— Почему? — Она растерянно моргает, глядя на меня. — Если ты не играешь со мной, то почему бы тебе просто не трахнуть меня? Ты можешь, я твоя жена. Я вижу... — Её взгляд опускается на мой член, и в этот момент слово «жена» пронзает меня, заставляя мой орган дёрнуться при мысли обо всём, что я могу сделать со своей женой.
Я чувствую, как полотенце соскальзывает на пол, и взгляд Сиены застывает, когда она впервые видит меня обнажённым.
Я могу только догадываться, о чём она думает. Я прекрасно осознаю, какой я большой. Я вижу, как она сглатывает, как двигается её горло, и её глаза снова поднимаются на меня, широко раскрытые и явно испуганные.
— Сиена, хватит. — Мой голос хрипит где-то в глубине горла, и я знаю, что это не всерьёз. Я уверен, что она тоже это слышит.
— Ты женился на мне, — шепчет она. — Ты сказал, что обеспечишь мою безопасность. Почему бы не забрать то, что принадлежит тебе?
У меня в горле застревает стон. Она понятия не имеет, как близко она меня пододвинула к краю, как много самоконтроля мне сейчас требуется, чтобы не швырнуть её на кровать, не сорвать с неё этот тонкий шёлк и не трахнуть её так, как мне хочется.
— Ты слишком молода, — выдавливаю я из себя, и она резко и испуганно смеётся.
— Мне двадцать два.
— А мне тридцать восемь. Почти сорок, Сиена. Я для тебя слишком стар, чёрт возьми.
Она с трудом сглатывает.
— Может, мне нравятся мужчины постарше. — В её тоне слышится лёгкая самоуничижительная нотка, которую я не понимаю.
— Я имею над тобой власть. — Я смотрю на неё сверху вниз, пытаясь унять возбуждение, но безуспешно. — Я могу вышвырнуть тебя, и ты умрёшь в течение суток.
Она облизывает губы, и я снова вижу в её глазах страх.
— Значит, я должна сделать так, чтобы ты захотел оставить меня, верно?
Блядь.... Прежде чем я успеваю её остановить, она протягивает руку, и я чувствую, как её мягкая тёплая ладонь обхватывает мой член. Я не могу сдержать стон, который срывается с моих губ. Её прикосновения так приятны, её пальцы сжимают мой напряжённый член, и я стискиваю зубы, используя последние крупицы самоконтроля, чтобы не толкнуться в её руку.
— Сиена...
— Позволь мне доставить тебе удовольствие. — Её рука скользит вниз, ладонь скользит по пульсирующей вене, которая проходит по верхней части моего члена, и я стону сквозь зубы, чувствуя, как из головки вытекает предэякулят, смазывая её путь, пока она опускает руку к моим яйцам. — Тебе приятно?
— Чёрт… — выдыхаю я, на мгновение закрывая глаза, а затем снова распахиваю их, не желая упускать из виду Сиену, которая стоит передо мной и ласкает мой член. — Очень приятно, — признаюсь я, прежде чем успеваю остановиться. — Боже, ты даже не представляешь...
— Я хочу, — признается она с придыханием в голосе. Её рука снова скользит вверх, пальцы обхватывают мою набухшую головку члена, и на этот раз я не могу удержаться, чтобы не дёрнуть бёдрами, прижимаясь к её руке. — У меня не так много опыта в этом. Я только...
— Я не хочу этого слышать, — выдавливаю я из себя. Я чувствую её неопытность в прикосновениях, она неуклюже обращается с моим членом, поглаживая его без особой сноровки или техники, но это не имеет значения. Я уже чертовски близок к оргазму, а она едва начала меня трогать. Я не хочу слышать, что она делала с другими мужчинами, хорошее или плохое. Я знаю, что она не девственница, но от одной мысли о том, что к ней прикасался другой мужчина, меня бросает в дрожь. — Чёрт возьми, Сиена...
— Скажи мне, что тебе нравится. — Она смотрит на меня снизу вверх, широко раскрыв глаза, проводит большим пальцем по внутренней стороне моего члена и проводит ладонью по гладкой плоти. — Я хочу знать, чего ты хочешь, Дамиан.
Одного звука моего имени на её губах почти достаточно, чтобы заставить меня забыть все правила, переступить все границы и бросить её на кровать здесь и сейчас. Я должен сказать ей, что хочу, чтобы она остановилась, чтобы она вернулась в свою комнату, легла спать и никогда больше не делала ничего подобного.
Но вместо этого я опускаю руку и беру её ладонь в свою.
— Вот так, — хрипло говорю я, направляя её руку вниз по моему члену в том темпе, который мне нравится. — Длинные, медленные движения. Когда дойдёшь до основания, надави чуть сильнее… о чёрт. — Я втягиваю воздух сквозь зубы, чувствуя, как её кулак сжимает мои напряжённые яйца. — А потом обратно до головки. Чувствуешь? Чувствуешь, как он истекает для тебя, котёнок?
Она тихо вздыхает, когда я веду её рукой вверх по своему члену, и она чувствует, как оттуда вытекает густая предэякулятная жидкость. Я даю ей смочить ладонь, а затем снова опускаю её руку вниз, до самого основания. Мои мышцы напрягаются, пока я борюсь с надвигающимся оргазмом. Стоять здесь с Сиеной, учить её дрочить мне, это самое эротичное, что я когда-либо делал.
За всю мою жизнь ничто не возбуждало меня так сильно. Я чувствую, как у основания позвоночника нарастает оргазм, как жар разливается по коже, становясь невыносимым, и тихий вздох Сиены, когда она чувствует, как я пульсирую в её руке, подводит меня почти к самому краю.
Мне нужно остановиться. Мне нужно было остановиться ещё сто раз с тех пор, как всё это началось. Мне нужно сказать ей, чтобы она ушла, а я бы кончил, а потом лёг в постель и подумал о том, что я сделал. Но вместо этого я слышу свой стон:
— Я сейчас кончу, котёнок, о… чёрт…
Я пытаюсь вовремя отстраниться, чтобы не кончить прямо на её новую ночную рубашку, но когда я отпускаю её руку, она не отпускает меня. Вместо этого она сжимает свою руку и, поглаживает меня, придвигаясь ко мне ещё на шаг. Мой набухший член почти касается её живота, пока она направляет его вверх и смотрит мне в глаза, поглаживая его до самой головки.
Стон, похожий на её имя и заканчивающийся чередой русских ругательств, вырывается из моих уст, когда первая струя спермы устремляется к ней, разбрызгивая капли по её животу и пропитывая шёлк. Я слышу, как она втягивает воздух, но продолжает ласкать меня, и я громко стону, наблюдая за тем, как кончаю, покрывая шёлк на её груди и животе струёй за струёй, пока Сиена продолжает ласкать меня, и оргазм распространяется по моему телу, пока я могу думать только об этом невероятном удовольствии.
— Чёрт, — выдыхаю я, чувствуя, как волна спадает, а её рука всё ещё нежно поглаживает меня, посылая дрожь по всему телу. — Чёрт, твоя ночная рубашка, Сиена…
— Всё в порядке, — выдыхает она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Ты её купил.
Что-то в её ответе задевает меня за живое. Я обнимаю её за талию и поворачиваю так, чтобы она оказалась спиной к подоконнику. Я поддерживаю её, пока она не натыкается на подоконник, её рука не убирается с моего слабеющего члена, и тогда я дотягиваюсь до её плеча, мягко опуская её вниз, так что она оказывается сидящей на краю подоконника.
Её губы приоткрываются, и она потрясённо смотрит на меня.
— Я...
— Тсс, котёнок, — бормочу я, опуская руку и просовывая её между её бёдер. — Теперь твоя очередь, милая девочка.
Она вздыхает, когда мои пальцы касаются нежной плоти между её бёдер. Я с разочарованием обнаруживаю, что под ночной рубашкой на ней надеты трусики из тонкого шелковистого материала, который тут же рвётся, когда я хватаю его пальцами и срываю с неё. Она издаёт тихий испуганный вскрик, и я поднимаю другую руку и кладу её ей на затылок, глядя на неё сверху вниз.
— Ты больше никогда не придёшь ко мне в комнату и не сделаешь этого, Сиена. После этого мы вернёмся к тому, как всё было раньше. Но... — я сжимаю трусики в кулаке, чувствуя, насколько они мокрые, и мой член непроизвольно дёргается. — Если ты когда-нибудь сделаешь это снова...
Я бросаю трусики на кровать и снова провожу рукой между её бёдер, запрокидывая её голову, чтобы она смотрела на меня.
— Здесь ты не носишь трусики, котёнок. Если ты придёшь ко мне в комнату, то сделаешь это с голой киской.
Её глаза невероятно широко раскрыты.
