картошку, как на праздник.

— Помню, — он улыбнулся.

— И как ты чуть не плакала, когда я подарил тебе на день рождения тот самый сборник стихов, который ты хотела. Не из-за книги, а из-за того, что я на нее копил, откладывая с обедов.

Мы замолчали, каждый погруженный в свои воспоминания. По ним было приятно бродить, как по старому, доброму дому.

— А что с твоей работой? — спросил Кирилл.

— Ты же в понедельник встречаешься с тем издателем по поводу твоего сборника?

Да, за эти три года я не только работала редактором в солидном издательстве, но и наконец-то дописала свой собственный сборник рассказов. Небольшой, но очень личный.

— Встречаюсь, — кивнула я.

— Боюсь до смерти. Вдруг скажут, что это никому не нужно?

— Не скажут, — он уверенно покачал головой.

— Ты талантлива. И эти рассказы… они живые. Про настоящих людей. Про нас.

— Спасибо, — я улыбнулась ему. — Если бы не твоя поддержка, я бы никогда не решилась их писать.

— Пустяки, — он махнул рукой.

— Я всегда в тебя верил. Больше, чем в себя.

Мы еще долго сидели, разговаривая о прошлом, о настоящем, о будущем. О том, что, может быть, когда-нибудь мы купим дом за городом.

Или поедем в настоящее путешествие, не на выходные, а на месяц. Мечтать стало легко и приятно, потому что мы знали — теперь мы можем позволить себе если не все, то очень многое.

Позже, когда мы уже собирались спать, Кирилл остановился на пороге спальни и оглядел квартиру.

— Знаешь, что я сейчас чувствую? — сказал он.

— Гордость. Не за деньги или карьеру. А за нас. За то, что мы не сдались. Не разбежались при первой же трудности. Построили все это своими руками. Без помощи родителей, без связей, без обмана. Честно.

— Да, — я обняла его за талию.

— И знаешь, что самое приятное? Что мы до сих пор вместе. И нам до сих пор хорошо друг с другом. Даже после всех этих лет.

— Это потому, что мы не просто пара, — он повернулся ко мне.

— Мы команда. И всегда ей будем.

— Команда, — повторила я, и это слово звучало для меня лучше любых других — «любовь», «страсть», «романтика». Оно включало в себя все это и еще что-то большее. Надежность. Доверие. Уверенность в завтрашнем дне.

Мы легли спать в нашей большой кровати, купленной в прошлом году. Муся устроилась в ногах. В квартире было тихо, уютно и по-домашнему чисто.

Засыпая, я думала о том, что наша история — это не история о Золушке, которая нашла принца. И не история о бедном студенте, который разбогател. Это история о двух людях, которые нашли друг друга в бурном море жизни и построили свой собственный корабль.

Не самый роскошный, но крепкий и надежный. И теперь они плывут на нем в свое будущее. Не зная, что ждет их за горизонтом, но точно зная одно — что они будут вместе. Что бы ни случилось.

И в этом знании было больше счастья, чем во всех богатствах мира. Потому что это счастье было настоящим. Выстраданным. Заработанным. И наше

Заговор

Кирилл стоял перед зеркалом в спальне и снова поправлял узел галстука. Его пальцы слегка дрожали. Сегодняшний вечер должен был быть идеальным. Абсолютно. Он готовился к нему несколько недель, продумывая каждую мелочь.

— Ты чего такой нарядный? — раздался голос Маши из гостиной.

— У нас что, куда-то идти? Я думала, просто дома посидим.

— Никуда не идем, — Кирилл вышел к ней, стараясь дышать ровно.

— Просто… захотелось создать немного праздничного настроения. Просто так.

Маша сидела на диване с ноутбуком на коленях. Она была в своих любимых растянутых джоггерах и старой футболке. На нее было больно смотреть — такая она была домашняя, уютная и ничего не подозревающая.

— Праздничного настроения? — она подняла на него глаза и улыбнулась.

— А какой повод?

— А просто так, — он подошел к дивану и сел рядом.

— Мы же можем иногда устраивать себе праздники без повода? Вспомнить, как мы начинали. Только теперь у нас есть хорошее вино и стейки получше.

— Ну, если ты настаиваешь, — она закрыла ноутбук.

— Тогда давай. Только дай мне минут десять, переоденусь во что-нибудь красивое.

— Нет! — он сказал это чуть резче, чем планировал, и тут же смягчил тон.

— То есть… не надо. Останься как есть. Мне нравится, когда ты вот такая… настоящая.

Она посмотрела на него с легким удивлением, но пожала плечами.

— Хорошо, как скажешь, мистер Романтик. Тогда я пойду причешусь.

Как только она вышла из комнаты, Кирилл выдохнул и провел рукой по лицу. Первая часть плана сработала — она не заподозрила ничего странного в его чрезмерно нарядном виде. Теперь нужно было действовать быстро.

Он подошел к книжному шкафу, к той самой полке, где стояли их самые любимые, зачитанные до дыр книги. Там, между толстым томом Толстого и сборником Бродского, лежала небольшая, ничем не примечательная книга в темно-синем переплете.

Он достал ее. Это был старый путеводитель по городам Италии, который они купили на блошином рынке, когда еще только мечтали о путешествиях. Они часто листали его, строя планы.

Кирилл открыл книгу. Внутри, в самом центре, был аккуратно вырезан прямоугольник. И в этом углублении, на бархатной подушечке, лежало кольцо.