Сова заморгала и… рассыпалась в звёздную пыль. Таисия вздрогнула и проснулась.

Дом был тих. За окном тянуло утренним холодком. Где-то бухнула сова — реальная. На столе, как и обещано, стояла кружка парного молока и пирожок с повидлом. Нацарапано на дощечке: «Пей, не выпендривайся. Х.»

— Вот ведь… — улыбнулась она и выпила молоко. Тёплое, сладкое, пахло детством. Спать расхотелось.

Умывшись у колодца и заправив за ухо выбившуюся прядь, Таисия поблагодарила Харитона (тот только хмыкнул из-под крыльца) и направилась на перекрёсток.

Дорога и правда была разделена: влево — густой лес с висящим в воздухе воем; вправо — туман и кочки; прямо — каменистая тропа, усыпанная сухими травами и пёстрыми перьями. Серо-белый ворон сидел на столбе и пристально смотрел на неё.

— К ведьмам, значит… — сказала она и шагнула вперёд.

Ворон каркнул, будто одобрительно, и полетел впереди, показывая дорогу.

Глава 3.

Подарки с дороги

Таисия шагала по тропе, тихонько насвистывая походный марш. Воздух становился свежее — из трав выбивалась влага, пахло мятой и болотной жижей. Где-то в кустах вспархивали птицы, а под ногами хлюпали корни, как будто жили своей жизнью.

Вдруг дорога сделала резкий поворот и вывела к зеркальному пруду. Вода была удивительно чистой, но посередине стояла коряга, на которой уныло сидело… существо. Сине-зелёное, лысое, с длинными пальцами и выражением глубокой тоски.

— Водяной? — осторожно спросила Таисия.

— А ты, часом, не налоговая? — пробурчал он в ответ, даже не поворачивая головы.

— Я... путешествую. — Она немного смутилась. — Сказали, ты тут... нуждаешься в помощи?

Водяной тяжело вздохнул, и от этого вода в пруду чуть дрогнула.

— Да тут, понимаешь, эльфийская мода дошла и до нашей глуши. Все теперь хотят, чтоб водоём был "кристальный", "с отражением луны" и чтоб русалки пели в до-мажоре. А я один! Один, понимаешь? А источник мой заилен, русалки разбежались, вонь стоит, жаба задохнулась…

— Дай угадаю. Надо почистить источник?

— Ага. — Он печально посмотрел на неё. — Руками. Точнее — руками человека. У нас тут техника безопасности. Болотная флора к родной магии не липнет, а вот твоя — самое то. Почистишь — отблагодарю.

Таисия закатала рукава. Через двадцать минут возни, мокрых колен и одной пиявки в неприятном месте, она наконец вытащила огромный заиленный булыжник и освободила протоку.

Пруд зажурчал. Откуда-то всплыла русалка, пропела пару восторженных нот и исчезла обратно, оставив за собой легкий серебристый след.

Водяной аж всплакнул. Потом откашлялся и протянул ей блестящий предмет.

— Держи. Это жемчужина. Магическая. Пока ты не замужем, можешь продать её дочернюю копию — будет тебе на первое, второе и на шёлковый пояс. Но только копию! Настоящую — не тронь. Она как память о добром деле. И… она живая. Может вырасти ещё.

Таисия бережно взяла жемчужину. Та была тёплая и пульсировала в ладони, словно маленькое сердце.

— Благодарю, хозяин пруда.

— Спасибо тебе. Если что — плюнь в воду и крикни: «Жаба жирная!» — я приду.

Таисия прыснула со смеху, поклонилась и пошла дальше, пересчитывая в уме уже второй волшебный "трофей".

---

Следующей остановкой была небольшая деревушка с табличкой «Погост Малый». У входа — старая колодезная крыша, покосившийся забор, и деревянная лавка, на которой спал домовёнок. С носком на голове вместо шапки.

— Эй, живой?

Домовой приоткрыл один глаз:

— Ась? Ты кто?

— Гостья. Ищу приют на ночь.

— А-а, с дороги значит. — Он лениво потянулся. — Не хочешь, чай, подмести избу старосты? Там банник упрямый — не даёт париться, пока не чисто. А я, видишь, мал. Да и за ленточку с рюкзака не возьмусь.

— Подмету.

---

Дом старосты оказался аккуратным, с медными подковами на двери и веником, стоящим в углу щёткой вверх. Таисия взяла веник, и, не успела и трижды провести, как тот вдруг сам начал метаться по полу. Банник хмыкнул из-за полога и кинул ей мыльницу.

— Вот. Долго не держи в воде. Не смыливается. Хватит на вечность. Волосы шелковые, а запах как у яблочного сада весной. Подарок за чистоту. Можешь звать меня, если затопят враги или нужна баня с паром.

Таисия еле сдержала смех и поблагодарила. Уже третий артефакт — и каждый по-своему странен, но полезен.

Таисия шагала по тропе, тихонько насвистывая походный марш. Воздух становился свежее — из трав выбивалась влага, пахло мятой и болотной жижей. Где-то в кустах вспархивали птицы, а под ногами хлюпали корни, как будто жили своей жизнью.

Вдруг дорога сделала резкий поворот и вывела к зеркальному пруду. Вода была удивительно чистой, но посередине стояла коряга, на которой уныло сидело… существо. Сине-зелёное, лысое, с длинными пальцами и выражением глубокой тоски.

— Водяной? — осторожно спросила Таисия.

— А ты, часом, не налоговая? — пробурчал он в ответ, даже не поворачивая головы.

— Я... путешествую. — Она немного смутилась. — Сказали, ты тут... нуждаешься в помощи?

Водяной тяжело вздохнул, и от этого вода в пруду чуть дрогнула.

— Да тут, понимаешь, эльфийская мода дошла и до нашей глуши. Все теперь хотят, чтоб водоём был "кристальный", "с отражением луны" и чтоб русалки пели в до-мажоре. А я один! Один, понимаешь? А источник мой заилен, русалки разбежались, вонь стоит, жаба задохнулась…

— Дай угадаю. Надо почистить источник?

— Ага. — Он печально посмотрел на неё. — Руками. Точнее — руками человека. У нас тут техника безопасности. Болотная флора к родной магии не липнет, а вот твоя — самое то. Почистишь — отблагодарю.

Таисия закатала рукава. Через двадцать минут возни, мокрых колен и одной пиявки в неприятном месте, она наконец вытащила огромный заиленный булыжник и освободила протоку.

Пруд зажурчал. Откуда-то всплыла русалка, пропела пару восторженных нот и исчезла обратно, оставив за собой легкий серебристый след.

Водяной аж всплакнул. Потом откашлялся и протянул ей блестящий предмет.

— Держи. Это жемчужина. Магическая. Пока ты не замужем, можешь продать её дочернюю копию — будет тебе на первое, второе и на шёлковый пояс. Но только копию! Настоящую — не тронь. Она как память о добром деле. И… она живая. Может вырасти ещё.

Таисия бережно взяла жемчужину. Та была тёплая и пульсировала в ладони, словно маленькое сердце.

— Благодарю, хозяин пруда.

— Спасибо тебе. Если что — плюнь в воду и крикни: «Жаба жирная!» — я приду.

Таисия прыснула со смеху, поклонилась и пошла дальше, пересчитывая в уме уже второй волшебный "трофей".

Следующей остановкой была небольшая деревушка с табличкой «Погост Малый». У входа — старая колодезная крыша, покосившийся забор, и деревянная лавка, на которой спал домовёнок. С носком на голове вместо шапки.

— Эй, живой?

Домовой приоткрыл один глаз:

— Ась? Ты кто?

— Гостья. Ищу приют на ночь.

— А-а, с дороги значит. — Он лениво потянулся. — Не хочешь, чай, подмести избу старосты? Там банник упрямый — не даёт париться, пока не чисто. А я, видишь, мал. Да и за ленточку с рюкзака не возьмусь.

— Подмету.

Дом старосты оказался аккуратным, с медными подковами на двери и веником, стоящим в углу щёткой вверх. Таисия взяла веник, и, не успела и трижды провести, как тот вдруг сам начал метаться по полу. Банник хмыкнул из-за полога и кинул ей мыльницу.

— Вот. Долго не держи в воде. Не смыливается. Хватит на вечность. Волосы шелковые, а запах как у яблочного сада весной. Подарок за чистоту. Можешь звать меня, если затопят враги или нужна баня с паром.

Таисия еле сдержала смех и поблагодарила. Уже третий артефакт — и каждый по-своему странен, но полезен.