Отойдя от окна, я открыл ноутбук, стоящий на столе, решив, что это лучший способ отыскать ответы. Сначала устройство показалось мне чуждым, но тело Мёнджина знало, как с ним обращаться. Пальцы инстинктивно находили нужные клавиши, открывали программы, искали информацию.

Честно говоря, и думать боюсь, сколько времени мне пришлось бы потратить в моём текущем состоянии, чтобы во всём разобраться. Но всё-таки ассоциативная память Мёнджина досталась мне в полной мере.

У меня оставалось не так много времени перед работой, чтобы заняться расследованием. С учётом количества информации мне и полного дня не хватит, чтобы сформировать какое-то мнение. Даже при моём даре, который здорово экономил время. Новости, описания, видео — я искал всё, что могло дать мне представление о мире.

Первое впечатление было таким: мир Мёнджина — довольно суетливое место.

Название страны — Корея — и её география (соседи — Великая Китайская Империя и Российская Империя на севере, моря вокруг) были частью фоновых знаний, доставшихся от Мёнджина. Но одно дело — знать названия, и совсем другое — понимать структуру власти. Память Мёнджина предлагала лишь набор фактов: президент, парламент, выборы... Но эти формальности мало что говорили мне о реальном положении дел. Мне нужно было понять, кто держит рычаги. И вот тут пришлось обратиться к Сети. Статьи о 'чеболях' — могущественных семьях — быстро расставили всё по местам. Эта информация, видимо, пылилась где-то на задворках сознания Мёнджина, поскольку вот так сходу ассоциаций не возникало. Компания, где работал Мёнджин, «Сонхо Групп», принадлежала одной из таких семей. Стало ясно: несколько кланов фактически владели страной через свои корпорации, скрывая реальную власть за ширмой демократии.

Утолив первый информационный голод, я начал собираться на работу. Привычные движения — надеть рубашку, застегнуть пуговицы, найти подходящий галстук — давались легко. То есть что мелкая моторика, что мышечная память в норме — ещё один плюсик в копилку. Мне больше нечего было делать на текущем месте работы, но я знал, что как минимум должен оставить заявление об увольнении. Иначе могут возникнуть проблемы в будущем.

В вагоне метро, окружённый людьми, я чувствовал себя сардиной в банке. Забавно, кстати, выражение звучит — у меня-то в родном мире сардин не водилось. Голоса, рекламные объявления, гул поездов — раздражали слух, и в то же время вырвиглазные постеры перегружали и зрение. Взгляды окружающих — усталые и равнодушные. Мне было очень непривычно наблюдать столько людей в одном месте. Поправлюсь: столько несчастных людей в одном месте. Поразительно, как часто мой взгляд невольно скользил в их прошлое. Я уже не успевал отстраняться, чтобы не выпадать из реальности. В их воспоминаниях открывались сцены: одни плакали в тишине дома, другие спорили с начальством, кто-то задумчиво смотрел за грань обрыва. Странно, ведь будучи аколитом в своём родном мире, я никогда не испытывал ничего подобного. Я был убеждён, что свежепосвящённые могут видеть прошлое лишь тогда, когда прилагают серьёзные усилия или когда наблюдаемому человеку начинает угрожать опасность, связанная с видением. Сейчас же это происходило само собой. Может, дело просто в моём опыте, которого не может быть у аколита?

На рабочем месте всё шло привычным чередом: сотрудники сидели уставившись в мониторы, а Со Гунхо изредка раздавал указы, не удостаивая никого взглядом. Я спокойно направился к своему столу. Сел, включил компьютер, прямо перед клавиатурой положил лист бумаги и начал писать заявление. «Прошу уволить меня по собственному…»

Я успел написать первые несколько строчек, когда рядом с моим столом появилась Пён Юна — администратор, отвечающая за наш сектор. Она выглядела как всегда: строгое платье, усталый взгляд.

— Мёнджин, мне нужно, чтобы ты разобрался с регистрацией новых сотрудников в системе. Похоже, кто-то не предоставил нужные документы, и это надо решить до конца дня, — заявила она, не удостоив меня даже вежливой улыбкой.

Удивительно. Не припомню, чтобы в обязанности Мёнджина входило что-то подобное.

Я посмотрел на неё и провалился в яркий образ. Видение вспыхнуло как молния: Юна сидела дома, измотанная и подавленная, её телефон вибрировал без остановки, а она нервно смотрела на экран, не в силах ни ответить на звонок, ни сбросить его.

Спохватившись, вернулся в настоящее. Эх, и так всё утро…

— Это займёт больше времени, чем ты предполагаешь, — мягко ответил я, словно между делом. — Возможно, стоит передать это Чон Кихвану, у него сейчас точно меньше задач.

Она была готова возразить, но передумала, явно что-то расслышав в моём тоне. Юна кивнула и, бросив: «Хорошо», ушла прочь.

Я снова сосредоточился на заявлении, но едва написал ещё пару слов, как офис внезапно оживился. Послышался шум шагов, и вскоре у моего стола возникли двое мужчин в строгих костюмах. На поясе у одного я заметил кобуру. Они подошли без лишних церемоний.

— Кан Мёнджин, вы должны пройти с нами, — сказал один из них тоном, не терпящим возражений.

Я перевернул заявление и положил его на край стола.

— Что-то случилось? — спросил я, прекрасно понимая, что они не ответят.

— Вы всё узнаете. Следуйте за нами.

Офис замер. Коллеги не скрывали любопытства — не часто здесь бывает такое развлечение.

— Ну конечно, Мёнджин. Кому ещё бегать за кофе для отдела безопасности? — сказал Чон Кихван с усмешкой.

Я только пожал плечами и последовал за охраной, не оборачиваясь. Никогда не был знатоком душ, мне они не так интересны, как судьбы. Но даже мне было сложно не заметить, что отношение к моей персоне здесь не очень гостеприимное. Тем легче будет оставить всё это позади.

Движения охранников были точными, выверенными, словно каждое мгновение они ожидали угрозу. Неужели меня в чём-то заподозрили? Мы остановились перед дверью с табличкой «О Джонсу, отдел безопасности». Один из сопровождающих постучал, а затем открыл дверь, пропуская меня внутрь.

В кабинете всё было строго и лаконично: массивный стол, пара стульев, шкаф с документами и монитор, на котором светился логотип компании. За столом сидел мужчина лет сорока с острым взглядом и точёными чертами лица, перед ним лежала увесистая папка. Его костюм был идеальным, манера держаться выдавала человека, привыкшего к дисциплине и контролю.

— Кан Мёнджин, проходите, присаживайтесь, — сказал он, указывая на стул напротив. Его голос был ровным, но в нём ощущалась настойчивость.

Я сел. Надеюсь, мне объяснят причину, по которой мне не дают дописать заявление?

— Меня зовут О Джонсу, я начальник отдела безопасности. Благодарю, что уделили нам время, — продолжил он, складывая руки на столе. — У нас есть несколько вопросов, которые требуют пояснений.

— Конечно, — ответил я, сдержанно кивнув.

— Для начала, — он сделал паузу, изучая моё лицо, — где вы были вчера после окончания рабочего дня?

Я приподнял брови и ответил:

— После работы я сразу направился домой. По пути забежал за газетой в киоск неподалёку от станции метро. Больше ничего особенного.

Его взгляд оставался настойчивым. Ох, ну что за детские игры? Как скоро он перейдёт к делу? Ладно, давайте-ка я сначала разберусь, что происходит. А то пока дождусь ответа, заявление уже писать не придётся — к тому времени выйду на пенсию.

Я сосредоточился, погрузившись в себя. В голове вспыхнуло зеркало, отражающее не одну, а десятки возможных реальностей. Линии вероятностей переплетались, как тончайшие нити, каждая из которых вела к моменту, где моя рука тянулась к папке на столе. Изображения были яркими, но не слишком резкими, как будто смазанными пятнами воды, и я просто настраивал фокус камеры. Я выбрал одну линию — ту, где успеваю схватить папку.

Мир мигнул, и я уже держал её в руках. Быстро пролистывая страницы, я успел выхватить первую деталь: «Объект: Сон Чаён. Инцидент: покушение с применением снайперского оружия».

— Эй! Ты что делаешь?! — О Джонсу с силой выхватил папку из моих рук.