Он посмотрел на меня, и в его глазах появилась искорка надежды.

— Да. Ты права. Мы сильнее.

Прошла неделя. Работы все не было. Деньги таяли на глазах. Мы перешли на самую простую еду — каши, макароны, супы. Перестали даже думать о каких-то развлечениях.

Как-то раз я принесла из книжного немного подпорченных фруктов, которые должны были выбросить. Мы ели их, сидя на полу, и это казалось нам самым большим деликатесом.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Кирилл, откусывая мягкое яблоко.

— Раньше я думал, что счастье — это когда у тебя есть деньги. Когда ты можешь купить все, что захочешь. А сейчас… сейчас я понимаю, что счастье — это когда тебе есть, с кем делить последнее яблоко.

Я улыбнулась, и у меня навернулись слезы.

— Глупый, — прошептала я.

— Зато твой, — он улыбнулся в ответ.

На десятый день поисков Кириллу позвонили из небольшого кофе-шопа в центре города. Пригласили на собеседование.

Он ушел утром, бледный и напряженный. Я осталась ждать, не в силах ни о чем думать.

Он вернулся через три часа. Я открыла дверь и сразу поняла по его лицу — все хорошо.

— Берут? — прошептала я.

— Берут, — он кивнул, и его лицо расплылось в широкой, счастливой улыбке.

— С понедельника. Зарплата даже немного выше, чем на предыдущем месте. И график удобный.

Мы бросились друг к другу в объятия, смеясь и плача одновременно. Это было чувство огромного облегчения, как будто тяжелый камень свалился с плеч.

Вечером мы купили немного хорошего сыра и колбасы, чтобы отпраздновать. Сидели на нашем диване и строили планы.

— Первым делом — оплачиваем аренду, — сказал Кирилл.

— Потом немного откладываем. А потом… потом, может, купим тебе ту самую книжную полку, на которую ты смотришь в магазине.

— Не торопись, — я взяла его руку.

— Главное, что мы справились. Мы пережили это. Вместе.

— Да, — он обнял меня.

— Вместе мы можем все. Даже самое страшное не так страшно, когда мы вдвоем.

Я смотрела на него и думала, что, возможно, этот тяжелый период был нам нужен. Чтобы понять, что наша любовь — не просто красивые слова и прогулки под луной. Она прошла проверку на прочность. И выдержала ее.

У нас не было денег, не было уверенности в завтрашнем дне. Но у нас было друг друга. И это было сильнее любой бедности. Сильнее любых страхов. Потому что вместе мы были командой. И ничто не могло нас сломить.

Начало осени принесло с собой прохладу, золотые листья и новый ритм жизни. Кирилл устроился в кофе-шоп и втянулся в работу. Я продолжала работать в книжном, и наши будни снова обрели стабильность, выстраиваясь в понятное, спокойное расписание.

Однажды субботним утром мы лежали в кровати, не спеша просыпаться. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, отбрасывая на стену теплые пятна.

— Знаешь, о чем я подумал? — сказал Кирилл, переворачиваясь на бок.

— Мы с тобой как-то незаметно стали… взрослыми. У нас есть работа, квартира, счета за коммуналку. Даже какие-то планы.

— Это плохо? — я повернулась к нему.

— Нет, — он улыбнулся.

— Это… надежно. Как прочный фундамент. Раньше моя жизнь была как бумажный кораблик в луже — мог перевернуться от любого ветерка. А сейчас… сейчас у меня есть ты. И наш дом.

— Да, — я согласилась, глядя в потолок.

— Иногда мне кажется, что все, что было до этого — та старая жизнь в общаге, вся эта история со Степаном — было сном. Не очень хорошим сном.

— Но этот сон сделал нас сильнее, — он взял мою руку.

— И научил ценить то, что мы имеем сейчас.

Мы встали и начали наш обычный субботний ритуал — готовить завтрак вместе. Я жарила яичницу, а Кирилл нарезал хлеб и овощи для салата. Наша маленькая кухня была полна привычных, уютных звуков и запахов.

— Слушай, а что ты думаешь о том, чтобы завести кота? — вдруг спросила я, переворачивая яичницу.

Кирилл остановился с ножом в руке.

— Кота? Серьезно?

— Ну да! — я выключила плиту.

— Чтобы было еще уютнее. Чтобы он встречал нас с работы, мурлыкал вечером на диване… Как тебе идея?

— Не знаю, — он нахмурился.

— Это же ответственность. Его нужно кормить, убирать за ним, возить к ветеринару. А у нас и так денег не очень много.

— Но это же и радость! — не сдавалась я.

— И мы справимся. Мы же справились с гораздо более сложными вещами.

— Давай подумаем, — осторожно сказал он.

— Это не то решение, которое нужно принимать за завтраком.

Мы сели за стол. За окном кружились желтые листья.

— Ладно, не будем о коте, — я решила сменить тему.

— Тогда о чем-нибудь другом. О чем ты мечтаешь? Ну, кроме того, чтобы вовремя оплатить коммуналку.

Он задумался, прожевывая свой бутерброд.

— Мечтаю… чтобы так и продолжалось. Эта тишина. Это спокойствие. Чтобы мы с тобой были здоровы. Чтобы работа была. Ничего грандиозного.

— А я мечтаю поехать в путешествие, — сказала я.

— Не обязательно далеко. В другой город. Погулять по новым улицам, посмотреть на другую архитектуру. Просто сменить обстановку.

— Это мы можем, — он кивнул.

— Нужно только немного подкопить. Может, весной куда-нибудь сорвемся. На выходные.

— Правда? — я обрадовалась.

— Обещаешь?

— Обещаю, — он улыбнулся.

— Мы же договорились — все мечты по очереди. Сначала стабильность, потом путешествия. А там, глядишь, и до кота доберемся.

После завтрака мы пошли на рынок за продуктами. День был ясным и прохладным. Мы шли, держась за руки, и болтали о всяких пустяках.

— Смотри, какие яблоки! — я потянула Кирилла к прилавку.

— Прямо с сада. Давай купим, будем пирог печь.

— Ты умеешь печь пироги? — удивился он.

— Нет, — честно призналась я.

— Но научусь! В интернете полно рецептов. Будет наш первый семейный пирог.

— Семейный, — он повторил это слово, и оно, кажется, доставило ему удовольствие.

— Звучит хорошо.

Мы купили яблок, муки, сахара и всего необходимого. Дома мы с энтузиазмом принялись за готовку. Кухня снова превратилась в поле боя — в муке был не только стол, но и пол, и даже кот, которого у нас пока не было.

— Так, по рецепту нужно замесить тесто, — я с серьезным видом читала с телефона.

— Мука, масло, яйцо…

— Дай-ка я, — Кирилл вымыл руки и уверенно взял миску.

— Я хоть печь не умею, но тесто замесить могу. У меня руки сильные.

Я наблюдала, как он месит тесто, и думала о том, как здорово, что мы не боимся пробовать новое. Даже если получается неидеально.

Пирог, когда его достали из духовки, выглядел… своеобразно. Он был немного подгоревшим с одного бока и не таким пышным, как на картинке. Но пах он божественно.

— Ну что, шеф-повар? — Кирилл с гордостью поставил его на стол.

— Наше первое кулинарное произведение искусства.

— Давай попробуем, — я отломила кусок.

На вкус он был немного странным — тесто получилось плотным, а яблоки недостаточно сладкими. Но это был НАШ пирог.

— Вкусно? — с надеждой спросил Кирилл.

— Честно? — я скривилась.

— Не очень.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Ничего, — сказал он.

— В следующий раз будет лучше. Главное — мы попробовали. Вместе.

Вечером мы устроились на диване с чаем и тем самым не очень удачным пирогом. Смотрели какой-то старый фильм и просто были рядом.

— Знаешь, — сказала я, прижимаясь к нему.

— Раньше я думала, что любовь — это что-то бурное и страстное. Как шторм. А оказалось, что она… тихая. Как вот этот вечер. Как этот невкусный пирог. Как совместные походы в магазин. И мне это нравится в тысячу раз больше.

— Потому что это и есть настоящая жизнь, — он обнял меня.

— Без прикрас. Без фальши. Просто мы. И все, что мы делаем вместе.

— Да, — я закрыла глаза, наслаждаясь моментом.

— И я ни на что не променяю эту простоту. Ни на какие богатства мира.