Одной из моих любимых песен в детстве была Jessie’s Girl Рика Спрингфилда. Ирония в том, что я даже не подозревал, что однажды проживу сюжет этой песни в реальной жизни — влюблюсь в девушку своего лучшего друга.

А потом мой лучший друг, Джон Шмидт, умер.

Добавьте к этому тот факт, что она была беременна от него, и то, что я испытывал чувства к Эвелин задолго до всего этого. И что теперь?

Теперь текст той песни не кажется таким уж печальным.

Хуже всего то, что в его смерти виноват я. Это делало встречи с ней особенно болезненными. Так что я сделал? Притворился, что её больше не существует, даже несмотря на то, что забыть её было невозможно — в нашем маленьком городке Ньюберри-Спрингс она была повсюду.

Прошло шесть месяцев, и вдруг Эвелин оказывается втянута в судебное разбирательство, которого не ждала. И я больше не могу просто стоять в стороне и делать вид, что моё сердце не разбито. Я предлагаю немыслимое.

Я предлагаю жениться на ней — чтобы помочь доказать, что она достойная мать и что её дочь растёт в любви, несмотря на отсутствие Джона.

Но Эвелин не знает, что быть рядом с ней — заставляет мою кровь бурлить, особенно после месяцев, проведённых вдали от неё.

Она не понимает, что, помогая ей, я пытаюсь искупить вину за смерть Джона — и узнать, может ли она ответить мне взаимностью. И она не догадывается, что, любя её и её дочь, я делаю всё то, что мой лучший друг не смог.