— Я храню ее не как трофей, — добавил он, словно угадав мои мысли.

— А как напоминание. О том, кем я был. И кем я не хочу быть больше никогда.

Я молча протянула фотографию обратно. Он взял ее, посмотрел на нее еще мгновение и сунул обратно в кошелек.

— Я не прошу прощения, — сказал он.

— И не прошу дать мне второй шанс. Я просто хотел сказать, что я сожалею. Искренне. И что я рад, что ты нашла свое счастье. Оно… оно выглядит настоящим.

Он кивнул нам и повернулся, чтобы уйти.

— Степан, — окликнула я его. Он остановился.

— Спасибо. За эти слова.

Он обернулся, и на его лице мелькнула тень старой, грустной улыбки.

«Прощай, Маша».

И он ушел, растворившись между полками с товарами.

Мы с Кириллом еще несколько минут стояли как вкопанные. Потом он взял нашу корзину и прошел к кассе. Мы расплатились и вышли на улицу. Вечерний воздух был прохладным и свежим.

— Ты веришь ему? — тихо спросил Кирилл, когда мы шли домой.

Я задумалась.

— Не знаю. Но, кажется, да. В его глазах была… правда. Та самая, которой раньше не было.

— Может, он и правда изменился, — Кирилл пожал плечами.

— Люди иногда меняются. Когда получают по заслугам.

«Да» — я взяла его под руку.

— Но знаешь, что я поняла? Мне все равно, изменился он или нет. Это больше не имеет ко мне никакого отношения. У меня есть своя жизнь. Свои заботы. Свое счастье'.

Кирилл посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ты стала сильнее.

— Нет, — я покачала головой.

— Я просто стала… свободной. И он сегодня это подтвердил.

Мы шли домой, и я думала о странности жизни. Еще полгода назад Степан был центром моей вселенной, источником и боли, и ложной радости. А сегодня он был просто случайным знакомым, чья жизнь пошла по другому пути.

Дома, пока мы пили чай на нашем маленьком диване, Кирилл спросил:

— И что ты сейчас чувствуешь? По отношению к нему?

Я подумала.

— Ничего. Ну, почти ничего. Немного грусти, наверное. Не за него, а за ту девушку, которой я была. Но в основном… пустоту. Как будто закрыл старую книгу, которую давно дочитал, и поставил на полку.

— Значит, все окончательно позади? — он обнял меня.

— Да, — я прижалась к нему.

— Теперь окончательно. И спасибо тебе за это.

— За что?

— За то, что был рядом. Тогда. И сейчас.

Мы сидели в тишине, и я понимала, что встреча со Степаном стала последней точкой в той старой истории. Он вернулся, чтобы попрощаться. Не с мной, а с тем, кем он был. И я наконец-то могла отпустить его без гнева и сожалений.

Моя жизнь была здесь. В этой маленькой квартире. С этим человеком. И это было единственное, что имело значение. Все остальное осталось в прошлом, где ему и место.

Прошла неделя с той неожиданной встречи со Степаном. Сначала мы с Кириллом постоянно вспоминали этот разговор, обсуждали, анализировали.

Но постепенно жизнь взяла свое, и мысли о нем отошли на задний план, как старая, уже не актуальная новость.

Однажды вечером Кирилл вернулся с работы раньше обычного. Он вошел в квартиру с таким странным, опустошенным лицом, что у меня сразу сжалось сердце.

— Что случилось? — я сразу подбежала к нему.

— Ты в порядке?

Он молча снял куртку и повесил ее на крючок. Потом тяжело вздохнул и посмотрел на меня.

— Меня уволили.

В воздухе повисла тишина. Я не сразу поняла.

— Как уволили? Почему? — наконец выдавила я.

— Кафе закрывается, — он прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

— Хозяин сказал, что не вытягивает. Аренда дорогая, клиентов мало. Со следующей недели точка закрывается. Всем спасибо, всем свободен.

Я села рядом с ним, не зная, что сказать. Эта работа была для него всем — и источником дохода, и стабильностью.

— Но… но он не мог тебя просто так уволить! Должен был предупредить заранее! Выплатить компенсацию!

— Он и так еле сводит концы с концами, Маш, — Кирилл горько усмехнулся.

— Какая уж тут компенсация. Выдал последнюю зарплату и все.

Он закрыл лицо руками. Я видела, как он дрожит. Он старался держаться, но это известие выбило у него почву из-под ног.

— Что мы теперь будем делать? — прошептал он, не поднимая головы.

— Аренда, коммуналка, еда… У нас же нет сбережений.

У меня в голове пронеслись все наши недавние разговоры о том, как мы экономим, как откладываем на новую мебель, как планируем поездку на море в следующем году. Все эти планы рушились в одночасье.

— Ничего, — я обняла его за плечи, стараясь говорить как можно увереннее, хотя сама была в панике.

— Ничего. Мы справимся. Мы найдем тебе новую работу. Быстро найдем.

— А если не найдем? — он поднял на меня глаза, и в них был настоящий страх.

— Поиски могут занять недели. А деньги за аренду нужно вносить уже через две недели.

— У меня есть работа, — напомнила я.

— В книжном. Это не много, но на еду и на какие-то мелкие расходы хватит. А на аренду… — я закусила губу.

— Мы можем попросить отсрочку у хозяйки. Или… или я попрошу денег у родителей.

— Нет! — он резко встал и отошел к окну.

— Я не позволю тебе просить деньги у твоих родителей из-за моей неудачи. Я не маленький мальчик. Я должен сам решать свои проблемы.

— Это наши общие проблемы! — я встала и подошла к нему.

— Кирилл, мы же партнеры! Мы вместе во всем! И в радости, и в горе. Сейчас трудное время, и мы должны держаться вместе, а не делить все на «твое» и «мое».

— Но это я потерял работу! — он повернулся ко мне, и его лицо исказилось от отчаяния.

— Это моя ответственность! Я должен обеспечивать нас! Я обещал себе, что никогда не подведу тебя!

— Ты меня не подвел! — я взяла его за руки.

— Ты попал в ситуацию, которую не мог контролировать. Так бывает. Случается с каждым. Это не твоя вина.

— Но что теперь делать? — его голос снова дрогнул.

— С чего начать?

— Начнем с ужина, — сказала я твердо.

— А завтра утром сядем вместе и будем искать варианты. Составим резюме. Разошлем его везде, где только можно. В кафе, в бары, в магазины… Куда угодно. Ты умный, ты трудолюбивый. Ты найдешь работу. Я в этом уверена.

Он смотрел на меня, и постепенно паника в его глазах начала отступать, сменяясь усталой решимостью.

— Хорошо, — он кивнул.

— Хорошо. Сначала ужин.

Я пошла на кухню и начала готовить макароны с сыром — нашу простую, но утешительную еду. Кирилл сидел за столом и молча смотрел в окно. Было тяжело видеть его таким разбитым.

За ужином мы почти не разговаривали. Потом мы помыли посуду вместе, как всегда, и сели на диван.

— Знаешь, — сказал Кирилл, глядя на свои руки.

— Сегодня, когда я шел домой, мне в голову лезли самые дурацкие мысли. Что я тебе не пара. Что ты заслуживаешь кого-то… ну, более успешного. Кто может обеспечить.

— Опять начинаешь? — я строго посмотрела на него.

— Мы уже проходили это. Мне не нужен «успешный». Мне нужен ты. Тот, кто не сбежал, когда стало трудно. Кто не спрятался за папины деньги. Кто честно работает и старается. Это гораздо больше, чем любые деньги.

— Просто… страшно, — признался он.

— Очень страшно.

— Я знаю, — я прижалась к нему.

— Мне тоже страшно. Но мы будем бояться вместе. Так легче.

На следующее утро мы, как и договорились, сели за ноутбук. Составили резюме Кирилла, распечатали его в соседнем копицентре и пошли по всем ближайшим кафе и магазинам.

Везде был один и тот же ответ: «Ваше резюме мы рассмотрим», «Свободных вакансий пока нет», «Перезвоним».

К вечеру мы вернулись домой уставшие и подавленные.

— Ничего, — сказала я, хотя сама была на грани отчаяния.

— Это только первый день. Завтра пошлем резюме в другие районы. Может, там повезет.

— А если нет? — устало спросил Кирилл.

— Тогда будем искать еще, — я не сдавалась.

— Ты же не сдался, когда у тебя не было ничего, кроме общаги и учебы. А сейчас у тебя есть я. Мы вдвоем. Мы сильнее.