Подойдя к источнику, Таисия с восхищением заметила, как вода искрилась на солнце, а вокруг росли яркие цветы и кусты. Её внутренний голос тихо шептал: «Вот это место!»

— Слушай, — сказала она, — а как насчёт помощи с очисткой источника? Говорят, ты иногда ленишься...

Водяной весело фыркнул:

— Ну, сегодня мне повезло — у меня помощница появилась.

И началось весёлое и слегка мокрое приключение, полное шуток, случайных брызг и тех самых искрящихся моментов, которые делают жизнь в сказочном мире невыносимо забавной.

---"Крик из Башни"

К вечеру, когда воздух начал густеть от пряного аромата болотных трав и спелых цветов, Таисия устроилась на привале у старой ивовой коряги. Водяной крутился рядом, хлопая хвостом по воде и наигрывая пузырями какую-то древнюю, печальную мелодию.

— Слушай, мокрый, — она прищурилась, — а у вас тут… почта работает?

— А как же! — хмыкнул водяной. — У нас кричущая. Прямо в уши и душу. Только сегодня доставили. Вот, кстати, тебе!

Он хлопнул по воде, и из пены вылетел полупрозрачный пузырь, похожий на стеклянную каплю. Пузырь повис в воздухе, задрожал, и раздался истеричный голос:

— СПАСИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА! Я ЗАПЕРТА В БАШНЕ!— ЭТА СТАРУХА СНОВА ПОДМЕНИЛА МОИ ПЛАТЬЯ НА ПОЛОТЁРКИ! ПРИНЦ КАК ОВСЯНКА — ТЁПЛЫЙ И РАСПЛЫВЧАТЫЙ! ЕСЛИ МЕНЯ НЕ СПАСУТ ДО БАЛА, Я… Я… БУДУ ПЛИТКУ МЫТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ!!!

— Ого, — сказала Дюймовочка, появляясь из травы с румяными щёчками и корзинкой ягод. — Это кто-то из твоих?

— Золушка. Кажется, та самая. И у неё приступ посудной истерики. Видимо, мачеха вышла на новый уровень.

— Принц, говоришь, овсянка?

— Ну, может, с изюмом, — хмыкнула Таисия. — Но не с характером.

Они переглянулись. Тишина сгустилась между ними, и даже водяной заткнулся, притворившись кувшинкой.

— Пойдём? — спросила Дюймовочка, поднимая подбородок. — Я давно не лазила по башням. У меня как раз новые сапоги с зацепами.

— Пойдём, — сказала Таисия, вставая и встряхивая волосы. — Только сначала заглянем к домовому — он обещал мне кое-что для дороги.

---

В доме под крышей из сушёных листьев Домовой разгуливал с важным видом, напевая под нос.

— Ага! Вот ваши диверсионные причиндалы! — сказал он, хлопнув по коробу. —Первое — рюкзак с бездонным дном, складываешь — всё помещается, вытаскиваешь — что-то полезное. Главное, не думай о селёдке.

— Почему? — насторожилась Таисия.

— Потому что будет селёдка, дитя моё.

— Угу…

— Дальше — мыло банника, смывающее всё — кроме грязных мыслей. И вот ещё — палочка-вытягалочка от русалки. Тянется, как хочешь. Главное — не свисти при вытягивании. А то обратно не сложится.

— Волшебная трость… С характером, — задумчиво пробормотала Таисия.

— И вот, — добавил Домовой тоном, как будто вручал орден, — жемчужина Водяного, почкуется раз в месяц. Продавать — с умом. Подаришь — к тебе придёт удача. Съешь — будет понос и просветление. Но ты не ешь, ладно?

— Обойдусь, — кивнула Таисия.

Они попрощались и отправились в путь. Вечер опускался мягко, как шерстяной плед. Спереди стелилась тропа, змеясь меж кустов и забытых легенд. Дюймовочка весело щебетала, рассказывая, как однажды пробежала пять километров по цветочной клумбе, спасаясь от шмеля. Таисия смеялась, посох светился зелёным на кончике — кажется, веточка чувствовала себя нужной.

И где-то далеко, над горизонтом, уже чернела одинокая башня.

---"Тайны у костра"

Ночь в этих землях была густа и влажна, как мед с дымком. Лес пел приглушёнными голосами — где-то трещала коряга, по листве пробегал зверёк, ветви шептались о вечном. Таисия с Дюймовочкой устроились у огня: одна вытягивала ноги, подложив под голову рюкзак, вторая развешивала носки на ветке — бойкая, вездесущая, совершенно неутомимая.

Позади, в зарослях, что-то шевельнулось. Не громко. Как будто кто-то наблюдал.

В чаще леса, почти растворяясь в тенях, стоял мужчина. Его тёмный плащ сливался с ночной тенью, длинные волосы были перехвачены лентой, лицо частично скрывал капюшон. Он наблюдал. За ними. Взгляд — испытующий, напряжённый, как у охотника. В его глазах — ни следа мягкости младшего брата.

Принц Флоран — тот, кто остался у трона. Красивый, ухоженный, влюблённый в своё отражение, он даже не знал, что брат отказался от престола в его пользу. Отказался — ради тишины, ради того, чтобы следить за чем-то важным, что приближалось в этот мир.

И сейчас оно сидело у костра.

Таисия чувствовала чей-то взгляд, но не подала вида.

— Я думала, — вдруг сказала Дюймовочка, зевнув, — что Золушка будет нежной принцессой, печальной, хрупкой… А она орёт громче любого болотного петуха и зашвырнула тапком ворону.

— Ну, тапок-то был стеклянный, — хмыкнула Таисия. — Я бы сама увернулась.

Они рассмеялись. А потом стало тише. Дюймовочка зябко поёжилась.

— Слушай… — она вдруг нахмурилась. — А ты вообще кто? Ты ведь не местная. У тебя походка не такая. И манера говорить странная. Ты, когда злишься, говоришь "твою мать", а это не из нашей сказки.

— Подмечаешь, — прошептала Таисия.

— Я ведь могу поклясться. Магической клятвой. Что никому не расскажу, если ты мне скажешь правду.

Таисия посмотрела в огонь. Искры плясали на фоне темноты. Она вытащила из кармана жемчужину Водяного, покрутила в пальцах. Та чуть светилась.

— Ладно, Золушка. Вернее, Золушка 2.0.

Она достала из рюкзака маленький амулет, похожий на чип от проездного.

— Я… не отсюда. Совсем не отсюда. Там, где я жила… не было магии. Только сказки. Но вот — я здесь. И многое из того, что вы считаете вечной правдой, у меня было написано в книжках. Только… с другими концами.

Золушка внимательно посмотрела ей в лицо. А потом — торжественно, чётко — прижала ладонь к груди.

— Я, Золушка, дочь мыла и швабры, клянусь хранить твой секрет, как последнюю запасную туфельку. Клянусь магией сна и пробуждения.

Амулет Таисии мигнул — клятва принята.

— Значит, ты вообще из другого мира?

— Угу.

— Вот это поворот.

— Ага.

Золушка усмехнулась и поёжилась.

— Ну, тогда я точно с тобой. Вдруг у вас там можно мачех насмерть в блогах стыдить?

— У нас их в реестры вносят, — пробормотала Таисия. — Но для начала — спасём твою башню.

Они свернулись у костра. Золушка прильнула к Таисии, как щенок к теплу. Тая улыбнулась, укрыла обеих половиной пончо и, уже засыпая, почувствовала, как дрогнула ветка где-то вдали.

Фигура в капюшоне отступила в тень.

Он услышал всё.

И его глаза сверкнули — не от злобы, не от интереса. От… узнавания.

Глава 6.

Там, где начинается путь

Сумерки накрывали лес медленно, будто лили вязкий сироп по вершинам елей, заставляя листву мерцать бронзой. Таисия шагала, стараясь не хмуриться, хотя ноги гудели от усталости, а спина начинала протестовать. В отличие от неё, Золушка порхала вперёд, будто у неё под платьем были не чулки, а туго натянутые рессоры.

— Мы скоро? — спросила Таисия, пыхтя. — Я уже сомневаюсь, что эта тропинка вообще куда-то ведёт. Может, она ведёт нас к смерти. Или, хуже того, к очередной Фее.

Золушка рассмеялась.— Ты только не начинай. Уж лучше к фее, чем к мачехе. А вообще... скоро. У меня тут место есть. Мы там с Белоснежкой однажды прятались от охотника. Он был жутко влюблён в неё и вечно путал тропинки, чтобы её "случайно" находить.

— Очаровательно, — буркнула Таисия. — Если он вынырнет из кустов и скажет, что его зовут Стефан, я лягу и притворюсь дубом.

— Ну уж нет, ты моя боевая подруга. Дубов и так хватает, — улыбнулась Золушка, откидывая ветку с дороги.

Путь наконец вывел их к небольшой поляне, где между камней струился тонкий ручей, а старый костровище под большим дубом намекало, что здесь частенько ночуют сказочные путники, беглые принцессы и, возможно, дезертиры из волшебных академий.