Моё сердце бешено колотится, пульс отдаётся в горле. Возможно, он злится на меня. Несколько дней назад это привело бы меня в ужас, но сейчас я чувствую что-то другое, что-то странное, чего я не совсем понимаю. Как будто после прошлой ночи страх перед Дамианом превратился в странное возбуждение.

Я вспоминаю видео, которое он смотрел. Здесь нет стола, за которым я могла бы наклониться, поэтому я решаю сделать кое-что другое. Я подхожу к креслу рядом с его барной тележкой, стягиваю с себя пижамные шорты и бросаю их на пол так, чтобы он не мог их не заметить. На мне остаются только шёлковая майка и кружевные стринги, которые я надела под шорты. Я сажусь боком в кресло, закидываю ноги на подлокотник и оттягиваю трусики в сторону, чтобы, когда он войдёт, он увидел мои пальцы между ног.

От предвкушения я уже вся мокрая. Я чувствую, как моё возбуждение передаётся кончикам пальцев. Конечно, я не в первый раз делаю это, думая, что кто-то ещё будет смотреть, но сейчас всё по-другому. У меня бешено колотится сердце, и я продолжаю сомневаться в себе. Что, если он разозлится? Что, если это оттолкнёт его ещё больше? Но потом я вспоминаю, как он прикасался ко мне прошлой ночью, какой голод был в его глазах, как он стонал моё имя, когда кончал.

Какими бы ни были причины его отстранённости, они не в том, что он меня не хочет.

Я слышу какой-то звук и прикусываю губу, просовывая пальцы между влажными складками и стараясь выглядеть соблазнительно. Я смотрю на дверь и слышу шаги на лестнице: тяжёлые, явно мужские. Я слышу, как он останавливается за дверью, и когда она открывается, я уже готова.

Ему требуется мгновение, чтобы меня увидеть. Он оглядывает комнату, явно чувствуя, что что-то не так, и затем замечает розовые шорты на полу. Его взгляд скользит в сторону, и я вижу, как он замирает, когда видит, как я лежу на его кресле, зажав руку между бёдер.

Мгновение никто из нас не двигается. Затем выражение его лица мрачнеет, и он заходит внутрь, плотно закрывая за собой дверь.

— Какого чёрта, по-твоему, ты делаешь? — Его голос звучит грубо и опасно, но я вижу, как он пожирает меня взглядом. Я вижу, как напрягаются его руки, как напрягаются его мышцы. Это меня немного пугает, как и всегда, но теперь это ещё и возбуждает меня. Теперь, когда я знаю, что эти руки могут со мной сделать.

Я прикусываю губу.

— Жду тебя. — Я вижу замешательство в его глазах, борющееся с возбуждением, и раздвигаю ноги чуть шире, скользя кончиками пальцев по клитору. — Я видела тебя этим утром, — шепчу я. — Наблюдала за тобой, пока ты...

— Итак, ты шпионила за мной, — перебивает он мрачным и угрожающим тоном. — Я же говорил тебе не возвращаться в мою комнату, Сиена.

— Я этого не делала. Не сегодня утром. Я просто… случайно увидела…

— Но ты же сейчас здесь. — Он прищуривается. — И на тебе трусики.

Моё сердце подпрыгивает в груди, когда я думаю, что он вот-вот сдастся, что его желание уже пересиливает его сомнения. Но выражение его лица становится только мрачнее.

— Одевайся, Сиена, — резко говорит он. — Сейчас же.

— Почему? — Я провожу рукой между ног и тихо вздыхаю от прикосновения. — Значит, ты хочешь снова притворяться, что я тебе не нужна? Значит, ты хочешь смотреть только видео, вместо того чтобы прикасаться к реальному человеку?

Я играю с огнём, и я это знаю. Но я также знаю, что мужчинам нравится, когда их дразнят. Дамиан - опасный человек, которого легко спровоцировать… но часть меня, дикая, неуправляемая часть, которой я никогда не позволяла проявляться, хочет знать, каким он становится, когда теряет контроль.

— Сиена. — В его голосе звучит предупреждение, но есть и что-то ещё. Голод. Потребность. Я слышу, как он сглатывает, вижу, как дёргается мышца на его челюсти.

— Я здесь, Дамиан. — Я обвожу клитор одним пальцем, а двумя другими раздвигаю складки, чтобы он видел, что я делаю. — Было приятно, когда ты делал это прошлой ночью. Тебе тоже было приятно, как мне? Мы могли бы повторить. — Я прикусываю губу, издавая тихий стон, когда чувствую, как по телу пробегает волна удовольствия. Это лучше, чем когда-либо прежде. Может быть, это потому, что я хочу, чтобы зрители смотрели на меня сейчас.

Я вижу, как он с трудом сглатывает.

— Тебе не нужно этого делать, Сиена.

Я прищуриваюсь и чуть шире раздвигаю ноги.

— Не указывай мне, что мне делать, — мурлычу я, слегка выгибая спину. — Мне понравилось, как ты довёл меня до оргазма прошлой ночью. Мне понравилось, что ты испортил мою ночную рубашку. — Я вспоминаю историю Кармен в клубе, и это меня вдохновляет. — Может, ты мог бы испортить и что-нибудь ещё.

Дамиан сжимает челюсти, и я понимаю, что зашла слишком далеко.

— Хватит, Сиена. Ты ведёшь себя непослушно. Ты уже нарушила два правила, которые я тебе установил. И...

— Ты собираешься меня наказать? — Предполагаю я, и мои губы изгибаются в улыбке, а сердце начинает биться быстрее. — Ты этого хочешь, Дамиан? Тебе это нравится?

В его глазах вспыхивает что-то тёмное и голодное.

— Должен наказать, — бормочет он, и я слышу, как его голос становится ниже, а хрипотца громче, когда он делает шаг вперёд, а затем ещё один. На мгновение мне кажется, что я получу то, чего хочу, и моя рука замирает между ног, когда Дамиан нависает надо мной с угрожающим выражением лица.

— Ты не кончишь сегодня, — бормочет он, наклоняется, поднимает с пола мои шорты и сжимает их в большом кулаке. — Я собираюсь наклонить тебя над этим стулом по другой причине, котёнок. Ты ляжешь спать с больной задницей и мокрой киской…

Он резко останавливается, когда с лужайки перед домом, за окном, доносится звук, который мне уже слишком хорошо знаком.

Выстрел.

Дамиан замирает на долю секунды, а затем начинает действовать, и его поведение полностью меняется. Он тянется ко мне, поднимает меня со стула и протягивает мне мои шорты.

— Одевайся, — резко говорит он, и в его голосе больше нет злости, только холодный расчёт. — Сейчас же.

Вдалеке слышны крики, выстрелы и шум машин. Он резко оборачивается к окну, и я вижу, как он подходит к комоду, выдвигает ящик и достаёт пистолет. Его лицо остаётся спокойным и холодным, а у меня учащается пульс, но по другой причине.

— Что происходит? — Задыхаюсь я, пытаясь одеться дрожащими руками. Дамиан оглядывается на меня и проверяет обойму в пистолете.

— Возможно, на нас напали, — напряжённо говорит он. — Думаю, это может быть ответом Джованни.

Эта последняя фраза не имеет для меня никакого смысла, но это и не обязательно. Меня охватывает ужас, когда я осознаю реальность ситуации. Дело уже не только во мне, Адам находится в этом доме, спит в своей комнате в конце коридора и совершенно не подозревает об опасности. Всё остальное забывается, когда мир сужается до одного факта: мы в опасности, а моего сына нет рядом.

— Ты сказал, что здесь будет безопасно, — задыхаюсь я. — Что происходит, Дамиан? Почему… как…

— Я не знаю, — резко отвечает он. — Понятия не имею. Тебе нужно остаться здесь. Я пойду за Адамом.

Я яростно мотаю головой и хватаю его за руку.

— Я иду с тобой.

— Сиена…

— Он мой сын. — Мой голос звучит твёрдо, несмотря на страх. Я чувствую, как дрожат мои пальцы, но я полна решимости. — Я не буду прятаться, пока он в опасности.

Дамиан выглядит так, будто хочет возразить, но ещё одна очередь, раздавшаяся ближе к дому, заставляет его принять решение.

— Держись позади меня, — приказывает он. — Делай в точности то, что я скажу, и тогда, когда я скажу. Я не шучу, Сиена.

Всё это слишком напоминает ту ночь на складе, чтобы я чувствовала себя спокойно. Меня охватывает паника, кровь стынет в жилах, хочется бежать, спрятаться, но на этот раз дело не только во мне. Адам здесь, и я должна убедиться, что он в безопасности. Только это имеет для меня значение.

Я киваю, и мы направляемся к двери. Дамиан осторожно открывает её, держа пистолет наготове, и осматривает коридор, прежде чем жестом показать мне, чтобы я шла за ним. Мы быстро, но тихо идём в комнату Адама, и я слышу, как внизу снова начинается драка: разбивается стекло, раздаются крики, характерный звук выстрелов из автоматического оружия.