Я качаю головой.

— Подожди, то есть ты хочешь сказать, что существует... Призрак-подражатель Французского квартала?

— Да, думаю, можно и так сказать.

— Зачем подражателю преследовать тебя? И откуда у него могла быть маска с лицом Бена?

— Одна из его Теней пропала... — Мои глаза вспыхивают, но он продолжает. — Мы не смогли найти его, так что, может быть, кто-то каким-то образом завладел его маской? Это то, что мы пытаемся выяснить. Кто бы это ни был, он пытался настроить тебя и меня против него. И это сработало.

Надежда разгорается в моей груди подобно пламени. Я с самого начала пыталась оттолкнуть Сола, так и не оказав ему полного доверия. И на этой неделе я поняла, что Сол был прав насчет того, что я люблю его собственническую, первобытную сторону. Последней каплей для меня стало то, что он нанял для меня друга, а затем избил этого друга.

Но что, если его подставили? Сознательно или нет, я могла доверять Солу, моему демону музыки почти год. Что, если бы я доверилась ему в этом? Мы бы все еще были вместе, но сейчас… Сможет ли он простить меня за то, что я сомневалась в нем?

Моя рука сжимает ожерелье на груди, как будто это могло удержать меня от того, чтобы броситься к нему прямо сейчас и молить о прощении. Однако я не могу быть слишком поспешной. Остается еще один важный вопрос, на который необходимо ответить.

— Но… кто мог это сделать?

Челюсть Джейми подрагивает, когда он наклоняется.

— Скарло, давай будем честными. Я думаю, что есть один конкретный человек, который мог бы...

— Джейми, что ты делаешь с моей девушкой?

Мой лучший друг напрягается и отходит в сторону, открывая Рэнда. Его лицо искажено кислым выражением, а руки скрещены на груди поверх красного костюма. Он оглядывает меня с головы до ног.

— Ты в порядке?

— Конечно, с ней все в порядке. — Джейми улыбается и обнимает меня за плечи. — Она просто болтает со своим лучшим другом. У тебя с этим проблемы?

— Ее лучшим другом? Где ты был всю неделю, пока она была расстроена? А что твой босс думает о том, что ты полностью поддерживаешь его бывшую одержимость? — Самодовольный тон Рэнда скользит по моей спине, заставляя желудок сжаться в комок.

Джейми пожимает плечами.

— Сейчас ему на нее наплевать. К полуночи он, вероятно, окажется под туристкой. Они всегда были его любимыми.

Его пальцы впиваются мне в плечо, говоря, что он лжет, но его слова все равно не смогли бы ранить глубже, даже если бы они были ножами. Я использую все свои актерские способности, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на то, что по нему течет кровь.

— Правда? — Рэнд хмурится. — Я думал, он просто вел себя как ублюдок и не разговаривал с ней. Но ему больше нет до нее дела? Просто так?

— Просто так. — Джейми огрызается для пущей выразительности, и я подпрыгиваю.

— Интересно. — Брови Рэнда хмурятся еще больше. — Ну, если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы моя девушка вернулась. — Он одаривает меня легкой улыбкой, которая напоминает мне о том времени, когда мы были моложе.

Моя собственная улыбка натянута. После всех этих эмоций, бурлящих в моем теле, последнее, что я хочу делать прямо сейчас, - это быть рядом с Рэндом. Но я также не хочу ранить его чувства. Он был рядом со мной с тех пор, как я ушла от Сола. Я успокою его сегодня вечером, затем вернусь к себе в общежитие и подумаю о том, что, черт возьми, только что произошло. Завтра я столкнусь со всем этим лицом к лицу.

Надеюсь, я не опоздаю.

— О, конечно. — Джейми сияет в ответ улыбкой, которую приберегает только для сцены. — Поговорим позже, Скарло. Напиши мне. — Его лицо вытягивается, прежде чем он наклоняется к моему уху и шепчет. — Подумай о том, что я сказал.

Я чуть не спрашиваю, в какой части, но он исчезает так же быстро, как и мой призрак. Он и есть Тень.

Сцена 28

ПРИЗНАНИЯ НА КРЫШЕ

Скарлетт

Я хотела сходить в ванную, чтобы побыть немного наедине с собой, но сейчас просто хочу лечь спать.

— Серьезно, ты в порядке? — спрашивает Рэнд, его хмурый взгляд виден сквозь маскарадную маску дьявола.

— Да. — Я киваю. — Я в порядке. Просто готова закруглиться.

— Ты думаешь, то, что сказал Джейми, было правдой?

Я пожимаю плечами.

— Я не уверена. Но могу я быть честной?

— Конечно. — Его голос мягкий и вкрадчивый. — Ты всегда можешь рассказать мне все, что угодно, Летти.

Перестань называть меня прозвищем моего отца.

Эти слова вертятся у меня на кончике языка, но вместо этого я прикусываю их обратно. Он был мрачен весь вечер, и я бы солгала, если бы сказала, что не был благодарна за то, что его настроение улучшилось.

— Я не знаю, было ли правдой то, что сказал Джейми, но я думаю, что, возможно, слишком рано опустила занавес с Солом. Я думаю… Я думаю, мне нужно поговорить с ним. По крайней мере, извиниться за то, как я ушла.

Губы Рэнда поджимаются, когда он медленно кивает.

— Почему бы тебе не подумать об этом сегодня вечером? У меня есть кое-что на примете, что могло бы тебя подбодрить.

Мои напряженные мышцы расслабляются от его предложения.

— Правда? Что это?

— Всегда такая любопытная, Летти. — Он ухмыляется. — Я оставил твой напиток на столе, подожди секунду, я вернусь и принесу его...

— О, нет, все в порядке. — Я отмахиваюсь от него, прежде чем он полностью разворачивается. — Давай просто уйдем. Полагаю, я получу свой сюрприз где-нибудь в другом месте? Я вроде как надеялась просто лечь спать. Я изрядно устала.

— Это не займет много времени, клянусь. Просто доверься мне.

Этих последних трех слов почти достаточно, чтобы заставить меня сказать «нет», но мольба в его глазах смягчает тревожный звон в моей голове.

Не дождавшись моего ответа, он все еще хватает меня за руку и ведет по коридорам и лестнице, ведущим в Новый Французский оперный дом. Но вместо того, чтобы направиться к моему общежитию, мы продолжаем подниматься по лестнице.

— Куда мы направляемся? — спросила я.

— Я думаю, тебе нужно кое-что увидеть.

Предполагается, что до подпольного бара будет трудно добраться, и в зависимости от того, как вы попадаете внутрь, вам придется пройти через внутренние помещения оперного театра. Студенты Бордо имеют полную свободу действий, и мы изучили все тонкости, но каким-то образом Рэнд точно знает, куда он идет.

Мы поднимаемся - пролет за пролетом - пока не достигаем самого верхнего выхода на крышу.

— На крышу? Как ты вообще узнал, что сюда есть доступ? Студентам даже не разрешается...

Он нажимает на экран своего телефона более старой модели, чем я думала, у него есть, и дверь открывается с тем же жужжанием и щелчками, что и двери в туннелях. Как только щелчок заканчивается, он толкает дверь, открывая вид на крышу, и поворачивается с самодовольной улыбкой.

— Во Французском квартале есть многое, о чем Сол Бордо и не подозревает, что я знаю.

У меня сжимается грудь, и я замираю, когда Рэнд втягивает меня в дверь и закрывает ее за нами.

— Рэнд... Что это значит?

Он выходит на крышу и кружится, раскинув руки.

— Посмотри на это, Летти. Новый Орлеан во всей своей красе. Французский квартал во всем его великолепии.

Я следую за ним к зданию со стороны Бурбон-стрит и поворачиваюсь, чтобы осмотреть окрестности. Крыша Нового Французского оперного дома плоская, с кованым железным парапетом высотой по пояс, который окаймляет внешние стены крыши, защищая людей от падения. Со своего возвышения в центре здания бронзовая статуя греческой богини Афины стоит на страже города с круглым щитом в одной руке и копьем в другой. Всего в нескольких кварталах отсюда в ночном небе возвышается Центральный деловой район, а внизу до нас доносятся огни и звуки Бурбон-стрит.