— Да, но я сейчас человек семейный, надо бы посоветоваться с женой…

— Ну это само собой. Сколько тебе надо на это время?

— Сможете перезвонить в это же время?

— Договорились.

Связь оборвалась. Я ещё несколько секунд думал как лучше поступить.

Войдя в спальню, увидел, что Инна после ванной полулежала на кровати с журналом. Услышав шаги, она подняла глаза и с интересом посмотрела на меня:

— Кто звонил?

— Один очень хороший человек. Передавал привет, — ответил я, усевшись рядом и обняв её за плечи. — Очень тепло. Передал тебе наилучшие пожелания.

Она улыбнулась: — Это приятно. Кто он, я его знаю?

— Нет, душа моя, но надеюсь, я когда нибудь вас познакомлю… И вот что он мне предложил… — Я чуть сжал её плечо. — Помнишь, я тебе говорил про Кубу?

— Конечно! Я даже почти все предметы сдала досрочно, остались несколько самых второстепенных. При необходимости закрою за день-два.

— Ты умница. Так вот, сейчас звонил тот самый человек. У него на Кубе, проблемы с медицинским обеспечением. И он подумал, что мы с тобой — идеальный комплект. Два в одном, как говорится.

Инна приподняла бровь: — То есть ты хочешь сказать, что нам конкретно предлагают работу на Кубе?

— Ммм… по сути — да. На два года. С проживанием, нормальными условиями и, как он выразился, с пользой для Родины. А по сути, это будет почти как затянувшийся медовый месяц. Только с рабочей нагрузкой.

Она на минуту задумалась.

— Как-то не верится до конца… А почему именно мы?

Я рассмеялся: — Потому что ты — медик, я почти медик, и мы семейная пара, а еще у нас правильная анкета…

Жена вздохнула: — А когда ехать надо?

— Не ехать, а лететь… На самолете, из Москвы…

— Костя, дорогой, мне надо тебе признаться…

— В чем?

— У меня акрофобия, причем в очень большой степени. Так что я не знаю как у нас все получится…

— Да… Не было печали, так черти подсуетились…

На следующий вечер виброзвонок коммуникатора вновь прервал вечернюю тишину. Я, не спеша, подошёл к стационарному телефону и снял трубку.

— Алло.

— Добрый вечер, Костя, — раздался в трубке всё тот же знакомый, спокойный голос Измайлова. — Ну что, поговорили?

— Да, Филипп Иванович, поговорили. Есть нюанс… Инна — не просто боится летать. У неё серьёзная акрофобия. Настоящая.

— Хм… — в голосе генерала послышалась короткая пауза, будто он взвешивал информацию. — Значит, воздух отпадает?

— Совсем. Она будет в панике ещё до захода в салон самолета, я это понял сразу.

— Ну, что ж. Не критично. Тогда воспользуемся планом Б. Слышал про судно «Адмирал Нахимов»?

— Конечно. Бывший немецкий лайнер, «Берлин». Сейчас под флагом Министерства морского флота.

— Вот на нём и пойдёте. Отправляется из Одессы, прямиком на Кубу, без пересадок. Медленно, но надёжно. Заодно выспитесь, втянетесь. Ещё и романтика морского путешествия, чем не продолжение медового месяца?

— Больше, чем через полгода после свадьбы? — Я усмехнулся.

— Но как такового медового месяца не было?

— Благодарю, Филипп Иванович. Этот вариант… гораздо лучше. Она успокоится, я уверен.

— Отлично. Тогда не торопясь собирайтесь, завтра вас вызовут, всё как договаривались. Пройдете медкомиссию, заполните анкеты. И ты, Костя… — его голос слегка понизился, стал строже. — Умей держать язык за зубами, даже перед ней, пока не время.

— Понимаю.

— Вот и славно.

Закончив разговор, я прошел на кухню, где Инна готовила ужин.

— Ну что сказал твой хороший знакомый, мы никуда не летим?

— Не летим…

— Как жаль! — Инна искренне огорчилась, совсем забыв про котлеты на сковородке.

Я покачал головой: — Зато плывем. Теплоходом из Одессы. «Адмирал Нахимов». Бывший немецкий «Берлин». Солидный лайнер.

— Это ты специально для меня организовал, чтобы я не паниковала в самолёте?

Улыбнулся, и нежно поцеловал её в висок: — Ну конечно. Ты думаешь, кто у нас в доме главный по вопросам комфорта?

Она засмеялась, а потом, чуть помолчав, сказала: — Два года, говоришь. Ну что ж… это даже звучит романтично. Куба, море, пальмы, ты рядом, в принципе я согласна.

— Вот и славно, — я обнял её покрепче. — А остальное, по ходу разберёмся. Главное, мы вместе.

На следующий день, ранним утром, я и Инна стояли у неприметной двери одного из зданий штаба, которое в народе именовалось просто — «контора». Название это никто громко не произносил, но все понимали, о чём речь.

У входа скучал дежурный прапорщик с таким выражением лица, словно он видел здесь всё — от президиумов до полтергейстов. Он даже не удивился, когда Костя, назвав только фамилию, получил в ответ короткое: — Вас ждут. Пройдите по коридору, кабинет 117. Только паспорта приготовьте.

Стены были слегка обновлены стандартной фисташковой краской. В кабинете 117 сидел сухощавый мужчина с причёской «канадка» и взглядом, способным прожечь анкету насквозь. На столе у неё лежала кипа бумаг, аккуратно перевязанных бечёвкой, и стопка чистых форм.

— Проходите. Присаживайтесь. Значит, вы у нас семейная пара? Очень хорошо. Анкеты перед вами. Заполняйте без пропусков. Подписи с обеих сторон. Вопросы?

Приступив к заполнению, покосился на Инну. Она уже сосредоточенно водила ручкой по строчкам, а губы её чуть шевелились, читала написанное про себя. Меня это улыбнуло. Всё-таки она молодец у меня.

Анкеты были формальные, но с лёгким душком. Помимо привычных данных — образование, стаж, адреса — были странные графы: «родственники за границей», «особые навыки», «уровень стрессоустойчивости», «опыт работы в изолированных коллективах».

Писал я быстро и привычно, подобные анкеты заполнял несколько раз еще в той жизни, в Открытых Мирах. Инна, в отличии от меня, делала это медленно, аккуратно, с подчеркнутой серьёзностью.

— Молодцы, — кивнул сотрудник, проверив анкеты. — Теперь медкомиссия. Вот каждому из вас направление в поликлинику, вас там ждут. Потом, обратно ко мне с печатями и результатами. Дальше получите направление и список необходимых вещей.

— А можно с собой брать книжки? — Робко спросила жена.

— Обязательно, — кивнул чекист. — Особенно по специальности.

Медкомиссия прошла ожидаемо быстро. В каждом кабинете меня знали. Часто ничего не проверяли, а просто переписывали данные из моей медкарты. Давление, зрение, анализы. Спросили, не аллергичны ли к тропическому климату, не страдаем ли морской болезнью, и в финале каждый из нас получил прививки.

К полудню всё было готово. В руках, каждый из нас держал запечатанный конверт, на лицах присутствовала лёгкая растерянность.

— Это всё? — спросила Инна, выходя на улицу.

— Почти, — усмехнулся я. — Осталось только собрать чемоданы и выдохнуть.

Обняв её за плечи, прижал к себе и тихо сказал:

— Добро пожаловать в новую жизнь, товарищ Сафронова — Подкаминская — Борисенок.

Она усмехнулась:

— Вот теперь всё как в кино. Только бы с хорошим концом.

Вечером того же дня в квартире стоял тихий, но упорный хаос. Чемоданы — один очень большой, два немного поменьше — стояли раскрытые в комнате. Я сортировал свои и Иннины медицинские инструменты и справочники, она, сидя на полу, перекладывала одежду наверное уже в третий раз.

— Костя, а ты уверен, что нам это всё надо? — Она подняла в руках свёрнутую в трубочку скатерть с вышивкой.

— Мы же не на край света, — усмехнулся я. — Хотя… почти.

— Я просто подумала, вдруг там будет скучно, а мы как дома — накроем стол, как у людей…

В ответ на это, просто подошёл, присел рядом, и нежно поцеловал её в висок.

— Берём. Всё, что даёт тебе ощущение дома, берём. Тем более там дефицит во всем, так что продадим и купим что-то нам нужное…

Мы не торопились. Сборы шли в спокойном ритме, с оглядкой на прошлый опыт. Каждый предмет, каждое движение напоминало, что уезжаем не в отпуск, и не на пару недель. А на целых два года, на другой край земли, туда где зимой — лето, а летом наоборот — зима, правда теплая.