— Я вспоминаю, как всё начиналось, — ответила Ника. — Когда я была никем. И всё казалось простым. А теперь — всё на моих плечах. Эти люди… они верят. А я сама себе уже не верю.

Он подошёл ближе, сел рядом, облокотился локтем на колено и взглянул на неё снизу вверх:

— Хочешь — сбежим?

— Что?

— Ну, представь. Мы с тобой. Укрытие в горах. Лёгкая сумка, пару артефактов, ты в плаще, я в сапогах. Периодически ты пытаешься меня убить за слишком острые шутки. Периодически — я спасаю тебя от демонов и принцев. Не дом, но приключение.

Ника не удержалась и улыбнулась:

— Ты шутишь?

— Я живу так, — он пожал плечами. — Но ты уже другая. Ты не сбежишь. Ты здесь. Ты стала… Родом.

Ника замолчала. А потом вдруг спросила:

— А как ты думаешь, кто бы из нас стал главой, если бы вы с братом остались рядом?

Он усмехнулся, но на этот раз — печально:

— Он стал бы светом. Я — тенью при нём. И это было бы хорошо. Только ему это не нужно. А тебе… ты — не про свет и не про тень. Ты — про тепло. Ты греешь. И в этом твоя сила.

Позже, в вечернем зале, где зажигались лампы, играла флейта, а ангелы напевали на незнакомом языке старинные строевые гимны, Ника стояла в центре и смотрела на всех, кто собрался: Рапунцель, метросексуала, Таисию, дриад, гномов, оборотней, даже домовых — все, кто выбрал остаться.

Она подняла чашу с вином:

— За дом, который мы строим. И за то, что каждый из нас — его камень.

— И за тебя, — добавил кто-то.

— За Род, — подхватили другие.

И в этот момент Ника поняла: её одиночество ушло. Осталась только ответственность… и огромная, незримая любовь ко всем этим странным, разным, порой упрямым существам, которые сделали её жизнь настоящей.

Глава 22.

Солнце лениво выползало из-за туманных холмов, и золотистый свет струился сквозь изумрудные листья, разливаясь по залитому росой поселению. Земли, некогда пустынные, начинали оживать. Природа словно вздохнула с облегчением, принимая новую Хозяйку. Над мягкими холмами клубились лёгкие туманы, а в утренней дымке возвышались контуры обновлённого дворца — не роскошного замка, но уютного, продуманного до мелочей здания, словно сотканного из дерева, светлого камня и волшебства.

Перед входом, прямо у веранды, где ещё вчера была куча строительного хлама, сегодня благоухал цветущий сад — дриады потрудились на славу. Цветы — тёплых розовых, небесных и янтарных оттенков — стелились по живым изгородям, будто украшая пространство для важного действа.

— Ну и кто это всё вчера вечером убирать обещал? — фыркнула Рапунцель, вытряхивая сандалию из кучи древесной стружки.

— Метросексуал, — хором сказали три голоса: Золушка, Таисия и один из ангелов.

Метросексуал, по официальным документам — Тарейн, стоял в углу сада, уткнувшись в список задач. Он был одет в безупречно выглаженную рубашку цвета лунного инея, но с растрёпанными волосами и пятном краски на штанине. Листок в руках дрожал, как его губа.

— Я... я хотел, чтобы всё было идеально, — пробормотал он, глядя на Нику, которая только что появилась на крыльце в своём старом, но невероятно уютном халате из её родного мира. Волосы ещё влажные после купания, кожа сияет, а глаза смеются.

— Идеально было бы, если бы ты не путал ведро с раствором с ведром с розовой краской, — заметил Кот, сидящий на перилах в привычном зверином облике. — Кто теперь отмоет стену в кабинете?

Он спрыгнул на землю, сделал пару грациозных шагов — и вуаля! Перед всеми предстал молодой мужчина с роскошными чёрными волосами, собранными в низкий хвост, с пронзительно-зелёными глазами, в которых играли лукавые искры. Похож на брата? Да. Но в отличие от младшего, был собранным, ухоженным... и опасно красивым.

Ника замерла, её взгляд скользнул от идеально выглаженного воротника до безупречно подтянутой талии, и она едва не споткнулась на лестнице. Кот подхватил её за талию и, не упуская случая, прошептал у самого уха:

— Осторожнее, хозяйка. А то ещё решишь упасть в мои объятия. Официально.

Рядом Таисия едва сдержала смешок, а Рапунцель шепнула Золушке:

— Он только вышел из формы кота, а уже флиртует, как вельможа с приёма.

— А наш бедный метросексуал вон как губу закусил. Жалко мальчика, — хихикнула Золушка.

Тарейн действительно выглядел, словно его только что ударили аурой ревности. Он сделал шаг к Нике, открыл рот... и в этот момент кто-то из дриад с криком: «Нееееет, не наступай!» — бросился спасать лужайку, на которую он собирался встать в грязной обуви.

---

— Мы серьёзно собираемся устраивать бал? — спросил ангел Сайриэль, перебирая списки приглашённых.

— Это не бал, это демонстрация стабильности. — Ника налила себе чашку ароматного травяного чая и кивнула девочкам, сидящим вокруг стола. — Нужно показать, что у нас мир, порядок и перспективы. Это, между прочим, нам потом поможет с оформлением кланов.

— А платье ты уже выбрала? — в разговор ловко влез Кот, присаживаясь к Нике. Он поднёс к губам чашку и, слегка нахмурившись, выплюнул содержимое обратно. — Это чай?! Где кровь дракона, перец и цикорий?

— Тут нет кухни для психов, — невозмутимо бросила Таисия. — Только для женщин, дриад и одного ангела, который умеет готовить.

— Не забудь: одного ангела, который не травит нас каждое утро странными экспериментами, — уточнил Сайриэль, кивая на своего брата.

— Я стараюсь, между прочим, — оскорблённо прошипел тот. — Вчера был суп-перевёртыш!

— Это был холодный кисель из мха! — возмутилась Рапунцель.

Все разом рассмеялись.

---

Позже, когда рассвет полностью уступил место утру, прибежал садовник — некрупный дух земли, похожий на гнома, но со скрученными в пружины усами.

— Мы закончили с восточной оранжереей, — бодро отрапортовал он. — Но… вам пришло магическое письмо.

Письмо вспыхнуло золотыми искрами прямо над столом и медленно опустилось в руки Ники. Она развернула пергамент и вслух прочитала:

«Хозяйке земли, спасшей многих. Вас приглашают на союзный приём, где будет представлена новая структура земель магов. Среди приглашённых — ваши бывшие пленники. Один из них, оборотень-лис по имени Аррэй, шлёт личный поклон и интересуется: “Ваш кавалер определился или ещё есть шанс на танец?”»

— Вот зараза, — буркнул Кот.

— Ты о письме? — спросила Таисия.

— Я о лисе.

— А я вот о кавалере, — вставила Ника и с вызовом посмотрела на метросексуала. — Потому что у меня его нет. И никогда не было. И не будет.

Тарейн побледнел, губы его дрогнули, он хотел было что-то сказать, но Ника резко встала.

— И вообще, мне некогда сейчас устраивать спектакли. Кот, пошли. У нас есть целое крыло, которое ты ещё не обустроил. Давай посмотрим, где можно сделать библиотеку.

Кот с самым довольным видом подхватил её под руку и, оглянувшись на Тарейна, довольно мурлыкнул:

— Пойдём, Хозяйка. Покажу тебе те полки, которые лучше всего скрипят… от удовольствия.

Крыло, выбранное под библиотеку, когда-то было заросшим крыльцом древнего храма, построенного до падения прежней цивилизации. Камни ещё хранили отголоски старой магии, которая отзывалась едва ощутимыми колебаниями в воздухе. Сама постройка, как и многие в этих землях, напоминала о забытых временах, когда магия жила в каждом камне.

Ника остановилась у входа и провела ладонью по покрытому мхом косяку двери. Камень под её рукой задрожал, словно узнал прикосновение хозяйки. Вздох, почти живой, прошёл по стенам.

— Что-то шевельнулось, — тихо произнёс Кот, снова в человеческом обличии, и взял Нику за плечо. — Ты чувствуешь?

— Оно не опасно. Оно ждало. — Она шагнула внутрь.

Пыль под ногами завихрилась, но не осела на неё. Внутри было холодно, и всё же — уютно. Эхо шагов звучало как отголоски прошлого, будто стены вспоминали другие дни, других людей.