— Да, оказывается, Дрю чувствует себя одиноким и не понимает, как так получилось, что и Джон, и я — такие везунчики, раз можем называть тебя своей.

— Я не принадлежала Джону, — возражает она.

— Согласен. Я тоже так думаю. — Потому что ты принадлежишь мне. Ты всегда была моей.

— Ну, моя фамилия теперь Гибсон, так что, думаю, это говорит само за себя.

— Чёрт, Эв. Услышать это от тебя — и я уже возбуждён.

Она отодвигает тарелку в сторону, ползёт ко мне и дарит нежный поцелуй, от которого мне приходится сдерживаться, чтобы не сорваться прямо сейчас. Но у меня на вечер есть план, и я должен довести его до конца. Я подожду, чтобы снова быть с этой женщиной.

По крайней мере, я надеюсь, что смогу дождаться.

Когда мы доедаем, я убираю посуду, складываю остатки еды в корзину и возвращаю её в грузовик. Затем в кабине подключаю телефон к стерео и запускаю плейлист, подготовленный для второго акта. Из динамиков доносится Slow Dance in a Parking Lot Джордана Дэвиса, и вижу, как Эвелин сразу обращает внимание на музыку, пока я возвращаюсь к ней.

— Обожаю эту песню, — сказала она.

— Я тоже. — Я беру ее за руку, притягиваю к себе, обнимаю за талию и веду по дороге, танцуя в такт музыке. — А поскольку я не смог потанцевать с тобой на благотворительном вечере, как хотел, и с тех пор были лишь горизонтальные танцы в твоей постели, я решил, что сегодня идеальный момент, чтобы по-настоящему потанцевать со своей женой.

Румянец на её щеках — именно та реакция, которую я хотел. — Уокер...

— Шшш... — прошептал я. — Просто доверься мне.

Эвелин прижимается ко мне лбом, и мы кружимся под музыку, её тихий смех — словно мелодия, созданная только для меня. Когда песня заканчивается, начинается My Wish группы Rascal Flatts. Я напеваю мотив ей на ухо, прижимая крепко к груди.

— Это чертовски сексуально — то, как ты танцуешь, — бормочет она.

— Ты подумала об этом, когда мы делали фотосессию? — Я вспоминаю, как впервые танцевал с ней во время съёмки с Кайденс, когда малышке было шесть месяцев. Тогда всё было иначе. Она ещё не знала, что я к ней чувствую.

— Да. Это удивило меня и сделало тебя ещё привлекательнее.

— О, да. — Я играю бровями. — Расскажи мне ещё, как сильно я тебя заводил. — Она с улыбкой отталкивает меня, но я обнимаю её крепче. Не отпущу, пока сам не захочу.

— Боже, ты такой самовлюблённый засранец.

— И позже, этот великолепный засранец будет в тебе.

Она прищуривается и прикусывает губу: — Уокер...

— Ладно, ладно. Буду паинькой. Но скажи честно, Эв... Когда для тебя всё изменилось? Когда ты поняла, что я — неотразим?

Она закатывает глаза. — Если честно, то, наверное, на свадьбе. Когда ты меня поцеловал, я ощутила странное чувство по всему телу. Будто через тебя прошёл ток и попал в меня. Я тогда подумала, что это от нервов. А потом увидела тебя без рубашки, — Келси мне уже рассказывала про это. — Но потом каждый раз, когда я видела тебя с Кайденс, каждый раз, когда ты заступался за меня, защищал... это влечение начинало расти. — Она проводит рукой по моим волосам и вниз по шее. — А теперь оно просто неконтролируемо.

— Ты не представляешь, как тяжело мне было скрывать чувства к тебе, Эв. А теперь, когда не нужно? Я чувствую себя свободным, будто кирпич сняли с груди.

— Я провожу рукой по её попе, а затем целую. — Мне чертовски мало тебя. Или той малышки. — Я отпускаю её и помогаю забраться в кузов пикапа.

— Ты такой хороший с ней, Уокер, — говорит она, когда мы устраиваемся на матрасе, который я постелил для комфорта.

— Я раньше никогда не был рядом с младенцами, Эв. Но я научусь всему, чтобы заботиться о ней. Её счастье — приоритет номер один.

— А номер два?

— Доказать тебе, что мне можно доверять.

Её взгляд бегает между моим глазами, прежде чем она тянется ко мне и снова целует. Это мягкий, нежный поцелуй, но страсти в нём ничуть не меньше. И, поскольку инициатива исходит от неё, я понимаю: её чувства вскоре могут догнать мои.

Когда мы отстраняемся, я тянусь за оставшейся частью своего сюрприза. — У меня есть ещё кое-что.

Солнце уже полностью зашло, и небо окрасилось в глубокий синий, который вот-вот станет чёрным. — С тех пор, как ты рассказала мне про свои любимые открытки из заправки, я начал искать их по всему городу. И нашёл.

Её тело буквально оживает: — Правда?

— Да. На заправке Quick Trip на окраине города, перед поворотом на Ньюберри. — Я достаю из сумки открытку и протягиваю ей.

— Ты купил мне открытку?

— Купил.

С дрожащими руками она открывает конверт и видит простую открытку с изображением луны на обложке. Чёрный фон, и луна ярко выделяется, особенно кратеры на её поверхности.

Она открывает её и читает: — Все хотят быть для кого-то солнцем, чтобы осветить чью-то жизнь. Но ты — как моя луна, освещаешь мою жизнь в самый тёмный час. — Она так долго смотрит на открытку, что я начинаю переживать, о чём она сейчас думает.

Но потом она поднимает глаза, полные слёз. Её нижняя губа дрожит, пока она сдерживает эмоции: — Уокер...

Я прикасаюсь к её щеке: — Это правда, Эвелин. До нашей свадьбы я был в ужасной темноте. Мир всё ещё немного тёмный, но ты вернула в него свет. Ты и Кайденс.

— Я... я даже не знаю, что сказать.

Усмехнувшись, я тянусь за второй частью сюрприза. — Тогда давай просто посмотрим на луну.

Я достаю свой старый телескоп — тот самый, что у меня был с детства, когда я выносил его на ранчо и смотрел на звёзды. Был у меня период, когда я был одержим всем, что связано с космосом. Родители подарили мне этот телескоп на Рождество, когда мне было восемь. Потом интересы поменялись, но, к счастью, я его не выбросил.

Эвелин смеётся: — Боже! Сколько ему лет?

Я всматриваюсь в небо, прикидывая: — Почти двадцать?

— Он ещё работает?

— Сейчас узнаем.

Я настраиваю фокус, регулирую линзы — и вот луна появляется в объективе чёткой и ясной. — Готово, детка. Посмотри.

Эвелин подходит к телескопу и ахает, глядя на луну. — Луна, — шепчет она, и от её голоса у меня вспыхивает грудь.

Вот чего я хотел — показать ей, что я слушаю, что мне важны её особенности. Что если она любит луну, я сделаю всё, чтобы подарить её ей — в любом виде.

Когда она отрывается от телескопа, её улыбка светлее самой луны, на которую мы только что смотрели. — Хочешь взглянуть?

— Конечно. — Я подхожу к телескопу, и смотрю на этот простой, но потрясающий небесный объект. А благодаря тому, что он важен для Эвелин, он становится значимым и для меня.

Мы ищем несколько известных созвездий, которые я помню, а потом ложимся в кузов пикапа, и я обнимаю её.

— Это лучший день рождения в моей жизни, Уокер.

Я глажу её плечо, пока она лежит у меня на груд. — Я рад.

— Серьёзно. Это было так трогательно. И красиво. И я...

Я аккуратно поворачиваю её лицо к себе, чтобы она посмотрела в глаза. — И ты заслуживаешь всё это.

— Спасибо, — шепчет она, целуя меня мягко.

— Пожалуйста. Но это ещё не всё. Мне нужно подарить тебе несколько оргазмов. Готова?

Улыбка расплывается по её лицу так быстро, что я едва замечаю, как она появляется. — Более чем.

— Хорошая девочка. Мне только нужно всё убрать, и мы поедем домой.

Я спрыгиваю с пикапа и помогаю Эвелин спуститься следом.

— Уокер? — зовёт она, прежде чем уйти.

— Да, детка?

— Можешь назвать меня хорошей девочкой позже? Когда будешь шлёпать меня по заднице, трахая сзади. — спрашивает она, приподняв бровь.

Мой член мгновенно твердеет. — Черт, да, могу.

— Хорошо. Потому что я думаю, это будет вишенкой на торте этого идеального дня рождения. — Она открывает дверь грузовика и садится внутрь.

— Именинница получает то, что хочет, — бормочу я про себя, а затем отправляюсь домой, чтобы исполнить все ее желания.