Он знает?

Он сказал, что начал наблюдать за мной в ночь смерти моего отца. Почему? Он каким-то образом знает, что я сделала? Он был там? Он... Исправил это для меня?

У меня голова идет кругом, и только дойдя до второго припева, я понимаю, что все это время смотрела на Сола. Я пытаюсь отвести взгляд, но он цепляется за мужчину в серебряном рядом с ним.

Джейми?

С какой стати он с Солом? Он видит, что я смотрю на него, и поднимает свой бокал с извиняющимся выражением лица. Череп на его кожаном браслете поблескивает в свете бара, и я отворачиваюсь. Полностью красный костюм Рэнда привлекает мое внимание, и я почти пропускаю начало последнего куплета из-за выражения его глаз.

Они не смотрят на меня. Он свирепо смотрит на Сола из-под своей дьявольской маски, и убийственный взгляд на его лице заставляет мои защитные инстинкты взыграть.

Я бросаю последний взгляд на Сола и снова отчаянно жалею, что не могу увидеть его лицо целиком. Левая сторона изображает безразличие, отчего у меня болит в груди, а другая скрыта за маской. Я не могу не задаться вопросом, будет ли свет отражаться от шрамов так же красиво, как в туннеле.

Когда я поняла, что он забыл свою маску, от его обнаженного лица у меня перехватило дыхание. Обожженные ткани и сшитая плоть мерцали, практически переливаясь в тусклом свете лампы. Я почти растерялась в момент благоговения, когда он снял рубашку, обнажив замысловатое лоскутное одеяло из шрамов, переплетенных с татуировками на его руках и груди, вены которых ведут к поразительному черепу, занимающему всю его спину. Но затем пришло осознание, и мое тело воспротивилось тому, чтобы в благоговейном страхе опуститься на колени и наклониться, чтобы меня вырвало.

Какую сильную боль он испытал? В пятнадцать лет? Он сказал, что это сделал Лоран, но тот Лоран, которого я знала, был очень добр ко мне, когда я проводила время с Рэндом во время одного из последних концертов моего отца. Но ты никогда никого по-настоящему не знаешь. Я живое доказательство этого. Все носят маски. Сол просто более откровенен в своих.

То, что я носила весь прошлый год, скрывает секреты и ярость, кипящие в моих венах, угрожающие просочиться через поры.

Неужели мой демон разглядел меня под маской... И все равно полюбил?

— Ты моя прелестная муза, Скарлетт. Я боготворю твой голос. Твое тело, разум и душа ничем не отличаются.

— Даже темнота в моем сознании?

— Особенно темнота.

Я моргаю, когда нахожу последнюю ноту, а когда снова открываю глаза, мой призрак исчез, как и Джейми. Несмотря на аплодисменты, сейчас я нервничаю сильнее, чем до начала. Я благодарю толпу и быстро ухожу со сцены, прежде чем направиться в женский туалет.

Люди хвалят меня, и я улыбаюсь, но мне не хватает дыхания, чтобы поблагодарить их. Я собираюсь завернуть за угол, направляясь в ванную, когда чья-то рука обвивает мою талию. Меня хватают сзади и тащат в очень знакомую нишу. Зеркало в конце диагонального коридора расположено под идеальным углом, и я могу ясно видеть нас.

Белый пиджак резко контрастирует с моим атласным платьем, и я снова падаю в его объятия, когда сильная рука скользит между моих грудей к горлу. Я не сопротивляюсь, когда мозолистые пальцы хватают меня за подбородок и поворачивают голову в сторону, когда его нос скользит вверх по моей шее. Запах виски, сахара и кожи ошеломляет в этом маленьком пространстве. Другая его рука проникает под разрез моего платья и тянет меня за голое бедро.

Я стону, когда губы моего демона касаются моего уха, когда он шепчет.

— Ты была идеальна там, наверху, ma belle muse. Ты поняла, почему я выбрал эту песню?

— П-почему? — спрашиваю я, когда его широкая рука прижимает мои бедра к его твердеющей длине.

— Ты хотела знать, почему я начал следить за тобой? Это потому, что я увидел твою тьму той ночью, Скарлетт. Твоя тьма взывала к моей. До тебя моя жизнь была черной, как смоль. Ты была лунным светом для моей полуночи.

Его предплечье сильнее прижимается к моей груди, а пальцы касаются пульса.

— Ты чувствуешь это, Скарлетт? Закрой глаза и почувствуй биение моего сердца своим.

Я делаю, как он говорит, и сглатываю сквозь кончики его пальцев, чувствуя, как наши сердца бьются в унисон. Моя голова кивает еще до того, как я решаю согласиться.

— Послушай, прекрасная муза. Послушай песню того, как мое сердце бьется для тебя и признайся, что знаешь ее ритм.

Его теплые губы ласкают мою щеку, и наше отражение мелькает в моем видении. Мой демон музыки в белом. Его ангел в черном.

Все внутри меня говорит мне сдаться. Довериться этому мужчине, который понимает меня лучше, чем я сама. Но затем мой мозг борется со мной, напоминая о манипуляции, о его искаженном правосудии. И хотя все мое тело пытается восстать, я качаю головой.

— Я… Я не могу, Сол.

Несмотря на мои слова, я впитываю полноту его губ на своей коже... Пока все это внезапно не исчезает.

— Итак, ты сделала свой выбор. Дело сделано.

От безжизненного тона Сола и внезапного озноба, покрывающего мою кожу, я резко открываю глаза, чтобы увидеть свое отражение в этом темном углу.

Одна.

Я удерживаю свой серебристый взгляд, пока мои руки скользят по горлу и животу, чтобы убедиться, что я все еще чувствую прикосновения его пальцев. Но я ничего не чувствую.

Я оцепенела.

Если бы я не чувствовала запаха Сазерака и кожи и не была уверена, что нахожусь в здравом уме, я бы подумала, что все это выдумала.

Мои руки опускаются, и я перевожу дыхание, прежде чем вспоминаю, что я вообще делала в этом затемненном месте Маскарада. Делая ровный вдох, отчаянно пытаясь убедить себя, что приняла правильное решение, я выхожу из ниши.

— Скарло! — я немедленно останавливаюсь и оборачиваюсь на голос Джейми, прорезающий шум, эхом отдающийся в конце коридора. Он выглядит шикарно в металлическом костюме-тройке, в котором я видела его ранее, но его пылкий взгляд по сторонам заставляет меня нервничать.

— Он говорил с тобой? — его глаза за серебряной маской широко раскрыты.

— Кто?

— Мистер Бор…Сол. Он... Он объяснил?

Я поджимаю губы.

— Мне нужно еще немного, чтобы продолжить, Джейми.

Он вздыхает.

— Я сказал ему дать тебе еще один шанс.

— Ты сказал Солу Бордо, Призраку Французского квартала, что ему делать?

— Мне пришлось. Он убежден, что ты сделала свой выбор. Бедный сломленный ублюдок думает, что с тех пор, как ты увидела его под маской, ты его терпеть не можешь.

— Что? Дело совсем не в этом. Чего я не могла вынести, так это того, как он организовал мою жизнь, нанял для меня друга, а потом ударил его без всякой причины!

— Нет, блядь. Послушай, Скарло. Он попросил меня держаться от тебя подальше на этой неделе, так как ты просила сохранить твою личную жизнь, и я старался изо всех сил. Но ты мой лучший друг, поэтому я должен сказать тебе это прямо. То, как вы, ребята, играли вместе на прошлой неделе, было невероятно. Я никогда не видел, чтобы ты так светилась ни на одной сцене и ни перед кем. Если кто-то в этом дерьмовом мире может сделать это для тебя, ты должна сохранить его.

— Джейми, он манипулировал мной...

— Да, он защищал тебя, но никогда не контролировал тебя и не отменял твоих решений. Что касается меня… Прости, что я когда-либо заставлял тебя думать, что наша дружба ненастоящая. Сол просто попросил меня присматривать за тобой, а не становиться тебе лучшим другом и никогда не бросать. Я сделал все это сам. Моей работой было защищать тебя, когда он не мог. Вот и все.

— Ладно, так что насчет того, чтобы ударить тебя? — спрашиваю я, сморщив нос, пытаясь осознать всю эту информацию. — Почему он это сделал?

— Я облажался. Я думал, это Сол из-за его кольца, но я ошибался.

— Что? Откуда ты знаешь? Ты что, не видел его лица?

Он вздыхает и качает головой.

— Было темно, и я третий день подряд был пьян, потому что чувствовал вину за то, что не заступился за тебя. Парень был одет в толстовку с капюшоном и маску, которая была похожа на него, поэтому я предположил, что это Сол. Но смотри... — Он указывает на заживающий синяк там, где неделю назад был отпечаток черепа. — Если бы это сделал Призрак, то у меня все еще был бы неприятный шрам в форме черепа. Он не сдерживает свои удары. Он также потянулся, чтобы проверить меня и...