Генерал прошёлся к окну. Тонкая линза льда покрывала стекло.
— Каковы твои предположения?
— Профессионально работает неизвестная нам разведструктура, вероятно с центром управления в Варшаве. Есть признаки интеллектуального управления с элементами машинного самообучения, подобные работы ведутся последние лет десять… Косвенно установленные характеристики аппаратуры не принадлежит ни одному из известных нам типов, следовательно определить страну страну стоящей за этими действиями не представляется возможным. Аналоги тоже не установлены. Визуальное наблюдение не дало вообще никаких результатов.
В это время в коридоре раздался шорох. Измайлов прервал разговор:
— Повиси немного лейтенант… — и приоткрыл дверь.
Вошёл майор Сергин, выложил на стол сводку:
— Свободен!
Закрыв за майором дверь, вновь подошел к трубке, откуда снова раздался голос Иванихина:
— По совокупности признаков, могу с уверенностью утверждать: в Варшаве действует группа, способная контролировать пространство на уровне, недоступном даже лучшим подразделениям технической разведки всех стран ОВД. Объект по-прежнему вне зоны прямого воздействия. Продолжаю наблюдение.
— Продолжайте, — тихо произнес генерал. — Но осторожно. Нам нужно не подвиг и чудо, а тихая системная работа. И живой объект, в полном сознании.
— И еще, товарищ генерал. Электромагнитные аномалии впервые были зафиксированы в день прибытия фигуранта в Польшу.
— Я понял лейтенант. Конец связи.
Разговор оборвался. В комнате снова повисла тишина. Дым медленно поднимался к потолку, размывая контуры люстры. Измайлов тяжело опустился в кресло.
* * *
Утро началось с телефонного звонка. Голос в трубке сообщил сухо и без эмоций:
— Борисенок! Немедленно прибыть в отдел. Срочно!
Кабинет особиста был окутан серой тенью, как и лицо сидящего за массивным столом офицера. Капитан Лаптев не стал тратить время на любезности со мной. Встал, с грохотом отодвинув стул и вышел из-за стола.
— Ты совсем с ума сошёл⁈ — голос его вибрировал от злости. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Кто тебе разрешал сливать этот материал⁈
Рядом, у двери, застыл в ожидании какой-то гражданский, однако только слушал и не вмешивался.
— Какой именно материал вы имеете в виду? — спросил я ровно, хотя по лицу можно было понять, что мое напряжение достигло предела.
— Не валяй дурака, Борисенок! — рявкнул Лаптев, бросая на стол кипу вырезок из газет и сводок. — Этот сюжет на польском телевидении. В прайм-тайм! Час пик! Кадры из костела, фото, показания детей! Подписи. Всё! Ты что, святого духа включил? Решил сам суд вершить?
— Информация на телевидении попала не по моему приказу. Никому её не передавал. Ни лично, ни через Магду, — мой голос был спокоен, но в душе полыхнуло.
— А кто, по-твоему, это сделал⁈ Ты, может, думаешь, материал сам выскочил от тебя и побежал в телецентр? У меня только два варианта: либо ты передал его Магдалене по глупости, либо намеренно. А это уже другое дело.
— Возможно, кто-то с нашей стороны получил доступ, — попытался вставить гражданский, но Лаптев резко махнул рукой:
— Не перебивай, Казимеж…
«Ага… Тип этот поляк и скорее всего из подобной структуры…».
Поэтому, мной сразу был сделан запрос «Другу»:
«У нас есть что-то на этого Казимежа?»
Ответ последовал мгновенно:
«Капитан Залевский, из польской контрразведки».
Между тем Лаптев продолжал метать громы и молнии:
— Тут дело пахнет самоуправством и срывом операции. Меня лично сегодня вызывали на ковер. Шум на всю страну! Папаша из Нунциатуры уже подал ноту протеста. Посол Ватикана грозит скандалом. Посол ФРГ в истерике. Вопрос: кто слил?
«Видел я, как готовили и передавали эту ноту… Вот и этот материальчик будет во второй серии…»
Костя молча открыл папку, положил перед Лаптевым несколько фотографий. На них — кадры, которых не было в репортаже. Другие лица. Другие даты.
— Этот материал не публиковался. Значит, утечки с моей стороны не было. Сюжет сделали поляки. Возможно, на основе другого источника.
Капитан Залевский подошёл ближе и посмотрел на фото:
— Этих действительно не было. Значит, возможно, параллельный канал. Или у кого-то нервы сдали. Мы давно подозревали нескольких журналистов. Надо обязательно проверить!
Лаптев не стал сразу отвечать. Несколько секунд он изучал лицо Кости. Потом выдохнул, но в голосе остался холод.
— В следующий раз, если хоть одна бумажка уйдёт без моего ведома, будешь объясняться не передо мной, а перед генералом. И поверь, его кабинет менее уютен.
Я кивнул и спокойно убрал папку обратно в портфель.
— Вот что капитан… Я не твой агент, хотя бы потому, что никаких подписок о сотрудничестве не давал. Ты попросил меня помочь, я взялся за эту работу. Один раз я уже тебе объяснял «ху из ху», смотрю ты не понял. Поэтому иди на х#й сам, и передай то же самое своему генералу… Понял⁈
— Свободен пока, но никуда, кроме госпиталя и работы. Все перемещения — только по согласованию. И скажи своей Магде, чтобы поменьше болтала.
У выхода обернулся:
— Её звать Магдалена. И она, в отличие от некоторых, никому не врёт. Ты стукачами своими командуй, а мне ты никто, и звать тебя никак!
Дверь за мной закрылась тихо, но окончательно.
Глава 6
Коридор был не пуст. Тишина тягучая, как патока. Прямо у кабинета — неожиданная встреча. Высокий лоб, слегка взъерошенные волосы, настороженный взгляд. Как будто случайно лейтенант Иванихин оказался в этом месте и в это время.
— Ну здравствуй, Костя, — его голос был слишком спокойным. Почти вкрадчивым. — Не ожидал увидеть тебя здесь. Хотя, если подумать, именно здесь ты и должен быть…
— Звучит двусмысленно. А ты что тут делаешь, лейтенант? — мой взгляд скользнул мимо, будто оценивая пустоту позади.
— Рабочие вопросы.
— Ясно… — фраза повисла в воздухе.
Пауза затянулась. Оба оценивали друг друга — без суеты, почти без движений, как два шахматиста перед началом партии.
Иванихин слегка улыбнулся, но взгляд оставался холодным.
— Передавай привет в центр. Пусть не забывают, кто здесь на передовой, — я кивнул и направился в сторону выхода.
Шаги прозвучали особенно громко, словно здание само прислушивалось.
В голове прозвучал холодный и уверенный голос «Друга»:
«Принято. Устанавливаю плотное наблюдение за объектами: Иванихин, Лаптев, Залевский. Использую беспилотники с модулем глубокой аналитики. Распределяю контроль по зонам активности.»
* * *
Этот вечер выдался на редкость снежным. Сквозь белую завесу в окна моей мастерской пробивался неон дальнего перекрестка, мигающий то алым, то зелёным. В помещении стояла тишина, а в голове пустота. Мой мозг только что категорически отказался принимать информацию. «Друг» только что по второму разу завершил доклад по ситуации с телецентром. Нужна небольшая пауза.
Закрыв надежно дверь, я вытащил из тайника медробота с последней прошивкой и лег под массаж.
Полчаса весь мир ждал меня. Как только робот вернул меня к норме, я сразу же переключился на вторую линию, мои кремневые солдаты демонстрировали обнаруженный архив видеоматериалов и подпольную типографию, о которых сообщили недавно внедрённые дроны.
«За последние двенадцать часов было выявлено два места возможного хранения копий записей, — начал голос 'Друга», одно из них представляет собой бывший подвал коммерческого здания на улице Ягеллоньской, где размещается типография. Никакой внешней рекламы, внутрь заходят только одни и те же лица, в основном мужчины от сорока до шестидесяти. Аппаратура — аналоговая, но качественная, судя по звуку работы — ротационные машины.
В памяти всплыл случай в Абхазии, когда пришлось разыгрывать целую операцию по дезинформации местной агентуры через прибрежные кафе и фальшивые отчёты. Тогда всё удалось провернуть через радиосигналы, сейчас же требовался живой контакт.
