— Вещунья предсказала мне, что я пока могу быть только условно главой общины, и она подчеркнула, что из-за своего упрямства и несговорчивости я рискую потерять гораздо большее, чем главенство. Когда наши края настигнут несчастья — это будет испытание для меня, — с трудом закончил он, пытаясь отринуть раздражение.

Из-за этого предсказания Мстислав с неприязнью относился к вещунье и ни в чём неповинному колдуну. У него в груди свербило каждый день из-за того, что происходящее — его вина.

Его признание лишь повеселило хозяина леса. Тот внимательно поглядел на него, а затем неспешно пропел:

— Ты хочешь узнать у меня, что тебе делать?

— Да, — признался Мстислав.

— Несмотря на запрет, о котором тебе прекрасно известно? Ты ведь знаешь, сын леса, что мне не положено вмешиваться в ваши человеческие распри. Боги могут наказать меня за это, — цыкнул он языком.

— Мне это известно, — спокойно произнёс Вяземский. — И я готов понести наказания за вас и за себя. Но я не хочу вмешивать в это своих людей.

Хозяин леса, прищурившись, некоторое время изучал Мстислава, который застыл с маской отчуждённости и спокойствия. Затем хозяин леса звонко, оглушительно свистнул, а потом расхохотался, скатившись с камня и повалившись на траву. Оттуда послышалось:

— Смертные… такие предсказуемые… Какая потеха…

Мстислав сжал челюсть, не желая давать оскорбительным замечаниям, вырваться на свободу. Неожиданно смех затих, а за его спиной прозвучало грозное:

— Сын леса, не будь так самонадеян! Всё, что богами передано через уста проводников — священно и нерушимо!

Над поляной стали затягиваться тучи, повергая воздух в рассерженное затишье перед бурей. От деревьев и кустов стали отделяться тени. Мстислав ещё сильнее выпрямился и напряжённо готовился к тому, что последует дальше. За своей спиной он чувствовал силу и мощь, которая была подобна, остановившейся на миг, снежной лавине.

— Ты не можешь в одиночку с этим разобраться — вот что тебе было сказано! В твоём сердце я вижу горечь и сожаления. Не будь их заложником, а используй их, как подспорье в этом нелёгком деле! Не будь глупцом, а то потеряешь всё.

На своём плече Вяземский ощутил вес чужой руки. Заряженный воздух стал успокаиваться, тени медленно ускользать, возвращаясь на своё место, а присутствие хозяина леса стало ощущаться так же, как и обычно — необратимо и правильно. Случилось невероятное — снежная лавина отступила, но Мстислав догадывался, что с его речами, только до поры до времени, и когда-нибудь его настигнет кара.

— Я прошу прощения за свою наглость. — медленно произнёс он. — Постараюсь впредь быть более благоразумным.

За спиной послышался смешок, похожий на шелест листвы.

— Не обещай того, чего не можешь сделать, сын леса. А взамен я тебе скажу, что чувствую — происходящее сейчас — это лишь начало. Люди стали громче говорить о нашей земле — об этом мне рассказывают пролетающие мимо птицы, и это означает перемены. Но это не касается смертей — убийца осторожен, он сам либо не ходит по лесу, либо делает это очень осторожно, перемещаясь по спрятанным тропкам. — Хозяин леса помолчал, словно прислушиваясь к чему-то. — Кто-то появился на нашей земле и этот кто-то в опасности или он и есть опасность — этого я не могу понять. Зато чувствую, что водяной в последнее время мало спит, волнуется и сильнее буянит. Он что-то знает. Обратись к нему, сын леса и помни, что путь, который ты проходишь, отмерен самими богами — не пытайся противиться ему, а то накличешь беду. И не приходи больше, я сам тебя позову.

Порыв ветра взлохматил волосы, ознаменовав уход хозяина леса. Мстислав поднялся и поклонился в пояс.

— Спасибо вам, хозяин леса. В следующий раз я буду более благодарным и не забуду о дарах.

После этой фразы он почувствовал, как ему в затылок прилетела большая шишка. Он усмехнулся и потёр место удара со словами:

— Вернее, я постараюсь это сделать.

Лес на это ничего не ответил.

Мстислав вновь поклонился и ушёл.

Следовало бы воспользоваться советом, но посещать за день сразу двух хозяев было не к добру. Он решил отправиться в участок, куда как раз в ближайшее время его ребята должны были привести главного свидетеля или подозреваемую в этом деле. Вяземский плохо ладил с этой женщиной, поэтому хотел, чтобы допрос провёл Линнель или Раймо, но раз ему всё равно дороги нет к хозяину озера…

К тому времени, как он достиг участка, у него совсем вылетело из головы наличие дома гостьи.

Участок — это было слишком громкое слово для каменного одноэтажного строения с цокольным этажом, где отдыхали местные любители приложить на грудь, но то, что он у них уже был, звучало гордо. А всё финские веяния, которые отец Мстислава воспринимал всерьёз наряду с их поголовной грамотностью. Многие жители их села были помесью — здесь хватало и тех, и этих представителей нынче дружественных государств. Вяземский подозревал, что в материнской крови было куда больше финских корней, нежели русских, иначе откуда в ней столько гордости, уверенности и силы, которые женщине в то время не были положены? У самого Мстислава с этим никогда проблем не было — что его мать, что Марта, что другие жительницы села могли проявлять характер столько, сколько потребуется ведь справедливости ради именно этот характер выручал их тогда, когда мужья уходили на заработки, оставляя на их плечах всё остальное. Благо, что сейчас всё же было немного другое время, которое по мнению общины слишком уж быстро менялось.

Войдя в участок, Вяземский кивнул Пекки — тому самому «невпечатлительному» сыщику и финскому уроженцу, который поприветствовал его привычно молчаливо, но уважительно — он поднялся со стула. С тех пор, как его определили на это дело, Мстислав старался переброситься с Пеккой парой слов, зная, что лишний трёп ему несвойственен, но сейчас он не хотел опоздать на допрос, поэтому ограничился кивком.

В кабинете были отодвинуты столы к стене, чтобы удобно расположить гостью. Александру посадили боком ко входу, поэтому Вяземский сумел сразу оценить её настрой. Она сидела с выпрямленной спиной, сложенными руками и чуть приподнятым подбородком. На ней было обычное платье с поясом, тёмные волосы она спрятала под косынку, и весь вид ее прямо-таки вопил о том, что перед ними сидит благообразная женщина. Но это тоже была одна из её форм издёвок.

Его приход она проигнорировала, продолжая наблюдать за Линнелем, который облокотился на один из столов со скрещёнными руками и за Раймо, сидящим на своём привычном рабочем месте. Он встал, когда Мстислав вошёл.

— Сядь, — велел он ему, а затем вежливо поздоровался с Александрой, которая одарила его насмешливым взглядом. У него при взгляде на неё во рту всегда появлялся привкус земли и крови. — Я прошу прощения за то, что мы вырвали вас из дома. Надеюсь, мои парни вели себя достойно?

Александра грубовато и с некоторой ленцой усмехнулась.

— Подобно своему вожаку, — довольно мирно и снисходительно отозвалась она.

Мстислав украдкой вздохнул, пока менялся местами с Линнелем и внутренне скривился — разговор обещал быть непростым.

— Они сообщили, по какой причине потревожили вас?

— Что-то бормотали про мои ночные прогулки и важное свидетельство. Не знала, что нынче за одинокими женщинами община ведёт такую тщательную слежку. Буду ходить осторожнее.

— Никакую слежку община не ведёт, — сквозь зубы процедил Мстислав, который повёлся на её провокацию, как мальчишка, о чём свидетельствовала её издевательская полуулыбка. Он выдохнул и продолжил куда спокойнее. — Ваши прогулки давно не секрет для тех, кто хоть раз по вечерам бывал в лесу. Но вызвали мы вас не для обсуждения невинных хождений под луной. Наверняка вы знаете об убийствах, которые сейчас происходят.

Женщина согласно кивнула. Мстислав очень внимательно наблюдал за её мимикой и жестами, но ни телом, ни лицом она не выдала, что тема хоть сколько-то её встревожила.

— Мы бы хотела узнать, не видели или не слышали ли вы чего-то подозрительного во время своих прогулок?