Я с трудом сглатываю, желание пронизывает мои нервы.

— Но я хочу, чтобы и ты кончил...

Он издаёт грубый гортанный смешок.

— О, я кончу, дикая кошечка, — бормочет он. — Я кончу в тебя, не волнуйся. Я наполню эту сладкую киску так, что она будет истекать моей спермой. Но не сейчас. Не раньше, чем ты... — Он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Не раньше, чем ты кончишь для меня хотя бы дважды. По крайней мере, на моём языке…— Он обхватывает меня за талию и поднимает, так что мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии, и он направляется к кровати. — А потом на моём члене. — Он утыкается мне в шею, укладывает меня на кровать, сбрасывает обувь и ложится рядом. — Не думаю, что смогу сдержаться, когда почувствую, как эта тугая киска обхватывает мой член.

Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил так, как он. Я не знала, что мужчины так разговаривают. От каждого грязного слова у меня горит кожа, кровь бежит по венам, заставляя меня чувствовать то, чего я никогда раньше не испытывала. Когда его руки скользят под мою майку, приподнимая ткань, я вздрагиваю от охватившего меня наслаждения.

— Ты в порядке, кошка? — Бормочет он. — Если ты хочешь остановиться...

— Нет, — выдыхаю я, задыхаясь. — Не останавливайся. Не надо...

Его руки, широкие и грубые, обхватывают мои груди, когда он стягивает с них майку, его ладони касаются моих заострившихся сосков. Я задыхаюсь, моя спина выгибается, когда он слегка сжимает её, его голова опускается, чтобы снова поцеловать меня, а я извиваюсь под ним, мои бёдра уже прижаты друг к другу от желания кончить.

Мне нужно…Мне нужно…

— Ты мне нужен, — выдыхаю я, извиваясь под ним, и Дамиан мрачно усмехается.

— Ты получишь меня, дикая кошечка, — бормочет он. — Но ты же сказала, что медленно, верно? Целенаправленно. Я дам тебе именно то, о чём ты просила, даже если ты будешь умолять о большем.

Я всхлипываю, но это не заставляет его ускориться. Он стягивает с меня майку и бросает её на пол, а затем начинает водить кончиками пальцев по моему телу, едва касаясь кожи, и целует меня в губы ещё раз, прежде чем повторить этот путь губами. Его язык скользит по моей челюсти, нежной коже под ухом, горлу, ключице, а затем между грудей, и он сжимает один сосок зубами.

К тому времени, как он берёт его в рот, лаская языком твёрдый бугорок и вбирая в себя всё больше моей плоти, я уже почти рыдаю от удовольствия и желания. Он посасывает и облизывает его до тех пор, пока я не начинаю быть уверенной, что после него там останется след. Мне всё равно. Я хочу, чтобы он оставил на мне свой след, чтобы я была его, чтобы завтра я проснулась и увидела, что всё это было по-настоящему. Что Дамиан действительно превратил мой кошмар в сон.

Он отпускает мою грудь с причмокиванием, а затем переключает внимание на другую, опуская руки к краю моих шорт. Он начинает стягивать тонкую ткань с моих бёдер, и из его рта вырывается стон, который отдаётся вибрацией по моей коже, когда он понимает, что на мне нет трусиков.

— Жена… — рычит он, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами с невинностью, которую сейчас совсем не чувствую.

— Что? — Я надуваю губы. — Ты сам сказал мне не надевать трусики.

— В моей комнате. Я... — Он сжимает челюсти, и я думаю о том, что он сейчас чувствует, как ему, должно быть, больно от возбуждения, которое даже близко не приносит облегчения. Кажется, я начинаю понимать.

— А нужно было? — Шепчу я как можно невиннее, и он качает головой.

— Нет, дикая кошечка. Я думаю, что, когда мы наедине, тебе больше не стоит носить трусики. — Он стягивает шорты с моих бёдер, одной широкой ладонью обхватывает меня между ног, а средним пальцем раздвигает мои складочки. Он резко втягивает воздух сквозь зубы, почувствовав, насколько я уже влажная. — Неважно, в моей ты комнате или в своей, жена, я хочу, чтобы эта сладкая киска была доступна мне, когда я захочу.

Я извиваюсь от удовольствия, выгибаю бёдра навстречу его руке, позволяя ему увидеть, насколько сильно он меня заводит. Мне нравится, когда он такой, когда он расслабляется, когда он больше не притворяется, что скажет мне «нет» позже, а отдаёт мне приказы, которые, как я знаю, он хочет отдать. Говорит мне, что я его, что я доступна для него…

Мне кажется, что мне это не должно нравиться, что хорошая девочка так бы не делала. Но я никогда не была хорошей девочкой, как бы он меня ни называл.

Или, может быть, я хорошая девочка только для него.

Он проводит губами по моему плоскому животу, кружит языком вокруг пупка и спускается ниже. Он целует одну тазовую кость, затем другую, и мои бёдра бездумно выгибаются в его руках, а всё тело вибрирует от желания большего. Чтобы он прикоснулся ко мне, как раньше, пальцами, языком, чем угодно…

Он снова целует меня чуть ниже живота, а его рука отпускает моё бедро и скользит между ног. Он раздвигает мои складочки указательным пальцем, проводит им вокруг входа, а затем скользит вверх и слегка постукивает кончиком пальца по моему клитору.

Я задыхаюсь, из меня вырывается дрожащий стон, и я извиваюсь от его прикосновений. Мне нужно… Мне нужно… моя голова откидывается назад, а бёдра раздвигаются для него, всё моё тело сосредоточено на удовольствии, которого я отчаянно хочу ещё больше.

— Дамиан…

— Жадная девчонка. — Он хихикает, снова потирая пальцем мой клитор, прежде чем опустить голову. — Ты хочешь большего, жена? Ты хочешь мой язык?

— Да, — умоляюще говорю я, вцепившись руками в одеяло. Я чувствую, как у меня на коже выступает мелкий пот, всё моё тело горит и жаждет его. — Пожалуйста, Дамиан...

— Скажи это, — рычит он, обдавая тёплым дыханием мою набухшую, жаждущую киску. — Скажи, что хочешь мой язык.

— Мне нужен твой язык, — выдыхаю я. — Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить, Дамиан, пожалуйста...

Рычание срывается с его губ, когда он опускает голову, его рот прижимается к моей мягкой, горячей плоти, а язык заменяет палец. Он скользит между моими складочками и раздвигает их, пока он лижет меня от входа до клитора, его язык кружит вокруг моего самого чувствительного места, и мой рот приоткрывается от крика. Я подношу одну руку ко рту, сдерживая его, но он хватает меня за запястье и тянет его вниз.

— Я хочу услышать, как тебе хорошо, милая девочка, — бормочет он. — Дай мне послушать.

— Остальные в доме...

— Пусть слышат, как моя жена кричит от удовольствия, если я заставляю её чувствовать себя так хорошо. — Его голос звучит низко и властно. — Я хочу это слышать, Сиена. Я хочу слышать, как сильно ты этого хочешь. Если я не буду знать, что ты этого хочешь, если я не буду знать, что свожу тебя с ума от удовольствия, то я не буду продолжать. Понимаешь?

Затаив дыхание, чувствуя, как все моё тело пылает и напрягается, я киваю.

— Да, — шепчу я, и он снова прижимается ко мне губами.

Это невероятно приятно. Он ласкает меня длинными, медленными движениями, которые усиливают наслаждение, пока я не чувствую, что вот-вот сойду с ума от этого. Он ласкает мои складочки, втягивает их в рот, а затем проводит языком по клитору, сосредотачиваясь на нём и лаская его языком. Всё моё тело горит и напрягается, как будто я вот-вот вылезу из собственной кожи. Мышцы сжимаются по мере того, как нарастает удовольствие, всё сильнее и сильнее. Я и не подозревала, что что-то может быть настолько же приятным, как язык Дамиана у меня между ног, и я всё ещё хочу большего, я хочу…

— Я... я... — задыхаюсь я, и он раздвигает мои бёдра ещё шире, снова проводя языком по моему клитору и втягивая набухшую плоть в рот, сначала нежно, а потом сильнее.

Оргазм накрывает меня, как приливная волна, удовольствие нарастает, а затем взрывается, и я вскрикиваю, широко раскрыв рот, и впиваюсь руками в его плечи и затылок. Он не перестаёт лизать и посасывать меня, доводя до оргазма, который накатывает на меня снова и снова, моя спина выгибается, а бёдра двигаются, пока я бесстыдно скачу на его языке, желая получить от него всё удовольствие, которое он может мне дать.