В какой-то момент она узнала голос Ииро и припустила ещё быстрее, не обращая внимания на тяжесть в груди и нехватку дыхания. Почему-то ей казалось, что нужно спешить.

Наконец, она вылетала на поляну, трава которой была истоптана, а стоящие вдоль неё деревья погнуты. На неё обернулись помятого вида Раймо и Эрно, остальных не было видно, хотя Мирослава могла поклясться, что слышала Ииро.

Ребята стояли с другой стороны поляны возле тёмного валуна непонятной формы.

— Неужели я вас нашла! — задыхаясь воскликнула она, находясь вне себя от радости.

У неё тряслись коленки, поэтому ей пришлось упереться в них ладонями, чтобы прийти в себя. На поляне воцарилась такая тишина, словно они находились в вакууме, отделённые от остального мира. Это показалось Мирославе странным, и она нахмурилась. Потом до неё дошло, что это у неё заложило уши, и она облегчённо рассмеялась. После того как Мирослава пару раз сглотнула и потрясла головой, то мир вокруг ожил. Над поляной были особенно слышны частые удары крыльев, а в той части, где находились парни, шорох и напряжённое дыхание.

Все молчали, и от этого Мирослава почувствовала себя как-то глупо. Она так спешила к ним, а они даже не удосужились подойти или что-то сказать, лишь продолжали таращиться. Она выпрямилась, и сама отправилась к ним, отбросив гордость.

— Где ваш злой шеф? — спросила она, ступая по стылой земле и влажной траве.

Пальцы на ногах подмерзли, и ей пришлось вновь обуться и раскатать ткань брюк. Не хватало ещё снова заболеть.

Кажется, её пляски с обуванием на весу привели в чувство Эрно, который быстрым шагом пошёл ей навстречу и начал грозно её отчитывать:

— Ты что здесь делаешь? Почему в таком виде? Хотя это не важно. — Он нервно дёрнул головой. — Просто уходи. Сейчас же!

Мирослава только сейчас заметила, что на нём нет очков, и удивилась тому, какие у него длинные ресницы сероватого цвета. Она не стала наклоняться, чтобы застегнуть ботинки, поэтому встретила недовольного Эрно лицом к лицу.

— О чём ты говоришь? — фыркнула она. — Я не уйду.

Эрно обернулся через плечо, затем сделал последних несколько шагов, разделивших их, и грубовато схватил ойкнувшую Мирославу за локоть.

— Я не шучу! — лихорадочно произнёс он. — Ты должна уйти!

Он был серьёзен. Голос его поник, а глаза беспокойно блуждали по её лицу. Это была не шутка и не издевательство — Эрно по-настоящему волновался за неё, несмотря на то, что в последнюю их встречу она ему наговорила.

Мирослава почувствовала теплоту в груди и похлопала его по ладони успокаивая.

— Не переживай ты так. Всё будет хорошо.

Удивительно, но как только Мирослава до них добралась, на место панике пришло спокойствие и уверенность.

Эрно раздражённо зарычал, но его рычание не шло ни в какое сравнение тому, которое вдруг издалось возле Раймо. Тот стал медленно, спиной отходить в их сторону.

Эрно выругался и закрыл собой Мирославу. Это было очень трогательно, но неуместно. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы понять, что валун, который прятался в тени деревьев, был никакой не валун. Глухое рычание, которое доносилось оттуда, это подтверждало.

— Чёрт возьми! — продолжался ругаться Эрно. — Где Ииро?

Вопрос адресовался осторожно ступающему Раймо, который негромко отозвался:

— Он рядом. Пытается отвлечь внимание. Уводи её пока.

Мирослава выглянула из-за спины Эрно, чтобы поглядеть на то, как Ииро отвлекает своего шефа, но вместо самодовольного лица и ярко-рыжих волос сумела увидеть изредка мелькающие вытянутые, большие уши, а затем и гибкое, длинное туловище с лисьей шкуркой. Он кружил вокруг разъярённого валуна и что-то шипел. Ииро остался верен привычному цвету. Мирославе следовало и раньше догадаться.

— А Линнель тоже здесь? — полюбопытствовала она у Эрно, который зачем-то подталкивал её к краю поляны.

Он ничего не сказал, поэтому ей пришлось пригрозить:

— Я не пойду, пока ты не ответишь.

Испустив страдальческий возглас, он указал на небо.

Мирослава подняла голову и увидела, как за ними внимательно наблюдает в полёте крупный журавль, выделяющийся прямым и очень острым, даже на вид, клювом. Оперение у него было чёрно-белое, поэтому он не особо был заметён в темноте. И Линнель, и Ииро были больше стандартных представителей их вида, поэтому Мирослава приготовилась к встрече с самым крупным медведем в своей жизни.

Она уверенно вышла из-за спины Эрно, который тут же снова схватил её чуть выше локтя.

— Куда ты собралась? — рявкнул он. — Тебе нужно скорее уходить!

— Всё будет хорошо, — пообещала Мирослава, улыбнувшись. — Я должна с ним поговорить.

— Он не готов сейчас к диалогу, разве ты не заметила? — язвительно спросил Эрно, а затем неподвижно замер, напряжённо вглядываясь в угол поляны.

Оттуда послышалось прерывистое дыхание, резкие движения. Валун ещё яростнее зашевелился и стал увеличиваться в размерах, темнота обступила его со всех сторон, покачиваясь в разные стороны вместе с ним. Сверкнули блестящие глаза, и обманывать себя в том, что это обычный валун при всём желании бы больше не получилось. Зверь величественно поднялся на четыре лапы, зная, что собрал все взгляды окружающих и не только людей, но и будто всех лесных обитателей. На этот раз возникшая тишина была реальной — животные, птицы и даже насекомые замерли, наблюдая за могущественной силой, которая таилась в этом звере. Но он смотрел только на Мирославу, и она всем телом чувствовала это пронзительное внимание — оно не было опасным, а лишь сосредоточенным и требовательным.

Спустя недолгое молчание, которое тревожным невидимым куполом накрыло поляну, он взревел и стал наступать, продолжая издавать всё более грохочущие звуки. Зверь игнорировал старания Ииро отвлечь его, но тот не сдавался и продолжал энергично наскакивать на спину и бока. Но медведь этого не замечал — он медленно, но целеустремлённо двигался в направлении, всё так же стоящих памятниками самим себе, Мирославы и Эрно.

Мирослава тут же вырвала находящийся в плену локоть и через плечо уточнила:

— Он что-то понимает?

— Обычно да, но сейчас с этим проблемы.

Она кивнула, давая понять, что уяснила, но это ничего не меняло. Она возобновила движение в сторону огромного медведя, который, чем ближе она становилась, тем медленнее шёл. Мирослава спокойно прошла мимо ошеломлённого Раймо, который тоже попытался её вразумить:

— Госпожа Вишневская, шеф злится из-за вас! Это не лучшая идея! Вернитесь!

Она сделала ещё несколько неторопливых шагов, не отрывая взгляда от неумолимо приближающегося к ней злого животного. Позже она самой себе даже не могла объяснить этот отчаянные и глупый порыв. Просто ей было точно известно, что она в безопасности. Вяземский всегда производил на неё такое впечатление, и наличие шерсти этого не меняло.

Прямо над её головой, принося резкий порыв ветра, пронёсся журавль, издававший громкое и возмущённое курлыканье.

Когда между ней и медведем оставалось пять шагов, Мирослава остановилась и глубоко вздохнула. Замерший чуть раньше медведь тяжело и напряжённо дышал, с шумом втягивая воздух и одновременно принюхиваясь. Она смотрела прямо в его чёрные глаза, где с трудом можно было разглядеть сознание.

— Ты красивый и сильный, — улыбнулась Мирослава, разглядывая наконец всего зверя. — У тебя шерсть наверняка рыжеватая, жаль, что сейчас из-за темноты не видно.

Медведь грозно зарычал, заставив сердце Мирославы подпрыгнуть, но не заставив её двинуться с места.

— Не пытайся меня напугать, — хмуро потребовала она. — Думаешь, если человеком не удалось, то животным получится? Уверяю, что нет. Я к зверям симпатию питаю больше, чем к людям.

Шерсть была его густой и гладкой, словно расчёсанной, несмотря на то, что кое-где примялась. Или так казалось в вечернем сумраке. Глаза Мирославы быстро привыкли к темноте, и она смогла различить цвет его шерсти — бурая, на лапах более глубокого и тёмного цвета, а, начиная от боков, светлеет до палевого оттенка. Или это уже Мирослава сама навоображала, ведь при мглистом небе такое точно разглядеть было невозможно, даже несмотря на её зоркость.