— Недоговорённость — тлетворно влияет на взаимоотношения людей. Этому нас вожак ещё в детстве учил…

— Эрно! — всё-таки прервала она его, затем протяжно выдохнула и прикрыла глаза, дабы успокоиться. — Я думала, что за драму в вашем коллективе отвечает Ииро. Если бы она была мне необходима, то я бы попросила нас сопроводить его, а не тебя.

— А я думал, что тебе неважно, с кем идти. Мне показалось, что подойдёт любой — важнее само наличие кого-то рядом, ведь при другом человеке ты не стала бы кидать томные взгляды в сторону Мстислава, — скороговоркой выпалил он.

От его быстрой речи огонь свечки стал сильнее колыхаться, и Мирославе пришлось отвести руку в сторону. Сама же она усилием воли заставила себя не реагировать, но всё же не смогла промолчать, расслышав смешок Вяземского.

— Утихомирь его, Мстислав!

Тот поднял на них взгляд. В свете крохотного огонька своей свечи он казался ненастоящим, высеченным из камня, подобно фигурам на полках — яркая тень самого себя. Но стоило Мирославе моргнуть, как ощущение пропало.

— Эрно, утихомирься, — покладисто велел он.

Тот дерзко ухмыльнулся.

— И дальше страдать оттого, что вы не можете нормально поговорить? Ни за что.

Мстислав на это только пожал плечами, как бы показывая, что всё, что мог, он сделал. Мирослава недовольно поджала губы и, несильно пихнув локтем в живот Эрно, собралась отойти от них подальше, но внезапно её взгляд зацепился за одну из бронзовых фигурок, стоящих с краю на среднем уровне стеллажа. Она поднесла свечу поближе, желая её как следует разглядеть. Фигурка была крупнее своих собратьев и не такой гладкой на вид — кое-где виднелись рубцы и маленькие сколы, но это были частью задумки создателя, а не изъяны. Мирослава наклонилась, чтобы приблизиться к ней и понять, кто на ней изображён, хотя подспудно уже догадывалась. Она никак не могла решиться на прикосновение, но все же её рука потянулась и погладила неожиданно тёплый бок фигурки.

Она почувствовала близкое присутствие Вяземского, но не хотела отрываться от изучения. Он тоже наклонился, молча разглядывая фигурку.

— Это она? — прошептала Мирослава.

— Не знаю, — таким же шёпотом признался он. — Но мне кажется, что да.

Не давая себе времени на колебания, он взял фигурку и выпрямился. Мирослава осталась стоять рядом, оценивая выражение лица мужчины.

— Ты что-то чувствуешь? — первая нарушила она тишину, не сдержав любопытства.

Мстислав поднял на неё глаза и с неожиданной теплотой рассмеялся.

— Необходимая тебе вещица, выбранная красивой девушкой, воспринимается несколько иначе, признаюсь.

Мстислав вспыхнула и скрестила руки на груди, делая шаг назад.

— Что за неуместные шутки? Тебя тоже покусал Ииро?

— Лучше бы он, — улыбнулся Мстислав, затем достал из кармана длинную верёвочку, которую уже успел выбрать, и протянул Мирославе. — Могу я попросить тебя?

Рядом Эрно поперхнулся воздухом, но когда она бросила на него удивлённый взгляд, то его лицо выглядело бесстрастно. Она с небольшими сомнениями поразмышляла на тему того, чем ей это грозило, но так ни до чего не додумалась, поэтому взяла верёвочку, которую Вяземский всё ещё протягивал. Она вдела в неё тотем и жестом попросила Мстислава повернуться к ней спиной.

— Присядь, пожалуйста, чуть-чуть.

В этот момент и начались трудности. Перед глазами Мирославы возникла голая мужская шея, над которой завивались крупными редкими кудрями темно-рыжие, кое-где почти чёрные волосы. От внезапного зрелища она выдохнула чересчур резко и шумно, от чего на коже мужчины возникли крохотные мурашки. Мстислав ничего на это не сказал, но было достаточно того, что она точно знала, что он почувствовал!

Постаравшись дышать как можно спокойнее, она тут же поняла, что возникла ещё одна сложность. Следовало перекинуть верёвочку на шею, но для этого Мирославе следовало его чуть ли не обнять, а это было совершенно неприемлемо, если учитывать их недавнюю ссору. Зачем она вообще согласилась?

Сдержав порыв попросить, надеть тотем вместе неё Эрно, она как можно спокойнее произнесла:

— Ты не мог бы взять верёвочку и придержать её, пока я буду застёгивать?

— Нет, — самым любезным тоном ответил Вяземский.

Мирослава опешила.

— Но почему?

— Вы долго будете ещё возиться? Нас, между прочим, ждут двое подозреваемых! — недовольно воскликнул Эрно.

Мирослава опомнилась — у них действительно не было времени на её моральные метания. Поэтому, взяв себя в руки, она очень аккуратно, стараясь не касаться ни пахнущих неожиданно дикой малиной волос, ни широких плеч, перекинула верёвочку на грудь Мстислава. Тот стоял абсолютно невозмутимо, словно каменная глыба, которой, по-скромному и всё ещё немного раздосадованному мнению Мирославы, он и являлся. При этом он же, когда она в этом окончательно убеждалась, к её вящему раздражению начинал вести себя абсолютно противоположным образом. Своей непредсказуемостью он воспламенял у неё в груди доселе незнакомое чувство. А сейчас ещё внезапной близостью.

Еле как справившись с застёжкой — пальцы словно одеревенели, она, наконец, справилась и сразу же отошла на пару шагов.

— Закончила, — с облегчением выдохнула она.

Мстислав плавно выпрямился и, не поворачивая головы, довольно спокойно произнёс:

— Спасибо.

Затем он взглянул на Эрно и насмешливо приказал:

— Не скалься так довольно. Нам пора.

Мирослава тут же посмотрела в сторону Эрно, который действительно имел вид, весьма непривычный для себя — на лице у него сверкала широкая и сытая улыбка, что вызвало некоторые подозрения, но высказать их она не успела, так как, не теряя больше времени, Мстислав двинулся к выходу, чтобы поскорее навестить Александру.

Но их планом было не суждено сбыться.

Когда они вышли на улицу, небо окончательно затянули тёмные облака, вблизи предупреждающе загрохотало. Краем глаза Мирослава заметила сверкнувшие молнии, спрятанные вдалеке за облаками. Солнце, которое всё это время продолжало отчаянно сопротивляться на западной стороне села, уже опустилось за горизонт, а его солнечные лучи, окрашивающие крыши домов в багряный оттенок и напоминали своим цветом внутренности зайца, которого разделывала Александра, почти исчезли. Темнота наступала со всех сторон, но какая-то неестественная, чужая.

Мирослава увидела вдалеке стремительно бегущего к ним по улице человека. На один короткий удар сердца застыл рядом Мстислав, а затем быстрым шагом двинулся ему навстречу.

Мирослава последовала за ним, чувствуя, как медленно, а потом всё быстрее и быстрее отмеряет её, с каждым шагом более частые вдохи, сердце. Когда она узнала того человека, кто к ним так спешил, то уже не шла, а бежала ему навстречу.

— Ингрид! — испуганно приветствовала она её, принимая в свои объятия — та свалилась прямо в них от усталости. — Что случилось?

Вещунья запыхалась, поэтому отвечала прерывисто, старательно хватая ртом воздух:

— Не нашла повозку… А Линнель… Он… Я увидела слишком поздно…

Она прервалась закашлявшись. Мирослава подметила её мокрые тёмные волосы у лба и поняла, что бежала она изо всех сил.

В мгновение ока рядом оказался Мстислав, который громко и чётко задал волнующий всех вопрос:

— Что с Линнелем?

— Он у него… Они в лесу… Это Пётр…

Мирослава ощутила ужас, который был даже сильнее, чем, тогда, когда она думала, что не доживёт до утра десять лет назад — в тот момент у неё не было сил бояться. Зато всейчас она испытала всю палитру ощущений этого состояния — у неё одеревенели руки и ноги, дыхание перехватило, сознание забилось в панике. Её взгляд устремился к Вяземскому, у которого на лице застыло неестественно спокойное выражение лица. Вокруг него даже воздух потяжелел и стал таким напряжённым, словно ещё чуть-чуть и засверкают молнии прямо над его головой.

— Всё-таки Пётр, эта скотина… — сквозь зубы разъярённо процедил Эрно и тут же дёрнулся, чтобы рвануть в сторону леса, но был остановлен железной рукой Мстислава, который схватил его за плечо и пригвоздил к месту.