Рука Уокера замирает, и мы оба застываем. — Ты кого-то ждёшь? — спрашивает он, вглядываясь в мои глаза.

— Нет. А ты?

— Тоже нет.

Мы отлипаем друг от друга, и Уокер идёт к окну в моей спальне, выглядывая вниз на входную дверь — мы на втором этаже. Затем он резко оборачивается ко мне, глаза расширены. — Кажется, это соцработница.

— Господи! Что? — Я вскочила с кровати, накинула на себя первую попавшуюся одежду. Про бюстгальтер я забыла, но меньше всего мне сейчас хочется заставлять этого человека ждать. — Что она здесь делает в воскресенье?

Уокер запинается, забегая в свою комнату за шортами. — Не знаю! Но они ведь могут приходить когда угодно, да? — кричит он из своей комнаты.

— Наверное. — Я слетаю вниз по лестнице и останавливаюсь у зеркала у входной двери. — Боже мой. Я выгляжу ужасно.

Уокер едва не врезается в меня, обогнув угол.

— Ты собирался переспать со мной, когда я выгляжу вот так? — шепчу я, стирая тушь с щёк и размазанную помаду с губ. Я выгляжу как Джокер после вечеринки и сна лицом в подушку.

— Эй. Это я с тобой такое сделал, так что для меня это было горячо, — пожимает он плечами.

Я закатываю глаза и бегу по коридору. — Мне надо умыться. Она не может увидеть меня в таком виде.

После того как я умываюсь и чищу зубы пальцем с каплей зубной пасты из ванной на первом этаже, я выхожу в гостиную и вижу, что Уокер уже впустил женщину в дом.

В наш дом.

— Доброе утро, — говорю я, привлекая внимание её и Уокера.

— Здравствуйте. Я Саманта Браун, — она протягивает руку. Я пожимаю её, а затем приглаживаю волосы, осознав, что даже не расчёсывалась. — Надеюсь, я вас не разбудила. — Она осматривает дом, и я тоже машинально оглядываюсь.

В доме не ужасный бардак, но есть пара вещей не на месте. Самые очевидные из них — это одежда, которую мы срывали друг с друга накануне вечером.

Я метаю взгляд на Уокера, немым укором спрашивая, почему он не подобрал её. Он пожимает плечами и поворачивается к мисс Браун. — Мы уже проснулись, просто ещё не встали с постели.

— Понятно.

— Хотите кофе? — спрашиваю я, проходя мимо и подбирая своё платье и бюстгальтер с пола. Полагаю, она уже их заметила, но не стоит оставлять их валяться. Это считается "позорным утренним видом", если ты в своём собственном доме?

— Кофе будет отлично.

— Я поставлю, — говорит Уокер и уходит на кухню.

— Присаживайтесь, пожалуйста. А я быстренько закину это в стирку. — Я улыбаюсь, подбираю рубашку и пиджак Уокера и уношу всё в прачечную, закрыв дверь, а потом возвращаюсь.

— Кофе будет готов через пару минут, — Уокер присоединяется ко мне в гостиной.

— Прекрасно. — Она садится на кресло, а мы — на диван. Затем она достаёт из сумки папку с бумагами. — Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов, пока ждём?

— Конечно, — говорит Уокер, притягивая меня к себе, почти усаживая на колени. Но я мягко отодвигаюсь, оставляя между нами приличную дистанцию. Не стоит изображать страсть, чтобы убедить эту женщину, будто мы давно и счастливо женаты — хотя только вчера перешли к интимному.

— Кстати, — говорит она, оглядываясь. — А где ребёнок?

Я бледнею.

— Она с бабушкой и дедушкой, — отвечает за меня Уокер, пока я пытаюсь собраться. — С моими родителями.

— Они живут рядом? — уточняет мисс Браун.

— Да. Вчера у нас было мероприятие в пожарной части, где я работаю, и родители предложили приглядеть за ней на ночь. Они обожают внуков, и моя мама настаивала, чтобы мы провели вечер только вдвоём.

Я толкаю его в бок. — Мы как раз собирались поехать за ней, — говорю я, а он ущипнул меня за бок в ответ.

— Понимаю. Родителям иногда нужно отдыхать. Часто ли ваши родители сидят с ребёнком?

— Нет, — отвечаю я за него. — В основном она со мной. Я беру её с собой на работу.

— А кем вы работаете? — теперь она обращается ко мне.

— У меня магазин одежды в городе. Преимущество быть самой себе начальницей — не нужно никого просить о помощи.

— А вы против того, чтобы ребёнком занимался кто-то другой?

Её вопрос заставляет меня напрячься. — Нет. Я просто благодарна, что могу сама быть с ней, даже если мне нужно находиться в магазине.

— А мистер Гибсон — пожарный, верно?

— Да.

— Не вызывает ли у вас опасения опасность его профессии — в контексте того, чтобы обеспечивать жену и ребёнка?

Теперь напрягается Уокер, и его ответ разбивает мне сердце.

— Каждый день. Отец Кайденс тоже был пожарным. Он погиб на службе.

Лицо мисс Браун остаётся невозмутимым, но моё сердце стучит как бешеное.

— Но нельзя жить в страхе, мисс Браун. И, думаю, именно этому нас научила смерть Джона, — Уокер берёт меня за подбородок и смотрит мне в глаза, словно мы одни в комнате. — Страх не останавливает смерть, но может остановить жизнь. Я не могу жить так, будто боюсь умереть, потому что тогда не смогу по-настоящему ценить эту женщину и её дочь, и то, что они выбрали меня. — Он наклоняется и целует меня, и его слова окутывают меня теплом и страхом одновременно.

Он знает, что мне страшно. Я не говорю — он просто знает.

Но я тоже не хочу жить в страхе.

— Думаю, ты выбрал нас первым, — шепчу я, а он отвечает своей фирменной улыбкой, от которой у меня подкашиваются ноги. Жаль только, что под этими шортами на мне нет нижнего белья.

Я целую его в ответ и кладу голову ему на плечо.

Саманта кашляет, прерывая нашу идиллию. — Если вы не против, я бы хотела осмотреть дом.

Уокер встаёт. — Без проблем. Нам нечего скрывать. Только вот на полу в спальне немного грязного белья, уберу, чтобы оно вам не мешало. — Он целует меня в висок и уходит, оставляя меня наедине с женщиной, которая будет писать отчёт об условиях, в которых я воспитываю своего ребёнка.

— Кофе уже должен быть готов, — говорю я и направляюсь на кухню. — Сахар, сливки?

— Просто ложку сахара, пожалуйста.

Я наливаю ей чашку и ставлю на стол, наблюдая, как она оглядывает гостиную. Она делает пару пометок, задерживается у свадебного фото и холста, который Уокер повесил у двери в гараж. — Вам повезло. Не каждому удаётся найти мужчину, который смотрит на вас вот так.

— Да, повезло, — говорю я. Забавно, как приятно это осознавать сейчас, зная, что это именно Уокер так смотрит.

— Поверьте, мир свиданий — просто кошмар. — Будто только сейчас поняв, что сказала, она округляет глаза, а потом качает головой. — Простите. Это было совсем непрофессионально.

— Не беспокойтесь. Я вас понимаю. Я и сама не знала, что такие мужчины бывают, пока Уокер не начал за мной ухаживать. — И это чистая правда.

— Держитесь за него. Поверьте, иногда стоит подождать кого-то, кто знает, сколько вы стоите. Это я себе всё время повторяю. — Я улыбаюсь, но ничего не отвечаю, потому что мне нечего сказать — я не пережила того, что пережила она.

Она делает глоток кофе и спрашивает: — Можно подняться наверх?

— Всё чисто, — говорит Уокер, появляясь в кухне.

— Благодарю. Сейчас вернусь. — Мы наблюдаем, как она исчезает наверху. Тогда Уокер хватает меня за бёдра, сажает на столешницу и крадёт у меня дыхание поцелуем.

Я поддаюсь на мгновение, а потом отталкиваю его. — Уокер! — шиплю я. — Ты что творишь?

— Она же наверху. Не переживай. Я ограничился поцелуем — хотя мог бы и вылизать тебя, но я держусь. — Он подмигивает.

Я хлопаю его по груди, а он хватает мою руку и целует запястье. — Ты невыносим.

— Нет, я просто без ума от тебя.

— Я тоже схожу по тебе с ума, — шепчу я, прежде чем поцеловать его снова.

Когда мы отрываемся друг от друга, он говорит: — Кстати, я заправил кровать и убрал презервативы, которые валялись.

Я прикрываю рот руками: — Боже мой. Хорошо, что ты туда сходил.

— Ага. И понял, что все мои вещи до сих пор в моей комнате. Что скажем?

— Скажем, что ты спишь там после ночных смен, чтобы не будить меня. И что удобно, если у тебя там есть одежда и всё остальное.