Один локон падает ей на лицо, и я убираю его в сторону.

— Иногда счастье - это просто счастье, ma belle muse. Не нужно сомневаться. Просто наслаждайся этим.

Ее бровь приподнимается, когда она смотрит на меня с надеждой. Но так же быстро она качает головой и бросает мне вызов, раздраженно фыркая.

— Ты так уверен в себе. Откуда ты знаешь, что я не была на грани маниакального приступа? Откуда ты знаешь, что после каждого сольного концерта у меня снова не начнется психоз?

Даже сражаясь со мной, она страстно любуется сценой, как будто ее мечта была за много миль отсюда, а не просто на другом конце зала. Вокалист группы объявляет перерыв, и появляется идея.

— Пойдем со мной.

Она прищуривает глаза и настороженно смотрит на меня.

— Зачем?

— Это просто теория, которую я проверяю. — На моих губах появляется улыбка, и я хватаю ее за руку, не давая ей больше возможности передумать или запаниковать. — Следуй моему примеру.

Вступление

Сцена 15

ЧЕРНЫЙ, КАК НОЧЬ

Скарлетт

— Сол! Что ты... — визжу я, когда он практически поднимает меня, чтобы увезти Бог знает куда.

Подождите, нет.… Я знаю куда.

Сцена.

— Сол, остановись! — я шиплю, когда мы проходим сквозь толпу танцующих. Он поднимает меня за талию и швыряет на сцену. Я наклоняюсь, чтобы накричать на него, и останавливаюсь как вкопанная.

Левая сторона его лица, выразительная сторона, такая счастливая. Он взволнован этим. Но...

— Я не могу, Сол...

— Если ты так боишься разочаровать людей, то как насчет меня? Я буду разочарован, если ты не споешь от всего сердца прямо сейчас.

— Я не могу, Сол. Я не могу этого сделать, — настаиваю я, заламывая руки и едва сдерживаясь от желания вытереть пот, уже скопившийся под моим новым платьем.

Его обнадеживающая улыбка заставляет мое сердце биться еще быстрее, чем перспектива петь на сцене прямо сейчас.

— Пожалуйста, Скарлетт? Доверься мне.

Я хочу.

Я прикусываю губу и смотрю на толпу. Большинство из них почти не обращают на меня внимания, продолжая раскачиваться и танцевать под хаус-музыку теперь, когда группа отошла за заслуженной выпивкой. Но некоторые смотрят на меня с любопытством, в том числе брат Сола, Бен.

Мэгги садится рядом с ним, и я ловлю взгляд Джейми за соседним столиком. Я робко машу им обоим, только сейчас осознав, что у меня даже не было телефона со вчерашней репетиции. Обычно он вечно в моей руке, но я даже не скучаю по нему.

Сосредоточься! Ты собираешься спеть соло перед всеми этими людьми...

Джейми покачивается на своем стуле, очевидно, он уже пьян, но выглядит подавленным, и его глаза напряжены, когда он улыбается. Мэгги улыбается, как поддерживающая старшая сестра, ее тугие кудряшки подпрыгивают, когда она кивает мне и одними губами произносит: «Дерзай».

Я вздыхаю и оглядываюсь на Сола. Веселье сменилось искренностью, и он хватает меня за руку, прежде чем легко подняться на возвышение. Он низко наклоняется и шепчет мне на ухо, в то время как кончики его пальцев слегка ласкают мою обнаженную поясницу, заставляя меня дрожать.

— Я буду сопровождать тебя каждую ноту пути, прекрасная муза.

Я еще даже не согласилась, но еще до того, как его глаза снова встретились с моими, я знаю, что собираюсь сдаться. В последний раз сжав мою руку, он проходит на сцену прямо к пианино, стоящему в баре. Я неуверенно делаю шаг к старомодному микрофону, изо всех сил стараясь не позволить своим дрожащим коленям опрокинуть себя на пятки.

Это не должно сильно отличаться — петь перед аудиторией в оперном спектакле по сравнению с тем, что происходит сейчас. Но в одном из них я одета как персонаж, а актерский состав и съемочная группа прикрывают спину. Если что-то пойдет не так, то виновата буду не я, а Джульетта или другой член актерского состава. Я сама по себе совершенно другая.

Вот о чем я думаю, когда обхватываю рукой стойку микрофона и моргаю, чтобы привыкнуть к яркому свету прожекторов. Я использую слепоту в своих интересах и просто сосредотачиваюсь на волнении, проносящемся сквозь меня, когда стихает хаус-музыка. Быстрый взгляд направо, на Сола, показывает, что он ободряюще улыбается мне в ответ. Я стряхиваю с рук нервы и оборачиваюсь, когда он играет первую ноту. Короткий приступ паники пронзает меня, когда я понимаю, что даже не знаю, какую песню пою, но мне требуется всего лишь следующий шаг, чтобы осознать это.

Когда Сол, мой демон музыки, прислал мне ноты, там никогда не было слов. Я быстро поняла, что это была игра, и все, что мне нужно было сделать, это выяснить, что это за песня. Я подпевала ей в ответ, и когда у меня получалось правильно, к ним присоединялось далекое пианино.

Теперь, когда я понимаю, что мой демон вполне реален, не могу поверить, что позволяла себе так долго сходить с ума. Хотя на данный момент я рада, что не призналась во всем. Может, я и не была сумасшедшей, но история действительно звучит именно так.

Я жду несколько тактов до первой ноты, а затем начинаю напрягаться изнутри, чтобы озвучить текст песни Мелоди Гардо «Your Heart is as Black as Night». Это была одна из первых песен, которые мне прислал мой демон, и я сразу ее узнаю.

Слова вытекают из моей диафрагмы и, кажется, вибрируют в каждой поре, прежде чем вырваться из легких и горла. Я закрываю глаза и позволяю музыке завладеть мной, пока держу микрофон. Когда мы заканчиваем первый куплет, я делаю вдох, чтобы начать припев, но сочные ноты трубы и саксофона заставляют меня открыть глаза.

Участники группы кивают мне, говоря продолжать, пока они играют, и я оглядываюсь на Сола. Его губы растягиваются в ободряющей улыбке, наполняя мою душу восхитительным волнением, которое сильно отличается от того, что я чувствую на сцене.

Я поворачиваюсь обратно к толпе и пою о том, что мой возлюбленный выбрал идеальное время, что я сойду с ума от того, какие чувства вызывает во мне его черное сердце. Когда я оглядываюсь на человека, который все это затеял, мой взгляд зацепляется за то, как его сильные руки любовно касаются каждой клавиши из слоновой кости и черного цвета. Когда я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, полуночный жар проникает в меня, а желание пульсирует в моем сердце, отбивая ритм барабанщику, который сейчас играет с нами.

Каждый наставник по актерскому мастерству, который у меня когда-либо был, орал бы на меня, чтобы я повернулась лицом к толпе, но меня даже не волнует, наслаждаются ли они этим, когда все, что я вижу, это то, как голодно Сол трахает меня глазами прямо сейчас. Мою кожу покалывает, и я жажду, чтобы эти длинные пальцы ласкали меня внутри и снаружи. Все это время я пою каждую ноту, и хотя тональность для меня немного низкая, текст написан специально для нас и как нельзя лучше подходит к этому моменту.

Когда я пою последние слова, то задерживаю их дольше обычного, позволяя саксофонисту, а теперь и барабанщику добавить изюминку. Когда они заканчивают, наступает пауза, во время которой весь мир погружается в тишину, и только я и Сол находимся в центре внимания. Нервы и энергия, которые пугали меня раньше, остались далеким воспоминанием, когда все встает на свои места в моей груди, почти слышимый щелчок, когда мои мечты и реальность совпадают.

Зал взрывается аплодисментами.

Я оборачиваюсь, совершенно забыв в тот момент, что во всем мире есть нечто большее, чем мы двое, не говоря уже об этом баре. Все вскакивают на ноги, и то нервное возбуждение, которое всегда пугало меня, переходит в глубокое спокойствие в моих костях. Эйфория наполняет мою грудь гордостью.