— Что, тут твоя загадка зарыта? — не без иронии заметил генерал.

— Здесь будет явление.

Сделал шаг вперёд и передал «Другу» команду. Пауза длилась всего несколько секунд, потом в воздухе что-то едва слышно щёлкнуло, и пространство над поляной заиграло, словно вода, по которой кто-то прошёл босыми ногами. Прямо посреди белёсого ковра медленно материализовался странный аппарат.

Генерал прищурился.

— Это… вертолёт? Только без лопастей и хвоста?

— Атмосферник. Лёгкая платформа для перемещений в пределах планеты и ближнего околоземного пространства. Использует гравитационную компенсацию и активное маскирование. Вот почему никто его не заметил.

Площадка была ровная, как будто сама природа приготовила её для старта.

Генерал шагнул ближе. Коснулся гладкого, почти тёплого борта. Аппарат был чуть больше грузовой машины с полуприцепом, но обтекаемой формы, с затемнённой полусферой кабины. Внизу — никаких колёс, только три округлые опоры, похожие на пухлые подушки.

— Выглядит, как чёрт знает что… Но, чёрт побери, завораживает. Можно внутрь?

— Конечно. Пойдём.

Открылся люк. Внутри — мягкий свет и обстановка без лишних деталей. Два кресла, панель управления, парящие над ней интерфейсы.

Генерал замер на пороге, глядя на всё это.

— Твою мать, — только и выдохнул он. — Вот это ты мне «Ниву» показал…

— Полетим?

— Да хоть в ад.

Но сначала он осмотрел всё. Генерал делал вид, что остаётся спокойным, но пальцы его подрагивали от возбуждения. Бросив в очередной раз взгляд на аппарат ещё раз и тихо проговорил:

— Вот теперь, кажется, действительно понимаю, кого нашёл.

После окончания осмотра генералом внутренностей атмосферника, пришло время сделать следующий шаг.

— А если не ограничиваться прогулкой по окрестностям? — прозвучал мой спокойный голос.

Генерал сразу насторожился:

— Что ты имеешь ввиду?

— Есть предложение. Отправиться в космос. Пару-тройку небольших витков на низкой орбите. Без пересечений с другими космическими аппаратами и всяких фокусов с гравитацией. Просто посмотреть на вашу планету сверху.

Он усмехнулся, но в голосе проскользнуло нечто, похожее на испуг.

— А обратно вернёмся точно? Без этих ваших фазовых скачков?

— Гарантированно. Старт и посадка в одном квадрате. Временная шкала — линейная. Без сюрпризов. Никаких петелек и парадоксов.

— Тогда давай.

Устроились на анатомических ложементах, адаптированные под человеческую физиологию. Мягкие, упругие, без излишеств, но с полной подстройкой под скелет и внутренние органы. Секунду спустя на плечи легло гнущееся кольцо — система биомониторинга и фиксации. Она мягко сжалась, подобно объятию, без малейшего давления.

Генерал крутанул шеей, проверяя, насколько свободны движения.

— Тебе бы в авиастроение. Такие кресла бы на наши Ил-62 — и весь Союз бы стоя летал.

— Не всё сразу.

Окно кабины слегка потемнело. Под платформой послышалось глухое шуршание, а затем полная тишина. Не было ни вибрации, ни характерного гудения, к которому привык любой, кто хоть раз летал на турбореактивной технике.

— Готовы? — прозвучало в полутени кабины.

Генерал кивнул, но всё равно уточнил:

— Предупреди, если начну терять ориентацию. После ранения иногда закладывает уши.

— Об этом уже можно забыть. Здесь всё будет иначе. Но одно стоит запомнить: в атмосфернике нет искусственной гравитации. За пределами плотных слоёв атмосферы — невесомость.

— Ну вот. Значит, в старости стану космонавтом. Только бы не вывернуло желудок.

Я усмехнулся, не сдержавшись. Пауза повисла на долю секунды. А потом произнеслось почти торжественно, с интонацией, отлитой в граните:

— Поехали!

В кабине погасли все лишние индикаторы. Началась плавная, почти незаметная вертикальная тяга. Аппарат, как невидимая капля, отделился от земли. Сосны, стоящие у поляны, исчезли под прозрачной сферой окна. Варшава с её огнями и сонными улицами ушла вниз. Земля стала быстро терять детализацию. Начинался полёт вверх — к звёздам.

Выход из атмосферы занял меньше времени, чем можно было ожидать от земной техники. Кабина равномерно потемнела, небо стало черным, как нефть, звезды загорелись, будто кто-то открыл бархатную шкатулку, полную серебряных булавок. На орбите нас уже ждали.

Космическая яхта величественно выплыла из тени Земли, как огромный кит, покрытый бронёй из стекла и графита. Размеры говорили сами за себя — минимум в три раза больше любого корабля орбитальной серии Буран или Шаттл. Генерал слегка прищурился, разглядывая корпус с характерными выпуклостями сенсорных гнезд и антенн.

— Вот это мамонт! — выдохнул он, едва удержавшись от ругательства.

— Это бывшая яхта, — прозвучал мой спокойный ответ. — Частная. Одного из тех, кто не знал, куда девать деньги. Позже переоборудована в дальний разведчик.

Генерал шумно втянул воздух.

— На ней и дискотеку устроить можно, и рентгеном соседние галактики просвечивать.

— Почти так и есть. Подойдите к этой панели.

Он подошел. На поверхности вспыхнули проекции. Экран в ультрафиолете показал карту восточной Европы с точками сигнала. Следом — инфракрасный. Видны были тёплые пятна от двигателей, реакторов, отопления. Затем включилась акустическая визуализация — словно смотрел на музыку.

— Всё это с зондов?

— И только с них. Каждый работает в автономном режиме. Один расположен на высоте геостационарной орбиты, другой — в теневой точке, третий — в обшивке метеоспутника над США.

— Они что, просто собирают визуальную информацию?

— Не только. Каждый еще перехватывает разговоры. Даже по закрытым и военным каналам. Акустика, оптика, электромагнитный диапазон, цифровая декомпрессия. Вот, слушайте.

В динамиках раздался американский голос. Спокойный, размеренный, с характерным калифорнийским акцентом. Кто-то обсуждал переброску грузов в зону Персидского залива.

Генерал нахмурился:

— И что, ты… ты просто подцепил спутник?

— Не совсем. Перехват управления. Лёгкий поворот антенны, смена приоритета передачи. Всё остальное — дело техники. Они даже не заметили.

На экране появилось логотип агентства NASA. Под ним — шифровка. Затем — перевод. Английский сменился русским. Подробности маршрутов. Названия портов и танкеров. Дата и время захода в зону.

— Потрясающе… — выдохнул генерал, и в его голосе впервые за все эти дни зазвучала смесь восхищения и тревоги. — Это ведь целый мир за стеклом. Мир, в который нас не пускают.

Ответ был коротким:

— Пусть постоят в очереди. Теперь решаем мы.

Он замолчал. А в иллюминаторе яхты на околоземной орбите, медленно поднималась ночь над Европой.

Медицинский отсек занимал добрую треть средней палубы. Всё выглядело одновременно стерильно и уютно: матовые стены без единого шва, мягкий сероватый свет, в углу — прозрачная вертикальная капсула с подвешенной внутри гелеобразной матрицей. Рядом — хирургический робот, модель СКАМ-М08, обладающий восемью манипуляторами и независимым ИИ. Генерал подошёл ближе, присел на корточки, внимательно вглядываясь в интерфейс.

— Ну ты даешь, — прошептал он. — Это сколько же он стоит?

Мой ответ прозвучал буднично:

— Стоит дорого. Но и лечит отменно. Смотрите, это капсула регенерации. Можно восстановить позвоночник, сердце, зрение. На третьей стадии — даже некоторые участки мозга. Ни одна болезнь не является приговором, даже рак. Особенно если поймать на начальной стадии.

Генерал прислонился к панели и долго молчал. Потом, не глядя, спросил:

— Значит, можно вылечить практически любого?

— Да. С условием соблюдения протокола, продолжительности сеанса и чистоты входных данных. И ещё… одного условия.

Генерал оторвал взгляд от капсулы:

— Какого?

Ответ прозвучал чётко и без тени колебания: