— Не останавливайся, — рычу я, высовывая язык, чтобы облизать её от клитора до упругой мышцы между ягодицами её идеальной попки. — Я хочу, чтобы мой член был у тебя во рту, когда ты кончишь на моём языке, жена.

Она стонет, и я притягиваю её к себе, прижимаясь лицом к её киске и пожирая её. Удовольствие от того, как её рот обхватывает мой член, усиливается в сто раз от ощущения её вкуса и тепла на моём языке, от её вибрирующих стонов, пока я довожу её до оргазма.

Когда она теряет контроль, её бёдра сжимаются вокруг меня, она начинает дрожать и насаживаться на мой язык, покрывая его своей сладкой влагой, и я тоже отпускаю себя. Я чувствую, как её рот сжимается вокруг меня, как её движения становятся беспорядочными и неконтролируемыми, когда она бурно кончает мне на язык, а я изливаю порцию за порцией горячей спермы ей в рот и горло, пока мы кончаем вместе.

Этого недостаточно… Этого никогда, чёрт возьми, не будет достаточно.

Я переворачиваю её на спину, наслаждаясь её тихим криком возбуждения и удивления, и помещаю свой всё ещё твёрдый член между её бёдер.

Не торопись, напоминаю я себе и замираю, прижимая набухший член к её входу и глядя на неё сверху вниз.

— Тебе очень больно? — Бормочу я, и Сиена опускает взгляд на мой толстый, твёрдый член.

— Ты только что кончил, — едва слышно шепчет она. На её губах всё ещё остаются следы моей спермы.

— Вот как сильно я тебя хочу, жена. — Я провожу своей набухшей головкой по её влажным складочкам. — Тебе не больно?

Она быстро качает головой.

— Если ты мне врёшь, я отшлёпаю тебя снова.

В её глазах вспыхивают искорки.

— Может, мне бы этого хотелось.

Я предупреждающе сужаю глаза, и она вздыхает, откидывая голову на кровать.

— Мне не так уж больно, — шепчет она. — Честно. Я хочу, чтобы ты был во мне, Дамиан. Пожалуйста.

Я не совсем уверен, что верю ей, но не могу ей отказать. Я проникаю в неё, дюйм за дюймом, влажную, тугую и горячую, и борюсь с желанием трахнуть её жёстко и быстро, присвоить себе каждый сантиметр её нежного тела, заставить её кричать от наслаждения.

Одного этого достаточно, чтобы я держался от неё подальше. Даже погружаясь в её упругое тело, я знаю, что должен уйти. Я должен оттолкнуть её. Но ещё разок… Я говорю это с той самой ночи, когда впервые посмотрел то видео с ней. Оно не сравнится с реальностью. Ничто не сравнится.

Я вхожу в неё и выхожу, наслаждаясь каждым сантиметром, каждым движением, пока она снова не кончает, содрогаясь и выкрикивая моё имя, а я чувствую, как она сжимается вокруг моего члена. А потом, зная, что она этого хочет, я погружаюсь в неё и позволяю себе кончить. Я наполняю её до предела, кожа к коже, чего я никогда не делал ни с кем другим.

Кончить в Сиену – это самое блаженное ощущение в моей жизни. Ничто другое, чёрт возьми, не сравнится с этим.

— Я могла бы пролежать с тобой в постели весь день, — шепчет она, когда я выхожу из неё, и мой член наконец-то расслабляется. — Но мы не можем, не так ли?

— Нет, — с сожалением бормочу я, целуя её ещё раз. — Мы не можем. Тебе нужно заботиться об Адаме, а мне нужно поговорить с Константином. Узнать, что будет дальше.

Она снова тихо вздыхает, но кивает.

— Я собираюсь принять душ. Ты не хочешь…

Я качаю головой, хотя на самом деле хочу. Я хочу принять душ вместе с ней, увидеть, как горячая вода ласкает её тело, как мыло скользит по её нежной загорелой коже. Но если я это сделаю, мы не выберемся из душа ещё очень долго.

У меня есть дела. Обязанности. С Руссо ещё нужно разобраться. С Сэлом Энвио нужно разобраться. Со всем этим нужно покончить, и если у Константина есть дипломатическое решение для всего этого… Я не хочу ничего слышать. Всё, чего я хочу, – это кровь на моих руках и трупы у моих ног.

— Нет. — Я нежно целую её. — Увидимся позже, дикая кошечка.

Это не ложь. Я увижу её снова. Но это не должно повториться. Я не позволю этому случиться. Каким-то образом я смогу себя контролировать. Я не буду обращать внимание на её мольбы и на то, как она меня упрашивает. Я закончу то, что начал с семьёй Руссо, а потом…

Я отпущу её… Я должен.

Я вижу разочарование в её глазах, когда встаю и нахожу свою одежду. Я бросаю на неё долгий взгляд: она лежит на кровати, её рот всё ещё липкий от моей спермы, а из набухшей киски сочится влага. Она обнажена, прекрасна и измучена... и она может быть моей навсегда.

Она бы осталась, если бы я её попросил. Я знаю, что осталась бы. И именно поэтому я не могу.

Я натягиваю одежду, натянуто улыбаюсь ей и выхожу из комнаты.

***

Уже за полночь, когда я возвращаюсь в особняк. Константин идёт со мной, а остальные расходятся. Он с напряжённым лицом срывает с себя тактическое снаряжение и обеспокоенно смотрит на меня.

— Мне нужно вызвать тебе врача, Дамиан. Тебя ранили...

— Я в порядке. Я сам приведу себя в порядок. — От боли у меня сводит челюсть, и я говорю сквозь зубы, но сейчас я не могу справиться с врачом, с тем, кто будет меня ощупывать, тыкать в меня, задавать вопросы, использовать медицинские инструменты и накладывать швы. Я лучше сделаю это сам, как бы больно мне ни было.

— Дамиан...

— Я... Сделаю... это... сам. — Я выдавливаю каждое слово, и Константин вскидывает руки, качая головой.

— Мне нужно найти Валентину и сообщить ей, что мы в безопасности. Что я в безопасности. — Он снова смотрит на меня. — Тебе следует проведать Сиену.

— Она не знает, что я уезжал.

— Наверное, Валентина рассказала ей.

— С ней всё будет в порядке. — Я не могу сейчас с ней встретиться. Если я это сделаю, то, боюсь, сдамся перед всем тем, что, как я говорил себе сегодня утром, мне нужно было оттолкнуть. Сиена – это свет, солнце и оптимизм, комфорт и удовольствие, и всё то, чего я начал жаждать, как воздуха, о котором я и не подозревал, что могу им дышать, и если я позволю себе ощутить это на вкус… я рухну, как каменное изваяние, как только фундамент начнёт трескаться.

Я всё ещё дрожу от адреналина и нервного напряжения. Думаю, так было с тех пор, как нас с Сиеной отвезли на тот склад, и единственное, что меня хоть немного успокаивало, это часы, которые я провёл, обнимая её, находясь внутри неё. Я смотрю, как Константин уходит в поисках своей жены, и хотя сегодня утром я беспокоился, что он вернётся за стол переговоров с Джованни, теперь меня это не волнует.

Я чертовски зол из-за того, что этот человек всё ещё жив. Из-за того, что он ускользнул от нас сегодня вечером. Я должен был, чёрт возьми, убить его, пока он истекал кровью на полу склада. Медленно и мучительно. Я должен был просто всадить ему пулю в голову.

Этим утром, после того как я покинул Сиену, я встретился с Константином в его кабинете. На его столе были разложены карты, планы убежищ и особняка Джованни, а также разбросанные по ним отчёты. Похоже, он мало спал, и я помню, как почувствовал укол вины, осознав, что всю ночь пожирал свою жену.

По выражению его лица я понял, что он собирается сказать, ещё до того, как он заговорил.

— Возможно, стоит вернуться за стол переговоров с Джованни, — начал он. — Мы уничтожили значительное число его людей во время нападения на склад. Теперь он знает, что мы настроены серьёзно. Если мы…

— Если мы что? — Я редко перебиваю Константина, но в тот момент меня охватила ярость. — Сядем и будем устраивать с ними чёртово чаепитие? Пожмём руку Джованни и сделаем вид, что он не унижал нас, не пытался торговать женщинами, которые работают в наших клубах, не причинял вреда моей жене…

Константин резко посмотрел на меня.

— Речь идёт о Сиене. В этом всё дело, не так ли, Дамиан? Ты хочешь отомстить за Сиену, и я это понимаю, но…

— Ты же не можешь всерьёз думать о переговорах с этими... — я сделал глубокий вдох. — Он причинил боль моей жене.

— И он напал на мой дом и угрожали моей семье. — Константин сжал челюсти. — Я тоже в ярости, Дамиан, но если мы сможем избежать войны...