— Итак, — сказала фея, осматривая претендентов, — кто из вас умеет различать пыль волшебную и просто старую?

— А… её… видно? — смущённо спросил первый принц, поправляя ворот.

— Если чихаешь один раз — обычная. Если три — поздравляю, вы налетели на призрачную плесень. Кто будет пылесосить чердак?

Пока претенденты изучали загадочные предметы уборочного набора с недоверием (ведь один веник шептал «Я родом из леса страха»), в параллельной комнате происходила своя драма.

Кот в сапогах сидел у окна, поджав хвост, и сердито щурился.

— Вот так всегда, — бурчал он, — стоило отлучиться на день-другой — и уже трое вокруг них крутятся. У Берты глаза светятся, у Золушки ресницы подрагивают, у Таисии вон как улыбается, когда метросексуал говорит "моя принцесса".

— Ну и что ты хочешь? — спросила бабочка с изумрудными крыльями, усевшаяся рядом. — Ты же их охраняешь, а не женишься.

— Я не только охраняю, — фыркнул кот. — Я — личность! Друг, советник и иногда… нежная лапка на душе.

Бабочка хихикнула.

— Тогда иди и борись, пушистый Ромео.

— Я не пушистый, я — харизматичный! — и с этими словами кот с достоинством вскочил, направляясь в зал испытаний, где принцы уже переодевались в передники с надписью "Фея смотрит на тебя, парень!"

---

Пока мужчины пытались вычистить магический пруд, где одна из лягушек требовала подушку, девушки устроили совет в новой гостиной.

— Итак, — сказала Берта, проверяя план комнаты, — спальни распределены, библиотека почти готова, кухня зачарована на самоподогрев. Осталось обсудить сад и, самое главное, как жить без постоянных сражений?

— Никак, — заявила Рапунцель, входя с конвертом в руках. — Кажется, мы тут не совсем вне опасности.

— Что? — встрепенулась Золушка.

Рапунцель протянула письмо. Оно было написано красивым почерком, с золотыми прожилками по краям. Печать — роза с каплей крови в центре.

Таисия осторожно взяла конверт и вскрыла.

"Дорогие девы,Мы наблюдаем за вами. И хотя вы ушли от игр, война ещё дышит вам в спину.Не все рады вашему возвращению. Не все довольны, что дворец некогда Хозяйки Ветра снова ожил.И одна, чья корона была обещана, хочет вернуть своё.Подумайте, прежде чем устраивать праздник."

В комнате повисла тишина.

— Это угроза? — прошептала Берта.

— Или вызов, — сжала пальцы Таисия. — Кто бы это ни был… мы уже не те, кем были в начале. Мы выстояли в сказке, мы вытащили друг друга из паутины судеб. И если кто-то хочет помешать нам — пусть попробует.

— Но сначала, — подала голос Артаваза, появившись из ниоткуда, — пусть кто-нибудь наконец вычистит ковер в гостиной. Он пытается сожрать мою сову.

— Мы примем бой, — кивнула Золушка. — Но с вымытыми окнами и горячим чаем.

---

Вечером они сидели у камина. Женихи зачитывали стихи, кот мурчал на коленях у Берты, Артаваза проверяла зелья, и всё было… по-домашнему.

— Это и есть счастье? — спросила Рапунцель.

— Нет, — улыбнулась Таисия. — Это только его пролог.

---И пусть весь мир подождёт…

---

— Таисия, — Рапунцель подтолкнула подругу локтем, — ты же понимаешь, да? Мы почти дома. По-настоящему. Я не про дворец, а про нас.

— Ага, — кивнула Таисия, наклоняясь ближе к огню. — Только теперь этот "дом" уже не сказка. Он наш. Мы не сбежали, не были спасены — мы сами построили путь.

— С трудом, с лягушками, с феей, которая сыплет сарказмом как специями…

— …и с принцами, которые моют полы, — усмехнулась Берта, входя с подносом. — Кто бы мог подумать, что счастье пахнет выпечкой и воском для полов?

Кот, лежавший на спинке кресла, глянул исподлобья.

— Пахнет? Это вы ещё в чулане не были. Там дух мужественного поражения.

— Не ревнуй, — Рапунцель почесала его за ухом. — Ты у нас единственный, кто может мурчать и одновременно цитировать древние заклинания.

— Потому что я — само совершенство, — буркнул кот, но хвост при этом вильнул довольной дугой.

— Девочки, — сказала Золушка, подходя к окну, — а ведь это первая ночь за долгое время, когда никто не стучит в дверь с криками «девы, спасайтесь!», не зовёт на дуэль, не требует волшебное сердце или медаль за победу.

— Знаешь, что это значит? — Таисия улыбнулась.

— Что?

— Что можно наконец выспаться.

Они переглянулись и рассмеялись. Хохот раскатился по комнатам, заглушая ветер, который всё ещё пытался шептать у занавесок. Но теперь его никто не боялся. Он больше не пугал — он был просто частью их дома.

А в коридоре, под лестницей, один из принцев шептал другому:

— Думаешь, у нас есть шанс?

— Если мы справимся с очередным заданием Артавазы — может быть. Хотя… с её фразой "а теперь принесите мне зелье №13 и не перепутайте с №14" — я уже не уверен.

В темноте рядом зашуршала фигура. Кот.

— Парни, — лениво проговорил он. — Совет от бывшего сердечного советника: не забывайте, чьё это королевство. Тут даже подушки знают, кто главная.

— Таисия?

— Все трое. И да, та подушка у дивана с вышитым единорогом действительно шипит на незваных.

---

Ночь укрыла дворец. Где-то скрипели магические механизмы, что-то тихо колдовало в библиотеке, а в пруду одна из лягушек пыталась петь баркаролу. Но всё это уже не пугало. Это был их дом. Их странная, волшебная, шумная жизнь, полная любви, иронии, гнева фей и кота с характером.

Где-то рядом — всё ещё притаившийся враг. Но это будет потом. А сейчас… пусть весь мир подождёт.

Глава 16.

«Трон, туфли и хвост»

Смешно, как иногда жизнь делает витки. То ты ловишь в подворотне воришку, мечтающего о карете с позолоченными колёсами, а то уже стоишь в зале дворца, щурясь от сияния люстр, и в кармане у тебя записка: «Трон отдан не тому. Молчи».

Я Кот. Да-да, тот самый. В Сапогах, с характером, хвостом и чуть завышенным чувством справедливости. А ещё — с братом. Младшим. Он с детства блистал — жеманные манеры, шелка, духи, маникюр, зеркала. Мой брат — метросексуальный принц, и, наверное, единственный, кто мог посреди осады спросить у врагов:— У вас есть где побриться?

Сначала я думал, он просто растёт… ну… изысканным. Мама говорила: «Пусть будет, кому пример подать, как ухаживать за собой». А отец хмыкал, но позволял. А потом — зеркало. Сначала одно, потом шесть, потом целая комната. Он стал жить в отражениях.

Меня это бесило. Не то чтобы я хотел трон. Я хотел дела. Я ловил шпионов, вскрывал заговоры, разбирался с налогами, когда советники слишком много пили. Я стал для отца правой рукой. Но при этом — всегда в тени. Потому что младший был на виду. Красивый. Громкий. Правильный. Он сам себя называл «будущим брендом монархии».

И тут, однажды, я шёл по галерее — а родители говорили в библиотеке. Дверь была приоткрыта. Я не подслушивал. Честно. Просто… услышал:

— …мы не можем оставить трон Нему. Он не любит никого. Даже нас. Только отражение своё.— Ты думаешь, Кот сможет?..— Он уже всё тянет на себе. Пусть думает, что мы не видим — но мы видим.

И я ушёл. На цыпочках. А потом — в сапоги, в путь. Прятал в себе злость, боль, чувство вины. Родители не сказали. Не отдали трон. Просто втайне подписали бумаги. Но я же их сын. Я знал.

И я сбежал. Словно трус. А может — чтобы не стать таким, как брат. Или чтобы, наконец, найти смысл, а не просто роль.

А потом появилась Она. Маленькая, но с характером. Не лепная кукла, не жеманная принцесса. Настоящая. В грязных башмачках и с глазами, в которых был огонь. Дюймовочка. Моя Дюймовочка.

И я понял: ни один трон не стоит того, чтобы терять себя. Ни одно зеркало не заменит взгляд, в котором ты — герой. Не ради внешности. А ради сути.

Конечно, я ещё долго прикидывался просто спутником. Проверял её. Дразнил. Она — меня. Но в какой-то момент понял: всё, капкан. Сам влюбился. Безнадёжно. До хвоста.