— Я знаю. Но, Келси… он чертовски горячий.

Она откидывается назад и громко смеётся.

— Рада знать, что ты не слепая. Хотя я не совсем с тобой согласна. Всё-таки я замужем за его братом-близнецом, но Уокер для меня — просто Уокер.

— Вот именно. Он всегда был просто Уокер, пока не наступила та ночь. А ещё… когда он поцеловал меня на свадьбе…

Её глаза загораются. — Я так и знала! Я видела искру!

— Это меня и напугало.

— Вижу. Но сначала сосредоточься на восстановлении дружбы. А потом, может быть, переспишь со своим мужем и выкинешь это из головы.

Моя челюсть отвисает.

— Боже мой. Ты сейчас звучала как я.

Она пожимает плечами, и в этот момент возвращается Роуз, чтобы принять наш заказ. После того как мы говорим, что хотим, Келси продолжает:

— Может, ты на меня влияешь, и мы начинаем меняться местами.

— Не уверена, что мне это нравится, — говорю я, и в этот момент Кайденс радостно визжит, привлекая наше внимание.

— Не волнуйся за меня. Я счастлива, влюблена и у меня есть всё, о чём я мечтала. Но, думаю, ты должна знать… — она поёрзала на месте. — Люди уже знают, что вы поженились.

Я резко оглядываюсь и чувствую, как будто на меня направлены десятки взглядов. Может, это паранойя, но кажется, что все шепчутся, поглядывая в нашу сторону.

— Что? Откуда ты узнала?

— Слышала, как об этом говорили в пивной пару дней назад.

Я закрываю лицо рукой. — Прекрасно.

— Ты же знала, что это случится.

— Да, но это не делает ситуацию легче.

— Это правда. — Она тянет меня за руку, заставляя снова посмотреть ей в глаза. — Но ты не должна думать о том, что скажут люди, Эв. Как сказал Уокер — это его забота.

— Но это нечестно по отношению к нему.

— Он знал, на что идёт, когда предложил это. Он готов нести этот крест, чтобы помочь тебе добиться желаемого. Но тебе стоит спросить себя: чего ты на самом деле хочешь от этого, Эвелин? Может, это уже не только борьба за опеку над Кайденс?

Её слова не дают мне покоя весь день. Я возвращаюсь домой, зная, что не обязана отвечать на этот вопрос прямо сейчас. Первым делом — извиниться перед Уокером и разрядить обстановку, пока это не зашло слишком далеко.

— Уокер? — зову я, заходя в дом. Ставлю пакеты на пол и перекладываю Кайденс в манеж с игрушками, а сама иду его искать. После проверки наверху и внизу понимаю — его нет.

Я пишу ему:

Я: Привет. Я дома. Ты скоро придёшь?

Ответ приходит через несколько минут — и вся моя спешка вдруг теряет смысл.

Уокер: Прости, нет. Пошёл в спортзал, потом сразу к Форресту. Ему на несколько дней нужна помощь. Может, останусь у него, чтобы не мотаться туда-сюда.

Чёрт. Я бы знала это, если бы мы не избегали друг друга последние дни.

Я: Ага. Поняла.

Уокер: Всё в порядке?

Я: Да.

Это неправда.

Я: Нет. Я просто… хотела извиниться за ту ночь.

На экране появляются точки — он печатает, а я замираю в ожидании.

Уокер: Не переживай. Я перегнул палку.

Я: Нет, не перегнул. Я отреагировала чересчур остро.

Уокер: Всё нормально, Эв. Ты была права. Я не её отец. И мне стоит об этом помнить.

Его слова причиняют мне боль.

Я: Может, ты и не отец, но то, как ты заполняешь эту роль… это просто ошеломило меня. Ты хотел помочь, а я повела себя неправильно. Прости. Просто… тяжело…

Тяжело что?

Пускать людей в свою жизнь? Видеть его с ней? Осознавать, что я начала смотреть на него иначе?

Уокер: Я это почувствовал. Понимаю. Не переживай.

Я: Так мы в порядке?

Уокер: Да, всё хорошо.

Я: Тогда до скорого.

Мои глаза находят дочь как раз в тот момент, когда она издаёт свой фирменный, похожий на совиный, звук и начинает стучать по стенкам манежа. Я вздыхаю с облегчением — пусть и не ощущаю настоящего спокойствия. Но, по крайней мере, я сказала то, что должна была, и теперь Уокер знает, что я перегнула палку и что мне за это стыдно.

Честно говоря, я не думаю, что почувствую себя действительно лучше, пока не увижу его лично. Похоже, впереди длинные два дня до этого момента — и как только это осознание накрывает меня, я вспоминаю, что снова одна. Именно этого я и хотела.

Забавно… теперь я уже не уверена, чего хочу на самом деле.

Уокер

— Что ты тут делаешь? Я даже не заметил, как ты приехал, — мой отец подходит сзади, пока я наполняю ведро водой в стойле Баррикада.

— Я теперь должен отмечаться у тебя каждый раз, когда приезжаю по воскресеньям?

— А мне нельзя поинтересоваться, почему мой сын внезапно меняет привычки? — парирует он.

Он прав. Обычно я захожу в дом, здороваюсь, а уже потом иду к лошадям.

— Туше, — выливаю воду, ставлю пустое ведро на землю и поворачиваюсь к нему. — Просто хотел начать день с дел пораньше, чтобы потом было попроще.

— Ты наполняешь ведро водой, Уокер. Это нужно делать каждый день, и кто угодно может с этим справиться.

— Ладно… — Я ведь не могу сказать отцу, что приехал раньше, чтобы избежать встречи с женой. По крайней мере, пока не готов к такому разговору.

— Это как-то связано с тем, что ты женился на Эвелин Самнер и не сказал об этом родителям?

Вот и всё, конец попыткам потянуть с этим подольше.

— Эм…

Когда он упирает руки в бока, я понимаю — сейчас будет выговор. Я снова чувствую себя шестнадцатилетним подростком, которого застукали в сарае ночью со Стефани Коллинз. Только сейчас я бы десять раз предпочёл ту ситуацию, чем разочарование, которое вот-вот увижу в глазах матери.

Я обошёл дом, когда приехал, даже не зашёл за маминым печеньем. Знал, что мне нужно выгулять нервы перед этим разговором. В принципе, я и пришёл сегодня, чтобы поговорить с родителями о своих недавних решениях… но, похоже, они узнали обо всём раньше, чем я успел признаться.

Так бывает в маленьком городке. Как я и ожидал.

— Прости, — говорю, сунув руки в карманы. — Надо было сказать, просто всё как-то быстро произошло.

— Ты и Эвелин? Чёрт, Уокер, мы даже не знали, что вы встречаетесь.

— Я знаю. Никто не знал. Мы никому не говорили. А свадьба… просто случилась.

Он вздыхает, качает головой и кивает в сторону дома:

— Пойдём поговорим с матерью, чтобы ты два раза одно и то же не рассказывал.

Я иду за ним, сбивая грязь с сапог у порога, прежде чем войти. Поднимаю голову — и вижу маму на кухне у острова, как она промокает глаза платочком. Всё. Я облажался.

Но если это цена, которую я заплачу за то, чтобы помочь Эвелин и Кайденс — я готов.

— Привет, мама.

Её взгляд пронзает меня, как лезвие.

— Уокер Брэдли Гибсон… как ты мог жениться и не сказать нам с отцом?

— Прости, мама.

— Нет. Мне нужно знать почему. Когда? Как?

Я мог бы рассказать правду, но мы с Эвелин договорились: только Уайатт и Келси будут знать всё.

Говоря о брате — как раз в этот момент в дом входят Уайатт и Форрест.

— Прекрасно. Теперь вся семья в сборе и может послушать, как ты объяснишь, почему женился тайком, — заявляет мама.

— Что за хрень? — восклицает Форрест. — Ты женился? — Он бросает взгляд на моего брата-близнеца. — Что со всеми моими братьями происходит?

— Некоторые из нас женятся по любви, придурок, — отвечает Уайатт.

— Уайатт! — рявкает отец, и в комнате наступает тишина. Сердце колотится, пока мы переглядываемся. Мама всё ещё плачет, Форрест скрестил руки на груди, Уайатт смотрит на меня с видом “мы-то знаем”, потому что это правда, а отец — как всегда, держит обстановку под контролем.