Они остановились посреди просторного зала, где в стенах были углубления — старые полки, закопчённые и полупустые. Столб света пробивался через прореху в крыше, освещая место, идеально подходящее для центрального зала библиотеки.

— Здесь будет сердце. Центр знаний, — сказала Ника. — Мы соберём всё: книги, артефакты, воспоминания... и начнём переписывать хроники. Своими руками. Для тех, кто придёт после.

— А ты уверена, что мы не разбудим чего-то, когда начнём копаться в этих камнях? — Кот шагнул ближе к ней, и его рука скользнула вдоль её спины. — Здесь чувствуется... старая сила. Как в местах, где заключены клятвы.

Ника повернулась к нему. Их лица были почти рядом.

— Мы всё равно уже её разбудили. А теперь она — часть нас.

В этот момент раздался громкий хлопок, и с глухим проклятием в зал ввалился Тарейн, обмахивая лицо полотенцем — он явно бежал через весь дворец.

— Вас... всюду ищут! Срочный визит! Представитель нечисти. Прямо из болота. И... с подарком.

— Из болота? — одновременно спросили Кот и Ника.

---

Во дворе, у самого входа, стояло нечто. Это нечто, обмотанное водорослями, слегка светилось в солнечном свете и источало неописуемо насыщенный аромат болотного чая, сушёного мха и чего-то невообразимо… рыбного. Существо было высоким, с множеством крохотных глаз, огромными ступнями и руками, похожими на перепончатые венчики.

— Приветствую, — глухо пророкотал он, поклонившись и едва не проломив клумбу. — Меня зовут Т’Грул. Прибыл по поручению Совета Нечистых Земель. Мы… мы признали ваше право на эти земли. Принимаем пакт сотрудничества.

Он протянул корзину. Ника аккуратно взяла её — и слегка вздрогнула: внутри шевелилось. Осторожно приподняв ткань, она обнаружила… щенка. Или нет? Это был шарик шерсти с крошечными крылышками, рогами и... хвостом, на конце которого был листик.

— Это… это дитя болота? — осторожно уточнила она.

— Наш дар, — гордо заявил Т’Грул. — Болотно-драконий знакомец. Примет только того, кто владеет силой, но не забывает улыбаться.

Знакомец зевнул, чихнул, и из ноздрей вылетели бабочки.

— Это будет весело, — прошептал Кот с плохо скрываемым ужасом.

---

Позже, когда солнце клонилось к закату, вся главная команда собралась в тёплой беседке. Рядом дремал пушистый болотный малыш, на крыше сидела кошка, а в воздухе витал запах выпечки и трав.

— Я всё ещё не понимаю, как ты собираешься справиться с балом, гостями, нечистью и этими… крылатыми соплями, — проворчала Рапунцель, указывая на дракончика.

— Я не собираюсь справляться одна, — усмехнулась Ника. — Мы строим род. Это не сказка про Золушку. Это жизнь. Со всеми её... особенностями.

— И с мужчинами, — добавил Кот, глядя на неё испытующе.

— С мужчинами — да, — спокойно подтвердила Ника. — Но только с теми, кто готов быть рядом

Тишина после слов Ники была тёплой, почти ласковой. Даже упрямый вечерний ветер притих, будто слушал.

Тарейн молчал. Глаза его сверкали странной смесью уважения, боли… и смирения. Он смотрел на неё не как на женщину, которую хотел покорить, а как на равную. Или, быть может, как на нечто большее.

— Буду рядом, — только и сказал он, и в голосе его больше не было ни флирта, ни бравады. Чистое, честное обещание.

— Ты уже рядом, — улыбнулась Ника. — Просто перестань мешать, ладно?

Где-то на крыше захлопали ставни — Кот в облике человека (опять без рубашки, как заметила мимоходом Ника, хотя жара уже спала) пытался справиться с навесом и чуть не свалился в розовые кусты. Снизу донеслось хмыканье Лариссы:

— Метросексуал падает с неба — вторая часть. Дюже романтично.

— Не трогай его, — рассмеялась Рапунцель, отряхивая юбку. — Он старался. Правда. Просто у него руки не оттуда.

Кот, при этом балансируя на карнизе, воскликнул:

— Я слышу вас, девочки! И, между прочим, именно мои не оттуда руки спасли вашу кухню от грибной катастрофы!

— Они спасли только гриб, — отозвалась Золушка. — А всё остальное — сожгли.

Ника, присев на перила, с улыбкой наблюдала за этой милой перепалкой. Сердце её было спокойно. Впервые за долгое время.

Рядом притих драконёнок, свернувшись клубочком у её ног. Из глубины сада показался садовник — мохнатый и важный, с каким-то снопом розмарина в лапах, за которым скакал домовёнок с флягой и бумагой — судя по всему, смета на обновление фонтана.

— Мать Рода, — склонился он перед ней чуть театрально. — Мы на всё готовы. Даже устроить банкет. Если вы… не возражаете против супа из крапивы и вина, которое вчера кто-то забыл закрыть.

— Вино подойдёт, — усмехнулась Ника. — Главное — компания.

Слева от неё кто-то протянул тёплую чашку. Кот. Без рубашки, конечно. Он сел рядом, не прикасаясь, но ощущаясь всем телом. В глазах у него была лукавинка.

— А я ведь тоже готов быть рядом. И сверху. И снизу. Как прикажешь.

Ника повернулась к нему, прищурилась:

— Ты всегда так быстро лезешь под одеяло?

— Я кот. Мы всегда ищем самое мягкое и тёплое место.

Она рассмеялась. По-настоящему. Долго. А потом, всё ещё смеясь, уткнулась лбом ему в плечо.

— Спасибо, — выдохнула она. — За то, что не даёшь мне сойти с ума.

— Да ну, — буркнул он, но глаза его светились. — Я просто жду, когда ты всё-таки станешь моей.

— Угу. Удачи тебе с этим, — фыркнула она, отстраняясь. — Но... можешь попытаться.

Он расплылся в хищной ухмылке:

— Вызов принят.

А в небе над их долиной, как будто отвечая на этот тихий вызов, вспыхнула первая звезда.

Глава 23.

Ветер в этот вечер был тёплым и пах цветущими травами. С высоких башен нового дома Таисии открывался вид на земли, когда-то дикие и опасные, а теперь — укрощённые, обжитые, защищённые. На каменных дорожках играли дети: оборотни, люди, эльфы, даже один маленький дроу с редкими белыми кудряшками. Мир. Наконец-то — мир.

Таисия стояла на балконе, держа в руках кубок с пряным фруктовым вином, и смотрела вдаль. За её спиной мелькнула тень, и мягкий голос пробормотал:

— Опять стоишь, как скульптура. Или ты просто ждёшь, когда я снова тебя обниму?

Она не обернулась. Уже знала: это он. Он всегда подходил тихо, но его присутствие чувствовалось всем телом — не как опасность, а как уверенность. Как родная стихия, к которой уже приросла.

Кот в сапогах — ныне в человеческом облике, высокий, с пепельными волосами и острым взглядом, похожий на брата, но неуловимо другой — склонился над её плечом. На нём был простой чёрный камзол, но он умудрялся выглядеть так, будто вышел из баллады: благородный, чуть хищный и абсолютно уверенный в себе.

— Сегодня всё тихо, — сказала Таисия. — Ни угроз, ни тревог. Просто вечер.

— Ты недооцениваешь, как трудно добиться "просто вечера", — заметил он, касаясь губами её виска. — Особенно с такой женщиной, как ты, которая каждый миг готова подорваться и спасти мир.

— Мир спасён, — вздохнула она. — А теперь мне, кажется, нужно научиться его… просто жить.

Он засмеялся мягко, обнимая её. И впервые она не вздрогнула от близости. Напротив — коснулась его пальцев, переплела их со своими. Ответила.

Утром в трапезной царила суматоха — не военная, а праздничная. Прибыла весть: сразу несколько спасённых ими душ вступили в союзы, открыли лавки, завели семьи. Ника отправила письмо с приглашением на свадьбу, Элориан приложил редкий цветок — магический знак признательности. Два ангела прислали весточку: они открыли свою Стражу Перехода и благословили Таисию на покой, который она, конечно, игнорировала.

— Письмо из столицы, — проворчал гном-староста. — Говорят, род Таисии признан и включён в Совет.

— А у нас бал, — объявила фея-кухарка, кружась. — Первый бал, хозяйка! Хозяйка, платье-то уже выбрали?

— У неё нет времени на платья, — язвительно пробурчал метросексуал, закинув ногу на ногу и откинувшись в кресле. — Она же теперь дипломат, хозяйка, спасительница и возлюбленная какого-то бархатно-ушастого монстра. Ну-ну…