— Это красиво, — соглашаюсь я. — Но, эм, почему мы здесь, Рэнд?

Он срывает маску со своего лица и, наконец, переводит свой дикий взгляд обратно на меня. Дурное предчувствие пронзает ножом мой позвоночник, а сердце бешено колотится в груди. У меня тоже возникает желание снять свою черную маску-бабочку, но я сдерживаюсь, не желая отводить от него глаз из-за исходящих от него леденящих флюидов.

Точно такой же чистый голубоглазый взор, который я помню, когда была ребенком, теперь обращен на меня в ответ. Тот факт, что в нем нет маниакального помешательства, делает его резкие и громкие движения еще более нервирующими.

Так много людей боятся психических заболеваний и тех, кто от них страдает. Некоторые даже заходят так далеко, что верят, что все мы способны быть монстрами. Но люди, которым не требуется безумие, чтобы вести себя иррационально, опаснее всех нас.

— Знаешь, это было предсмертное желание моего брата - владеть Новым Орлеаном. Как думают Бордо. И я вернулся, чтобы наконец осуществить его мечту. Но это дурацкое перемирие мешает. Я думал, что, снова сблизившись с тобой, я проникну Солу под кожу. Но если ему на тебя наплевать… тогда я закончу то, что начал.

Ледяной ужас застывает в моих венах, когда я наконец понимаю, что неуместное доверие, которое было у меня в детстве, снова сбило меня с пути истинного, когда я стала взрослой. Но на этот раз это было не только за мой счет. Я причинила боль единственному человеку в моей жизни, который заботился только обо мне. Я даже зашла так далеко, что обвинила его в том самом, в чем прямо сейчас признается Рэнд.

Он обходит меня полукругом, и я борюсь с оцепенением в теле, чтобы повернуться вместе с ним и не выпускать его из виду. Когда я оказываюсь спиной к улице, он останавливается и смотрит на меня, зло напрягая свои красивые черты, и я сглатываю, прежде чем сделать небольшой шаг назад.

Поговори с ним. Попытайся понять, о чем, черт возьми, он говорит, а потом убирайся к чертовой матери.

— Ч-что ты начал?

— Ты знала, что твой отец работал на моего?

Это заставляет меня замереть.

— Он это делал? Я знала, что ваша семья помогала нашей, когда мой отец был в перерывах между выступлениями...

Рэнд фыркает.

— Мы не просто помогаем людям, Скарлетт. Никто не заслуживает подачек, и меньше всего твой отец.

Я качаю головой.

— Нет... Мой отец был одним из лучших. Вот почему твой отец спонсировал его...

Мой бывший друг детства заливается смехом.

— В лучшем случае он был посредственностью. У тебя, однако, есть талант. И все же ты планируешь потратить свою жизнь, играя за чаевые, как это делал он. Чего я не могу решить, так это жалкая ли ты или бредишь, думая, что это хорошая идея. — Он делает паузу и притворяется, что думает. — Хотя, учитывая твой диагноз, вероятно, и то, и другое, верно? Хм... Жаль, что кража твоих лекарств обернулась такими неприятными последствиями. Я слышал истории о твоих приступах. На это было бы забавно посмотреть.

У меня отвисает челюсть.

— Это... Это был ты?

Он ухмыляется, в его глазах сияет триумф.

— Виноват. Хотел посмотреть, сколько времени потребуется твоему маленькому другу-Призраку, чтобы выйти из укрытия. Я не предполагал, что он тебя похитит. Скажи мне, ты спала с ним, Летти?

Мои глаза сужаются.

— Это не твое дело.

Он фыркает, прежде чем пожать плечами.

— Да… Я так и думал. Я никогда не думал, что ты будешь настолько распутной, чтобы раздвинуть ноги и позволить ему разрушить себя. Но, эй, я полагаю, это всего лишь издержки ведения бизнеса.

— Что ты имеешь в виду, разрушить себя? — я нервно возражаю.

— Этот ублюдок трахнул тебя и бросил. — Он усмехается, разводя руки в стороны. — Я уверен, что твой милый, наивный маленький мозг верил, что он считал тебя кем-то особенным. Но ты потратила свое тело на монстра.

— Рэнд... — Мои глаза горят, а в груди клокочет смущенный гнев.

Он подается на дюйм вперед, его голова наклонена.

— Он поставил на тебе клеймо?

Этот вопрос заставляет меня моргнуть.

— Что он сделал?

Рэнд машет рукой вверх-вниз в моем направлении.

— Я не вижу никаких украшений в виде черепов или каких-нибудь дурацких амулетов. Так он поставил на тебе клеймо? Последователи Бордо варварски лояльны. Самых преданных клеймят. После этого они никогда не смогут уйти. У Тени, которую я пытал, чтобы получить информацию, был такой, хотя это не принесло Бордо никакой пользы. Так это Сол сделал это с тобой?

При этой мысли у меня в животе порхают бабочки, пришедшие не вовремя, но я отгоняю их и качаю головой.

— Господи. Может, ты ему нравишься не так сильно, как я думал, — бормочет он.

Мои глаза моргают, пока я пытаюсь осмыслить всю информацию, которой он выплескивает в меня.

— Зачем ты все это говоришь?

— Потому что, милая Маленькая Летти, ты мне теперь не нужна. Я поехал в Нью-Йорк, чтобы сбежать из этой дыры. Но когда приехал туда, я встретил нескольких людей, которые пролили свет на всю ту тяжелую работу, которую проделал мой брат, чтобы Новый Орлеан оказался под руководством Шателайнов. Я учился за границей, когда Лоран убил патриарха семьи Бордо, а затем решил использовать дорогого артистичного Сола в качестве дополнительного рычага для наших переговоров. Это было гениально. Он даже успокоил Бена, когда этот дурак предложил перемирие.

— Мы разделили Новый Орлеан, чтобы «избежать дальнейшего кровопролития». — Он использует кавычки и закатывает глаза. — Лорана не волновало, что нам было отказано в портах для нашего конкретного вида бизнеса, потому что с чего бы это ему? Он просто выжидал, ожидал, когда Бен выйдет из укрытия, чтобы он мог убить еще одного Бордо, когда у него будет шанс, и захватить весь город. Но потом вмешался твой гребаный отец.

— Мой... Мой отец? — кровь отливает от моего лица, и в моей головокружительной голове начинают вращаться шестеренки.

— Да, твой отец. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это. Только после того, как я приставил к нему одного из своих лучших парней, понял, каким вором и аферистом он был на самом деле. У них с моим отцом было соглашение. Если бы он шпионил за Бордо во Французском квартале, тогда мой отец оплачивал бы счета Гаса Дэя.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я хочу сесть, но не могу поставить себя в более слабое положение, чем я уже есть. Рэнд, к счастью, кажется погруженным в свою историю, поскольку продолжает раскрывать секреты моего отца.

— Он был фантастическим стукачом и поднялся так высоко в наших рядах, что мой отец поделился с ним своими планами захватить власть. Но твой отец предал нас, рассказав об этом одной из Теней Бордо... А потом вы, ребята, внезапно снова переехали, и он сбежал. Неделю спустя мои родители умерли, и Лорану пришлось перенести сроки по их первоначальному плану.

— Сол с...сказал, что произошел трагический несчастный случай...

— Бах! Это круто, слышать от профессионального «самоубийцы». Жак Барон… ты действительно настолько глупа, чтобы думать, что он повесился? Нет, это сделал Сол. Жак был человеком из Шателайнов...

— Кто причинял боль женщинам... — выплевываю я в ответ, не в силах скрыть свою враждебность, и Рэнд сердито смотрит на меня.

— Мне похуй, что он делал с женщинами, он был моим заместителем и доверенным лицом, когда меня не было.

— Почему ты хочешь, чтобы такой человек работал на тебя?

— О, как будто тени Бордо - ангелы? Ты действительно думаешь, что спиртное - единственное, что они разливают на улицах? Хотя их легко поймать. Если бы я не запечатлел того, кто был на кладбище в прошлое воскресенье, я бы не смог преподать урок твоему глупому другу или открыть дверь на крышу, чтобы сегодня вечером открыть тебе этот великолепный вид. — Он поднимает старый телефон, которым пользовался, чтобы активировать дверь, и для убедительности трясет им. — Хотя Бордо никогда не найдут своего пропавшего человека. В отличие от Сола, я не оставляю тела на виду.