— Вот! Слушай!

…el ritmo es lo que nos une… cuando bailas, no piensas, sólo sientes… — пошёл голос с акцентом.

— Переводи, — предложил он.

— «Ритм — это то, что нас объединяет. Когда ты танцуешь, ты не думаешь, ты просто чувствуешь».

— Прямо как на операциях, — усмехнулся Щеглов.

— Ну, у вас своя сальса… а у нас своя с адреналином.

Он приподнялся на локте:

— Ты же понимаешь, Костя… когда мы прибудем, мне будет гораздо легче. Я уже почти не боюсь высоты. Могу долго стоять у борта и смотреть вниз. Спасибо тебе огромное!

— Ну а я, если могу хоть немного болтать на испанском — это вообще подарок судьбы. Ну, чтобы не быть просто «советским туристом с квадратным лицом».

В ответ он хлопнул меня по плечу:

— Костя, ты будешь самым говорливым туристом из всех, кого они видели. Только не забывай иногда молчать.

— Это да, — заулыбался я. — Вон у них даже молчание «арррррр» — со вкусом.

Мы слушали радио ещё почти час. Потом кто-то из матросов, проходя мимо, остановился, покачал головой и выдал:

— Вот уж не знал, что испанский язык учат с телевизора у каюты, как во дворе. Пацаны, вы что, в художественный кружок записались?

— Нет, — сказал Саша с самым серьёзным видом. — Мы — спецгруппа. Подразделение «Ухо Инбов». Ха-ха…

И пока мы смеялись, диктор на радио снова выдал своё протяжное:

— ¡¡Arreeeeeeeeeeibaaaaa!! — на этот раз так, что даже металл корабля как будто слегка задрожал.

Я поднял глаза к потолку и подумал: «Да, Арриба. Уже скоро».

Было около полуночи, когда я услышал тихий стук в дверь.

— Костя, ты не спишь?

Это был Саша. Голос тихий, почти шёпот, но в нём сквозила тревога.

— Нет, заходи, что случилось?

Он проскользнул внутрь, прижимая к груди свой телевизор, будто ребёнка.

— Ты с ума сошёл? — удивился я. — Снова словил концерт «Мира Маринетты»?

— Да при чём тут концерт… — Он опустил телевизор на тумбочку, и быстро его включил. На экране — рябь, слабый сигнал, но голос пробивался.

— Слушай внимательно. Прямо сейчас идёт закрытая трансляция. На какой-то частоте, хрен его знает. Я случайно наткнулся — думал, что музыка, а там…

Он прибавил звук. Сквозь шум пробился чёткий голос — говоривший по-испански, но с явным акцентом.

— … la entrega será realizada en las coordenadas previstas… repito: el objetivo es asegurar la transferencia bajo cobertura civil. Requiere confirmación de «Gaviota» antes de proceder.

Я сосредоточенно вслушался, а Щеглов уже шептал перевод:

— «Поставка будет осуществлена в заранее оговоренных координатах… Повторяю: цель — обеспечить передачу под гражданским прикрытием. Требуется подтверждение от „Гавиоты“ перед началом».

— «Гавиота» — это имя или название чего-то?

— Или позывной. Думаю что-то военное. Слышал ещё пару минут назад — упоминали судно под советским флагом. Мелькнуло «civil camuflaje» — «гражданская маскировка». А теперь вот это. Костя, это что-то серьёзное.

Я уже принял решение связаться с «Другом».

— Дай мне минуту подумать. А сам начал вызывать системник бота. Если это то, о чём я думаю… они готовят что-то прямо под нашим носом. И, похоже, используют гражданский диапазон, чтобы спрятаться в эфире.

— У тебя есть связь с кем-то… важным? — спросил Саша неуверенно.

— У меня есть друг, который разбирается в таких вещах. Очень… обстоятельный друг.

Через пару минут в голове вспыхнуло сообщение от «Друга»:

— Сигнал подтверждён. Идёт узконаправленная передача в гражданском диапазоне. Используется кодировка, типичная для специальных операций стран НАТО. Работаю над декодированием. Рекомендую немедленно сообщить Измайлову.

Я посмотрел на Сашу.

— Саш. Думаю тебе надо срочно доложить командиру вашего воинского эшелона.

Он сглотнул, впервые за время всей поездки заметно побледнев.

— То есть… это реально? Всё по-настоящему?

— Добро пожаловать на Кубу, Саша. Где рррр не всегда означает «Арриба», иногда оно значит «Атас».

Он кивнул, молча, как человек, впервые понявший, что оказался не просто на практике, а в самой гуще большой, но очень тихой игры.

На следующее утро я застал Сашу Щеглова в его привычной позе — полусидя-полулёжа у открытого иллюминатора, с распахнутым справочником на коленях. У него была привычка читать вслух то, что его особенно заинтересовало, даже если рядом никто не сидел.

— Ага! Вот ты где, — протянул он, даже не обернувшись. — Я знал, что название не случайное. Смотри…

Я подошёл ближе. Он показал мне страницу в каком-то потрёпанном томе с плотной обложкой и английским заголовком — «Allied Naval Reference — Auxiliary Units, vol. III, 1981»(Справочник ВМС союзников — Вспомогательные подразделения, том III, 1981 г.).

— Это у тебя откуда?

— Погоди! Потом…

Он ткнул пальцем в строчку:

«Gaviota (UK), intelligence-gathering auxiliary vessel. Converted trawler class. Formerly: Eileen Rose. Operates near Iberian coast, occasionally deployed to Atlantic lanes for signal monitoring and electronic intercepts.»(«Гавиота» (Великобритания), вспомогательное разведывательное судно. Переоборудованный траулер. Ранее назывался «Эйлин Роуз». Действует у побережья Пиренейского моря, периодически выходит на атлантические пути для мониторинга сигналов и радиоэлектронного перехвата.)

Я присвистнул, парень смог меня удивить.

— То есть, «Гавиота» — не просто плавбаза?

— Ага. Плавбаза для «ух» и «глаз». И что интересно — приписана к Плимуту, но регулярно ошивается в портах, где НАТОвцы любят чиниться. В том числе на Канарах.

Он захлопнул книгу и добавил:

— А теперь скажи мне, что она болтается тут просто так. Ради вида на пальмы.

— Не скажу, — буркнул я. — Очень похоже что у неё слишком уж цепкий интерес к нашему маршруту.

У Саши было удивительное качество — он чувствовал, когда, где и с кем нужно промолчать. Но в его глазах я читал — теперь он тоже стал частью этой большой, тихой, напряжённой игры. Пусть и не до конца знал правила.

И всё же, глядя, как он аккуратно прячет справочник в свою синюю холщовую сумку, я понял — если кто-то и станет здесь моим незаметным помощником, так это он. Потому что у него в голове был порядок. И цепкий, точный интерес к деталям. Надо будет не откладывая поговорить о нем с Измайловым.

Сеанс связи состоялся ранним утром следующего дня. Я сидел в одиночестве в своей каюте, уставившись на пустой стакан из-под «Боржоми», который тайком припрятал ещё в Одессе. Волны тихо шлёпали по борту — «Нахимов» шел с хорошей скоростью, ветер стих, а в воздухе стоял запах тропической влажности. Куба была уже недалеко.

— Слушаю, — мысленно произнес я, когда пришел вызов от Измайлова. — Слышу хорошо, Филипп Иванович.

— Что у вас с «Кальмаром-Б»? Есть подвижки?

— Есть, — я чуть наклонился вперёд. — Нашёл интересную зацепку. Сначала — невинная испанская фраза по радио: «Arriiiibo, Gaviota!» — помните такое?

— Помню, — хмыкнул генерал. — Показалось романтично.

— Это не просто романтика. Один мой знакомый, курсант из ВИИЯ, нашёл точное совпадение в справочнике НАТО. «Gaviota» — не поэтическая чайка, а бывший траулер, переоборудованный под разведывательное судно. Судно приписано к Плимуту, но регулярно ошивается в Атлантике. В том числе и на Канарах.

— Чёрт… — выдохнул Измайлов. — Всё сходится. Выходит, они таки вели нас по следу. И называли свои объекты вслух.

— Видимо, у них была уверенность, что русские туристы не поймут. Но «туристы» бывают разные.

— Хорошая работа, — сказал генерал. Голос у него стал резче. — Продолжай наблюдение. Всё сразу передавай мне. Если «Гавиота» всплывёт ещё где-то — мне нужно знать.

— Уже отметил в системе «Помощника» маршрут этой плавбазы, она в базе. Если появится — нам сообщат раньше, чем она успеет что-то просканировать.

— Молодец. И, Костя… — Измайлов вдруг смягчился. — Спасибо, что не спишь, когда надо думать.