— Спасибо, Исаак за всё.

На этом мы обнялись коротко, по-мужски, без лишней сентиментальности. Исаак ушел в сторону выхода, сливаясь с толпой, а я поднялся в вагон, убедившись, что пакет улегся правильно в сумке, и занял своё место рядом с Инной.

Та взглянула на меня внимательным, спокойным взглядом.

— Всё прошло хорошо?

— Всё отлично, душа моя. Всё — под контролем.

Поезд тронулся. Мимо окон вагона плавно потекли фонари, дома и деревья. Путь на юг начался.

Вагон был не новый, но и не старый, ведь это не фирменный «Минск-Москва», где все новье. Наш вагон был с тёплыми лампами и занавесками.

— Знаешь Костя, как в детстве, — негромко произнесла Инна.

В купе было тихо, до тех пор, пока не вошёл третий пассажир — мужчина лет сорока пяти, с внимательным взглядом и аккуратным портфелем. Он поздоровался, не спеша повесил на плечики верхнюю одежду и уселся напротив.

— Аркадий Петрович, — представился он. — Следую в командировку. А вы куда, если не секрет?

— В отпуск, — Костя ответил уклончиво, но с лёгкой улыбкой. — Смена обстановки.

— Это правильно. Иногда надо. Особенно, когда всё кругом — как белый шум.

Позже к ним присоединилась четвёртая — пожилая женщина с мешочком яблок и вязаным платком. Она оказалась бывшей учительницей музыки из Бреста, звали её Евгения Николаевна. По дороге до самого вечера она то вспоминала учеников, то раздавала яблоки, то пела вполголоса старые романсы, глядя в окно.

Разговор шёл о жизни и разных случаях из нее. Без лишних философских рассуждений, но зато искренне. Аркадий Петрович оказался человеком, который всё анализировал — политику, книги, поездки, даже меню вагонного ресторана. У него был мягкий, ироничный склад ума, и Инна с ним сразу нашла общий язык.

— Так вы, значит, медики? — спросил он, когда я по привычке употребил медицинский термин.

— Ну… вроде того, — не вдаваясь в подробности ответил я.

— Надеюсь, в вашем отпуске не потребуется никого лечить, — усмехнулся Аркадий.

— Если и потребуется, — Инна пожала плечами, — значит, так тому и быть.

Евгения Николаевна, сжав руки на коленях, заметила тихо:

— А мне вот всегда казалось, что врач — это как дирижёр. Только вместо оркестра — тело, а вместо музыки — здоровье.

Инна очень сильно удивилась:

— Это… очень точно.

— Спится плохо? — спросил Аркадий, не отрываясь от чтения газеты.

— Мысли не дают.

— Значит, дело важное. Такое часто бывает перед переменами.

Я кивнул.

— А вы?

— Я всю жизнь работаю с людьми. Если бы знал, сколько перемен на самом деле надо каждому из нас… иногда кажется, мы все просто в ожидании. А поезд вот — едет. И пока ты раздумываешь, он уже где-то под Винницей.

Ночью вагон слегка покачивало, за окном плыли тёмные силуэты деревень. Жена уже спала, свернувшись под одеялом, а я сидел у окна, слушая равномерный стук колёс и думая о будущем.

Около трех часов ночи меня разбудил странный звук — тихий, но затянутый звук скрипа двери купе. Глаза привыкли к темноте быстро, и я увидел силуэт человека, который осторожно пробирался внутрь. Это был не Аркадий Петрович — тот спал на своей верхней полке напротив, тихо посапывая.

«„Друг“, режим повышенной готовности, сканирование угроз.» — мысленно приказал я искину через нейроинтерфейс.

«Активирован режим боевой готовности. Объект: мужчина, возраст 25–30 лет. В руках нож. Сердечный ритм учащен. Намерения враждебные.»

Незваный гость замер, прислушиваясь. За ним в дверях показался второй — более крупный, в темной куртке. Оба двигались как профессионалы: бесшумно и уверенно.

Инна спала на нижней полке, даже не подозревая об опасности. Евгения Николаевна тоже тихо сопела.

Первый вор — худощавый, с острыми чертами лица — направился к моей сумке. Второй стал у двери, видимо, подстраховывая первого. Я понял: это не случайные воры. Они точно знали, что ищут.

«„Друг“, вариант нейтрализации с минимальным шумом!»

«Рекомендую болевой захват первого объекта с блокировкой дыхательных путей. Второй объект — удар в солнечное сплетение. Время контрдействия: 8–12 секунд.»

Когда худощавый наклонился над сумкой. Улучив момент, когда второй что-то высматривал в коридоре, я бесшумно соскользнул с верхней полки. Движение было быстрым и точным — левая рука обхватила его шею сзади, перекрывая дыхание, правая схватила запястье с ножом и вывернула его. Нож с тихим стуком упал на пол.

— Что за… — начал второй, но я уже был рядом.

Короткий удар кулаком в солнечное сплетение — и он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Первый попытался вырваться, но я точно рассчитал силу захвата: достаточную, чтобы обездвижить, но не убить. Именно так прежнего Борисенка учили снимать часовых в армии.

— Инна, — тихо позвал я. — Проснись. Но не кричи.

Жена открыла глаза, мгновенно оценив ситуацию. Непростые годы жизни и работы в медицине, научили ее не паниковать.

— Что происходит? — прошептала она, садясь на постели.

— Гости незваные, — коротко ответил, удерживая первого вора. — Включи свет.

Яркий свет заставил всех зажмуриться. Аркадий Петрович проснулся и сел на своей полке:

— Боже мой! Это кто такие?

— Воры, — объяснил я. — Решили нас обчистить.

Евгения Николаевна тоже проснулась и, увидев картину, ахнула:

— Господи! Разбойники!

Первый вор — тот, что с ножом — хрипло прошептал:

— Отпусти… задыхаюсь…

— Отпущу, когда объяснишь, кто вас послал, — ответил я, не ослабляя захват. — И как вы узнали, что у нас есть что брать?

Второй, более крупный, все еще пытался отдышаться, но уже смог выпрямиться. Я видел в его глазах злость и растерянность.

— Мы… мы просто… — начал худощавый.

— Не просто, — перебил я. — Вы знали, в какое купе идти. Знали, что искать. Кто-то вас навел.

В коридоре послышались голоса — видимо, шум разбудил соседей по вагону.

— Что там у вас? — раздался голос проводника.

— Проводник! — крикнула Евгения Николаевна. — Сюда! Воры!

Через минуту в купе втиснулись проводник, и еще несколько пассажиров из соседних купе.

— Что происходит? — строго спросил проводник.

— Эти двое пытались нас ограбить, — объяснила Инна. — Мой муж их задержал.

Проводник внимательно посмотрел на воров, потом на меня:

— Откуда вы их знаете?

— Не знаем. Они сами к нам пожаловали. Около трех ночи.

— Документы у них есть? — спросил Аркадий Петрович, который уже окончательно проснулся.

Проводник обыскал карманы воров. Билетов не оказалось.

— Зайцы, — констатировал он. — Но это еще полбеды. Вопрос — как они в вагон попали?

— Через тамбур, — хрипло произнес крупный вор. — Мы… мы просто хотели поесть чего-нибудь попросить…

— С ножом попросить? — иронично заметил я, показывая на оружие, лежащее на полу.

— Сейчас разберемся, — сказал проводник. — Надо начальника поезда вызвать.

Следующие два часа прошли в разборках. Пришел начальник поезда, очень представительный мужчина в форме, который отнесся к ситуации крайне серьезно. Оказалось, что подобные случаи в последнее время участились.

— Понимаете, — объяснял он, — есть целые шайки, которые специализируются на ограблениях в поездах. Особенно на южных направлениях. Ваш случай, типичный.

Воров связали и заперли в служебном купе. Начальник поезда составил протокол, опросил всех свидетелей.

— В Одессе передадим их милиции, — пообещал он. — Там уже заведут дело.

— А что с нами? — спросила Инна. — Нам же нужно будет давать показания?

— Если понадобится — вызовут. Но думаю, ваших показаний в протоколе будет достаточно.

Я внимательно изучил лица воров. Худощавый выглядел как мелкий уголовник, но крупный… в его глазах было что-то еще. Профессионализм. Спокойная злость.

— Послушайте, — обратился я к начальнику поезда. — А вы уверены, что это обычные воры?