Сама я тоже сделала заявление, о чем сразу же пожалела, потому что на меня ополчились еще больше. Ну, конечно, как я могла затронуть честь всеми любимого писателя, который на литературной арене был больше двадцати лет? И за эти двадцать лет он провоцировал столько конфликтов, что и не сосчитать уже. И всегда выходил сухим из воды… А те, кто шел против него, исчезали из издательского дела.

Меня, скорее всего, ждало то же самое…

Глаза стало пощипывать, и я отогнала эти утопические мысли. Решила сосредоточиться на подготовке к завтрашним лекциям. Составила планы, повторила важные точки материала, от которых буду отталкиваться, а так же создала неплохие презентации, которые отправила Эрику, и он их одобрил час спустя.

С работой я закончила почти в полночь и, все же включив печатную машину, взглянула на чистый лист, где было всего два слова — «Глава 3». Почти час я прожигала чистое полотно глазами, и, вновь ощутив себя бездарностью, бросила это дело и пошла в спальню.

С утра, когда собиралась в академию, получила от Малека электронное письмо, в котором он сообщил, что у него есть хорошие новости, и назначил следующую встречу на завтра. Это принесло немного облегчения, однако стоило подумать о том, что я не хочу его видеть, потому что это тяжело, мне стало совсем тошно.

За завтраком брат извинился еще раз за вчерашнее. Я заметила, что его что-то тревожит, но когда спросила, он закрылся в себе. На работу отвез меня он. Я была в упадочном настроении, и молчала всю дорогу.

Когда прибыла в кабинет, Эрика еще не было, что показалось мне странным, ведь он приходил всегда первым. На лекцию он тоже опоздал. Я думала, задержался на собрании, но оказалось все куда хуже. Этим утром он вместе со своей невестой попал в аварию.

К счастью, они оба оказались живы. Вот только серьезно пострадали, и если бы не целители, Эрик бы остался инвалидом. Я узнала это от одной из своих коллег спустя три дня. Она была еще той сплетницей. Да и все академия сейчас стояла на ушах из-за этого случая, говорили о магистре и его невесте все.

Без магистра у меня не было возможности вести лекции, и я занималась бумажной работой, которая копилась в его отсутствие, пока другие магистры, у кого были окна, его заменяли.

Разумеется, долго так продолжаться могло, и когда стало известно, что на реабилитацию у Эрика уйдет больше двух месяцев, было приятно решение отдать его группы другому преподавателю.

На собрании, на котором присутствовала и я, так как моя судьба тоже решалась, выбор делался между молодой ведьмой и довольно старым магистром эльфом, который когда-то преподавал и у меня. Но они оба отказались, потому что она скоро уходит в декрет, а второй подает в отставку.

Вызвался тот, кто в обсуждениях вообще не участвовал. Он даже будто был не здесь. Оно и ясно, ведь его Связной пострадал, и это наверняка сказалось и на самом Стефане. Узы между Связными крепки и чувствительны. Что бы не стало причиной их связи, они ею дорожили. Я это видела по магистру, который за эти три дня стал выглядеть на десять лет старше.

— Я возьму его группы. — повторил Стефан, когда ректор узнал еще раз. — И раз уж исе Тересс нужен руководитель, я не против взять ее под свое крыло. Если она согласна.

— Иса Тересс? — обратился ко мне ректор.

А я не могла оторвать взгляда от Стефана. Он просто спас меня, ведь без руководителя моя стажировка бы затянулась, или бы меня вообще бы перевели, а я очень-очень стремилась именно в эту академию.

— Я согласна.

— Вот и отлично. Вопрос решен!

По каменному полу заскрипели железные стулья, преподаватели спешили на свои занятия, половина которых и так уже прошла. Ректор медленно собирал бумаги, когда я тоже поднялась, а магистр Сетар, уставившись в одну точку на огромном круглом столе, на котором была изображена мировая карта, не двигался.

— Возьмите свои вещи, иса Тересс, и идите в мой кабинет. — глухо сказал Стефан. — Дверь 14.

Он магией передал мне ключ-карту от кристалла.

— Хорошо.

Когда я закрывала за собой дверь, услышала краем уха:

— Я тебя слушаю, Стефан.

Дальнейший разговор остался для меня загадкой. Погрязнув в своих мыслях, я не заметила, как дошла до кабинета, к которому только-только начала привыкать. Если признаться честно, мне понравилось работать с Эриком. В некоторых ситуациях он был строг, суров и серьезен, а в некоторых остроумен и легок. Даже студенты тянулись к нему, уважали и внимательно слушали на занятиях.

Первое впечатление о нем оказалось ошибочным, и пускай я узнала его совсем чуть-чуть, видела, что мужчина он хороший. И дракон мой к нему относился с уважением. Она всегда считалась с силой и чистотой души. Жаль, что наша работа с ним прервется, но я рада, что он остался жив. Это самое главное.

С грустью на душе и тяжестью на сердце, я собрала свои немногие вещи и, выйдя из кабинета, закрыла дверь. Занятие уже подошло к концу, и сейчас в коридорах было шумно. Студенты либо спешили в кафетерий, либо на занятия, либо просто сидели на гранитных скамейках у окон. И почти везде, проходя по коридору, я слышала одно и то же — магистр Фостер то, магистр это.

Кабинет исира Сетара располагался на первом этаже, по соседству со старой библиотекой, где сейчас хранились давно не используемые книги и артефакты. В этом коридоре я впервые позволила Малеку поцеловать себя. Грудь сдавило, и, ощутив горечь на языке, я тут же отвернулась от той стены, к которой он прижимал меня, целуя, и прогнала о нем мысли.

Ключ сработал со второго раза, потому что я неправильно его приложила. Войдя внутрь, я застыла, когда увидела, сколько книг было в этом кабинете. Боги, вот это да! На три этажа вверх тянулись книжные стеллажи, прижимавшиеся к стенам почти с каждой стороны. Только там, где находилось окно, не было книг, но стояли шкафы со стеклянными дверями, а внутри них лежали артефакты.

По бокам окон спускались золотистого цвета шторы, а на подоконнике цвела ночная роза, бутон которой благоухал на все помещение, потому что сейчас был открыт. Сезон Лун был для нее самым любимым временем в году. В остальное время она почти всегда спала. Так же на подоконнике я заметила бутылку с каким-то алкоголем, что меня очень удивило, а на столе, где все лежало очень аккуратно, стоял пустой стакан.

Неужели магистр употребляет прямо на рабочем месте?

Любопытство взяло верх, и я, подойдя к столу, взяла в руки граненый стакан. Нет, это не алкоголь, а какое-то зелье. Может, энергетическое, потому что чувствуется нотка кофе. Поставив стакан на место, я покружилась, осматривая стеллажи. Везде книги, нет ни одного пустого места. Вау!

Просто рай для такого ценителя книг, как я. Помимо золота мой дракон любит книги, так что сейчас она чуть ли не в экстазе билась у меня под кожей. Пока я ей не напомнила, что это не наше богатство. Она сразу недовольно заурчала, покалывая чешуйками мою кожу.

Опустив взгляд с самого высокого стеллажа, куда можно было добраться по платформе, двигаемой магией, я еще раз осмотрелась внизу и тогда поняла, что для меня нет рабочего места. Так что держа вещи в руках, я ждала магистра.

Пришел он через десять минут. Сразу начал с главного вопроса, сообщив, что стол для меня уже скоро установят. Пока что будем работать в одном помещении, потому что прошлое рабочее место его ассистентов было подвергнуто магическому взрыву, и там пока находится невозможно из-за ожившей маганомалии.

— У вас… уютный кабинет. — заметила я, когда он предложил мне положить свои вещи на столик у кресла.

Оно тут было одно. Рабочий стол, рабочее кресло, столик, на котором лежали книги и кресло, на котором тоже лежали книги. И все из мебели.

— Едва отвоевал его у магистра Зеруса.

— Наверное, это было тяжело. Он же тот еще гад… ой! — я закрыла рот ладонями, в испуге округлив глаза. — Простите, я…

Улыбаясь, он поднял на меня глаза.