Смех, хлопки по плечу, рукопожатия и первая рюмка водки уже через порог.

Двери банкетного зала распахнулись, и в нос ударил запах тмина, свежевыпеченного хлеба и жареного мяса. Свет играл на хрустале люстр, стены украшали гирлянды, а по периметру стояли массивные прямоугольные столы, покрытые белыми накрахмаленными скатертями, под которыми были, ни за что не догадаешься — длинные доски с опорами. Посреди всего этого — длинный стол для молодожёнов, с пышными букетами гвоздик, ветками туи и двумя бутылками шампанского «Советское».

Директор ресторана Борис Аркадьевич шагнул навстречу с натянутой, но доброжелательной улыбкой:

— Милые наши молодожены, добро пожаловать! С этого момента начинается ваше общее будущее, и пусть оно будет таким же насыщенным, как наши блюда, и таким же тёплым, как этот вечер! — затем сделал жест в сторону выделенного стола. — Прошу, проходите! Молодые — сюда, рядом самые близкие: мама невесты, бабушка с дедушкой, свидетели.

Инна, сияющая и немного растроганная, села, прижимая к себе букет. Раиса Аркадьевна устроилась рядом и, не сдержавшись, поцеловала её в висок. Глаза слегка блестели, но голос звучал уверенно:

— Умница ты у меня, Инночка. И пусть жизнь твоя будет такой же, как это платье — светлой, чистой и нарядной!

Тосты пошли один за другим, как по заранее утверждённому сценарию. Сначала слово взял полковник Дубинский:

— Молодым — счастья, крепкого здоровья и ясной погоды в семейной жизни! А если в этой жизни вдруг появятся проблемы — пусть они будут медицинского характера и решаются при помощи хорошего врача. Или врача и инженера в одном лице, — хохотнул и поднял рюмку.

— За любовь! — поддержал тост Исаак Маркович, ловко вливая коньяк в фужер и при этом уже делая глазом знак официанту принести ещё одну бутылку «Двина».

Лидия Михайловна, подруга Раисы Аркадьевны, встав перед микрофоном, откашлялась и произнесла:

— Мои дорогие! Сегодня вы не просто соединили руки — вы объединили роды, корни и традиции. Храните это. А теперь — танец!

Под «Миллион алых роз» зал поднялся как по команде. Друзья обступили новобрачных, аплодисментами задав ритм, а потом сами закружились в вальсе. Инна без шубки, которую сбросила перед танцем, казалась белой птицей в моих руках, двигалась легко, как будто всю жизнь готовилась к этому моменту.

Потом начались конкурсы, неожиданно веселые даже для строгого вида гостей. Смеялись все — от дедули до серьёзного замполита госпиталя, из числа приглашённых. На десерт вынесли торт в форме «Нивы» — аккуратной, с глазурными шинами и надписью «На счастье».

В какой-то момент официант склонился к Борису Аркадьевичу и что-то прошептал. Тот кивнул и обратился к молодожёнам:

— Уважаемые! К вам тут посетитель. Парень лет десяти. Сказал, что вы ему когда-то починили велосипед и велел передать, что тоже пришёл поздравить.

Мальчик появился на пороге, держа в руках самодельную открытку и банку сгущёнки, перевязанную красной ленточкой.

— Спасибо, дядя Костя. И с праздником вас! — выкрикнул он, от души.

Аплодисменты снова раздались. Кто-то из гостей пустил слезу. Кто-то налил «на посошок».

Музыкаснова полилась плотной рекой. Оркестрик из трёх человек на сцене то заливал зал ностальгическим медляком, то переходил в неудержимый ритм диско. Танцевали все. Даже те, кто клялся не вставать из-за стола. Подружки невесты — одна краше другой — в лёгких нарядах с сияющими глазами, соревновались в пластике движений. А один из старших официантов, проходя с подносом мимо, хмыкнул:

— Такую вечеринку давно не видал. И ведь всё по-человечески, не как у парторгов.

В центре зала под громкие аплодисменты начался конкурс — я с завязанными глазами должен был угадать свою невесту. Четыре девушки с одинаковыми лентами на запястьях стояли полукругом. Раиса Аркадьевна прижала ладонь к груди и шепнула соседке:

— Это ж классика жанра. А если промахнётся?

Инна стояла последней. Когда настал её черёд, моя рука мягко скользнула по девичьей ладони, чуть задержалась на запястье, когда Инна чуть сжала пальцы. Безошибочно. Зал взорвался аплодисментами, кто-то пустил одобрительный свист.

— Вот это любовь! — раздалось от стола с друзьями жениха.

За другим столом подружки Инны шушукались, стараясь, чтоб их не услышали:

— А ты слышала, как говорят, он же в армии-то не просто служил… У него там чуть ли не золотые руки. Радиостанции собирал, делать операции кому-то помогал. Ну, не парень, а киногерой!

— Так это ещё кто рассказывает. А глянь, какие кольца у них. И наряды — прямо из журналов. Не иначе как за границей шили.

Пока гости наслаждались конкурсами, у окна наедине беседовали две женщины. Лицо бабушки Кости светилось доброй гордостью, голос был спокойный, но с лёгким нажимом:

— Инна у вас, конечно, девка ладная, но нашего внука с детства не всякая выдержит. Он у нас человек не простой, умный, резкий… С характером. А она?

Раиса Аркадьевна, выпрямившись, ответила мягко, но уверенно:

— А кто вам сказал, что моя дочь из ваты? Она и характером, и умом не уступит. Только тихая. А тихие воду точат.

Нараставшее напряжение в споре почувствовалось даже за десятым столом. Костя, проходя мимо, задержался на секунду. Вежливо склонился к обеим:

— Милые мои, давайте оставим перемывание наших косточек на потом. Сейчас у нас праздник. Праздник любви, а не спор о темпераментах.

Обе женщины улыбнулись. В воздухе развеялась напряженность. За соседним столом двое мужчин лет за пятьдесят, переглянувшись, шептались над графином:

— Ты видел, какой тут стол? Икра, осетрина, мандарины — в январе! И всё это, заметь, без визга и понтов. Как будто само собой.

— Ага. И не заметил ни одного партийного… Всё люди, свои.

— Есть один… Замполит окружного госпиталя, но с линией партии не высовывается…

— Это да… А жених-то похоже из тех, кто сам всё делает. Видел Ниву, на которой они приехали? Не серийная. Она вся как из фильма про будущее.

Сбоку, на танцполе, музыкант-клавишник заиграл что-то энергичное и зазывное. Гости вскочили, потянули друг друга за руки. На ходу хвалили ведущую, не скупясь восхищаясь ее организацией.

— Вот это свадьба, — сказала одна из тётушек, утирая уголком платка глаза. — Не пустое застолье, а настоящее торжество.

Бокалы поднимались вновь и вновь. Кто-то звал Инну на танец, кто-то вручал подарки, не дождавшись очереди. В воздухе витал аромат изысканной еды, звуки живой музыки и то, чего не купишь за деньги — настоящее счастье.

Всё шло как по маслу, пока в дверях банкетного зала не нарисовалась хмельная фигура в сером пальто с засаленным воротником. Вахтёрша за ним бежала, держа за локоть и отчаянно шипя:

— Вам нельзя! Это закрытое мероприятие, вы не в списках!

Он рывком сбросил её руку и, покачнувшись, двинулся к залу. Взгляд мутный, но с направленным умыслом. Увидев Инну, заорал:

— Ну здравствуй, принцесса. Так вот, значит, где ты решила найти себе «счастье»? С каким-то мурлом в костюме от спекулянта?

За столами мгновенно повисла тишина. Несколько гостей застыли с вилками у рта. Инна побледнела, руки опустились, губы задрожали.

Промакивая губы салфеткой, я незаметно поинтересовался:

— Это кто?

— Это… это… — она всхлипнула, и спазм сжал ее горло.

— Андрей, бывший её… — за дочь ответила ее мать.

Но парень, не останавливался:

— Думаешь, этот твой Костик тебя любит? Он тебя купил. Наряды, кольца, ресторан — всё это спектакль. А ты — его трофей.

Никто не успел сказать ни слова, как я молча направился к нему.

— А ты жених в курсе, что у нее там столбовая дорога?

— Ты что-то путаешь парень… Первые три сантиметра действительно немного разработаны, а остальные пятнадцать — целка…

Вся свадьба грохнула смехом, а я под этот шум сделал свое дело.