Я собираюсь лечь спать, когда мой взгляд падает на бусины Марди на полу в ванной. С озорной ухмылкой в левом уголке рта я тоже очищаю их в раковине.

Я иду в гостиную, закрывая за собой все двери, чтобы заняться некоторыми домашними улучшениями, которые мне не терпится опробовать со Скарлетт. Как только я заканчиваю, направляюсь в свою комнату.

Свежий холод моей квартиры проникает сквозь мои длинные рукава, задевая все еще влажные шрамы на спине и руке. Я быстро забираюсь под одеяло позади Скарлетт, чтобы согреться. Ее тихий недовольный стон заставляет меня скрыть смешок, но облегченный вздох, который вырывается у нее, когда она устраивается поудобнее в моих объятиях, заставляет мою грудь сжиматься до боли.

Пока она спит, я буду счастлив, но, скорее всего, не сомкну глаз.

Мой разум гудит от теорий. Я умираю от желания немедленно прочитать и просмотреть эти файлы, узнать правду о том, что произошло в ту ночь, которая изменила жизнь Скарлетт и предопределила ее появление в моей. Но правде придется подождать, пока я буду смаковать эту фантазию, в которой Скарлетт будет целой и невредимой, защищенной в моих объятиях, вот так, навсегда. Это сон, от которого я был бы не прочь никогда не просыпаться.

Сцена 18

ОТКРОЙ ГЛАЗА

Скарлетт

Мои глаза резко открываются, но я не знаю почему.

Будильника нет, но я все равно не сплю — я переворачиваюсь и отодвигаю белые розы в сторону, чтобы посмотреть на часы на прикроватном столике — шесть утра. Я подавляю стон и тру усталые глаза. В последний раз я просыпалась так рано добровольно, вероятно, когда была младенцем, и сейчас мне хочется хныкать. Мы легли спать не слишком поздно, поэтому я достаточно отдохнула. И все же какая-то соблазнительная часть меня хочет перевернуться на противоположный бок и снова заснуть, но другая уже пытается понять, что меня разбудило.

Я сажусь, чтобы оценить свое окружение, пытаясь найти, что отключило этот провод в моем мозгу, когда это поражает меня.

Этот соблазнительный аромат «Сазерака» все еще обволакивает меня, но его обладателя нигде нет. И фортепианная музыка, которую я жаждала весь последний год, играет, но едва слышно, как будто Сол пытается сделать тише.

Тьфу, какого черта он встал так рано? Все, чего я хочу, это схватить его за воротник и оттащить обратно в постель, чтобы он заснул. Или, эй, если мы в постели, то не спать тоже было бы весело.

При мысли о том, что мне придется сделать одно из этих действий или и то, и другое, я вскакиваю с кровати и направляюсь в ванную, чтобы выполнить свой утренний распорядок. Над чем бы он ни работал, я хочу послушать, прежде чем перебивать его, и я боюсь, что он остановится, если услышит, что я хожу вокруг.

Как только я заканчиваю принимать лекарство и собираюсь, я оставляю его футболку на себе, но нахожу стринги в небольшой стопке одежды на соседнем комоде и надеваю их. Достаточно подготовленная, я на цыпочках неслышно подкрадываюсь к его кабинету, где он играет прекрасную пьесу, которую я слышала только через вентиляцию в своей спальне.

В кабинете тепло и уютно, его освещает пылающий камин и свечи с письменного стола. Сол настолько погружен в свое произведение, что я задаюсь вопросом, услышал бы он меня с помощью бульдозера. С этого ракурса я вижу выразительную сторону его лица, сосредоточенно нахмуренную. Его лоб над темными бровями наморщен, мягкие губы сжаты в жесткую линию, а полуночный взгляд горит сосредоточенностью. Мои глаза не могут удержаться и путешествуют дальше по его фигуре.

Черная футболка с длинными рукавами скрывает татуировки, которые, я знаю, есть под тканью, но все еще вижу, как мышцы его плеч двигаются при каждом изменении октавы. Его бицепсы растягивают хлопок с каждым аккордом. Он абсолютно завораживает.

Я стою в дверном проеме, прислонившись к деревянной раме, наблюдая за ним, пока мой взгляд не обводит комнату и не останавливается на фотографиях на стене. Отблески свечей и камина мерцают на каждой из них, придавая им более таинственный фон. Они великолепны, и я более чем немного завидую тому, кто окажется за объективом камеры.

Окинув взглядом все рамки, висящие на стенах, я возвращаюсь к восхищению тем, как его руки порхают над пианино, пока он не достигает самой низкой октавы. Его пальцы замирают на клавишах, и он резко останавливается, напрягаясь и внимательно глядя прямо перед собой.

— Скарлетт, я не думал, что ты встанешь так скоро.

— Да, примерно так.… если ты рано встаешь, то из этого ничего не выйдет. Я ночная сова до мозга костей, мистер.

Он не хихикает вместе со мной и только продолжает смотреть в стену. Отсутствие ответа заставляет меня нахмуриться, но я пробую другую тактику.

— Ты сделал фотографии? Я помню, ты говорил, что хочешь путешествовать по миру...

— Бен сделал их для меня, — перебивает он. Его голос нежен, но слова отрывисты. — Послушай, давай встретимся в спальне. Мне жаль, что моя игра разбудила тебя.

— Твоя игра не разбудила меня, но то, что ты не лежал в постели и не обнимал меня, разбудило. Вернись и поспи со мной несколько часов, — настаиваю я и пытаюсь шагнуть вперед, но он вздрагивает, и я останавливаюсь как вкопанная. — Я, эм... Я действительно хорошо спала и проснулась естественным образом. Рановато для выходных, но я думаю, что, находясь здесь, без света, легче заснуть и оставаться в таком состоянии.

Он кивает головой.

— Хорошо.… Тогда, должно быть, я потерял счет времени. Встретимся в спальне. Мы можем обсудить сегодняшние планы.

— Сол... Ты в порядке? Почему ты не смотришь на меня? — я придвигаюсь ближе и продолжаю двигаться, несмотря на то, как напрягаются мышцы на его спине. — Сол, посмотри на меня.

Он сглатывает, но продолжает смотреть вперед.

— Скарлетт, я...

— Сол, посмотри на меня, — требую я, едва сдерживаясь от желания топнуть на него ногой.

Когда он поднимает на меня взгляд, я наконец-то вижу его лицо. На нем все еще белоснежная маска-череп, но правый глаз прикрывает повязка.

— О боже мой. — Моя рука взлетает к губам. — Сол, ты в порядке?

Он вздрагивает от моего вопроса.

— Да, я в порядке...

Я все равно бросаюсь к нему и тянусь к его повязке на глазу, но он хватает меня за запястье.

— Ты сказала, что не будешь, — обвиняет он, боль омрачает его лицо, когда он напоминает мне об обещании, которое я дала ему в постели.

— И я не буду. Не твоя маска, а твой глаз... Ты в порядке?

— Я в порядке, — рычит он в ответ, но в его голосе нет угрозы. Это больше похоже на то, что он… смущен?

— Сол, почему у тебя повязка на глазу?

Он вздыхает, прежде чем отпустить мое запястье и ответить.

— Возможно, ты знаешь, что мой глаз с этой стороны... Это протез.

Я медленно киваю. Джейми сказал, что у Сола искусственный глаз, но я не совсем понимала, что это значит. Я благодарна, что он готов мне это объяснить. Может быть, когда-нибудь он объяснит, как он потерял его, но, похоже, ему уже больно говорить об этом, поэтому я позволяю ему взять бразды правления в свои руки.

— Это акриловая оболочка, которая была установлена поверх имплантата в моей глазнице, — продолжает он. — Цветной протез не подходит идеально. Я ношу один из своих удобных, чтобы мое веко все еще могло нормально работать. Это просто прозрачный акриловый слой поверх ткани. Сейчас я пойду сменю его...

— Нет. — Пользуясь случаем, я перебираюсь через его колени, оседлав его, свесив ноги со скамейки для фортепиано, прежде чем он успевает встать.

Когда мое естество натыкается на выпуклость в его тонких пижамных штанах, я быстро понимаю, что не думала об этом до конца.

Он полностью одет в пижаму, а я в футболке и трусиках, но эта поза настолько интимна, что не кажется, что мы одеты. Желание, которое я пытаюсь игнорировать, уже скручивает низ моего живота, когда он кладет свои большие ладони на мои бедра.