Вяземский усмехнулся словам Сана, представив, как Мирослава отреагировала бы на такое пренебрежительное обращение.

Удивительным образом услышав, она не заставила себя долго ждать, с натянутой улыбкой обернулась и громко сказала:

— Я репортёр из столицы. Прислана сюда для помощи в расследовании.

— О как, — вскинул обе брови Сан. — А звать как?

Мстислав вдруг понял, что не знает фамилии репортерши, и тоже заинтересованно на неё взглянул.

— Мирослава Вишневская, — с достоинством представилась она, подходя ближе. — Можно репортёр Вишневская.

Вяземскому это представление понравилось. Теперь и своим ребятам нужно велеть так её называть.

— Репортёрша, значит, — кивнул Сан, переводя взгляд на Мстислава. — Ты её здесь поселить решил?

— Нет, — тут же отрезал он. — Мы по другому вопросу. Нам нужно ещё раз осмотреть комнаты убитых, но прежде репортёр Вишневская хотела задать тебе пару вопросов.

— Пошто нет, пусть задает, — пожал плечами Сан, которому очень нравилась важная роль свидетеля в расследовании.

Мирослава сделал шаг вперёд и быстро спросила:

— Вы помните, как убитые покидали гостиницу?

— Не прям чтоб точно помню, но глаз у меня на такое стал намётан после первого убийства, — уверенно начал он, выкатив грудь колесом. — Мы работаем с утра до утра, особенно в сезон, когда туристы стали на нашу землю захаживать. Это ещё ничего, но тут же и местные подтянулись! Те завсегда рады выпить да за жизнь поговорить. Поэтому дел хватает, да. Но я или мои работники всё-таки стали подмечать уход туристов, но кто ж упомнит всё, правда? То покурить выйдут, то прогуляться, то на свежий воздух просто. Вчера это их маленько прибыло, а до этого, почитай, все комнаты были забронированы, — важно закончил Сан.

— Но вы помните, убитые уходили из своих комнат или отсюда? — Она провела рукой вокруг, воодушевлённо поддаваясь вперёд.

Сан стал поглаживать усы, заметил, что они испачканы, и, схватив тряпку, стал оттирать, прищурившись, словно это могло помочь ему вспомнить.

— Мужики точно отсюда уходили. Они болтали тут вовсю с местными, особенно старику было всё интересно, а женщины, может, из комнат своих. Не упомню точно.

— Жаль, — расстроено протянула Мирослава, отступая от стойки на шаг.

— Спасибо, Сан, — признательно кивнул Вяземский. — У меня к тебе ещё одна просьба.

— Слушаю, — нахмурился он, почувствовав какие-то новые нотки в тоне Мстислава.

— Я надеялся, что градоначальник вообще запретит приезжать туристам, но мою просьбу он, видимо, решил проигнорировать. Но мы с тобой не можем игнорировать их убийства, поэтому тебе следует впредь следить за тем, если кто-то из них вновь нагрянет, чтобы они не покидали гостиницу после полуночи. Ты понимаешь важность моей просьбы?

Хозяин нервно пожевал губы, неуверенно косясь на кухню.

— Я понимаю, что ты не хочешь своей семье проблем из-за туристов, — спокойно сказал Вяземский. — И я этого не хочу. Поэтому если будут недовольные, то говори, что это правило ввёл глава общины. Может статься, что вообще больше никто не приедет и трупов не прибавиться.

— Может, приставишь сюда кого-то из своих парней? — всё ещё осторожничая, вопросил Сан.

— Они и так обследуют территорию ночи напролёт. Но к тебе зайдут лично, — кивнул Мстислав.

Сан облегчённо выдохнул, расплылся в широкой улыбке и уверенно воскликнул:

— Тогда договор!

Задумчиво созерцающая стену Мирослава вдруг встрепенулась и воскликнула:

— У меня вопрос к вашей жене! Она работает на кухне?

Сан вытаращил глаза.

— Зачем вам моя хозяйка?

Вяземскому тоже было интересно, поэтому прежде чем поддержать рвение репортёрши, он вопросительно уставился на неё.

— Она же заведует кухней? Мне нужно узнать у нее, мог ли кто-то посторонний проникнуть туда и подсыпать что-нибудь убитым в выпивку, еду или чай.

— У моей хозяйки вот такой характер. — Сан выставил кулак. — Она даже меня на кухню не пускает, так что даже не надейтесь.

— И всё же я бы хотела с ней поговорить, — с нажимом проговорила Мирослава.

Сан перевёл взгляд на Вяземского, тот кивнул, и ему ничего не оставалось, кроме как кликнуть жену:

— Хозяйка, тут тебя спрашивают!

— Чего? — выкрикнула она в ответ.

— Тебя, говорю, спрашивают! — ещё громче заорал Сан.

Послышались шаги, и из кухни вышла дородная супруга Сана в заляпанном переднике и с двумя толстыми косами, которую здесь называли не иначе, как «хозяйка». Местные не называли кому попало своих имён. Только Мстислав, который из-за того, что проговорился сам, сдал и своих парней.

— Здравствуйте! — вежливо поздоровалась Мирослава, когда недовольный взгляд женщины упал на неё. — Я репортёр Вишневская из столицы, расследую вместе с Мстиславом убийства, и у меня есть к вам несколько вопросов.

— Ко мне? — не на шутку удивилась хозяйка, подходя ближе.

Она перевела взгляд на стойку с пятнами, вытащила из своего передника тряпку, сначала вытерла её, а затем неодобрительно сказала в сторону мужа:

— Твоя стойка — лицо нашей гостиницы! Она не должна быть грязной!

— Извините, — вновь обратила на себя внимание Мирослава. — Это важно.

— Давай свои вопросы, — устало произнесла женщина. — Но я даже почти не видела туристов, почитай, днями и ночами на кухне провожу.

— А это и неважно! — заверила Мирослава. — Я хотела узнать, была ли у кого-то возможность подсыпать что-то в еду или напиток убитым?

Хозяйка смерила её строгим взглядом и твёрдо ответила:

— Нет.

— Может, у кого-то из работников? — не сдавалась она.

— Нет, — повторила хозяйка и повернулась к Вяземскому. — Милок, что это за девица и почему она сомневается в моей стряпне?

— Она ни в чём не сомневается, просто делает свою работу, — улыбнулся Мстислав.

— Мне свою тоже пора делать, — красноречиво намекнула она, поглядывая в сторону кухни.

— Конечно. Спасибо, что ответили на мои вопросы, — произнесла Мирослава со слабой улыбкой.

Хозяйка на это только кивнула и удалилась.

— Мы тоже пойдём на второй этаж, осмотримся, — произнёс Вяземский. — Спасибо ещё раз за помощь.

Сан лишь добродушно махнул рукой.

Уже на втором этаже Мирослава заметила:

— Она не отвечала мне, потому что я женщина и чужачка.

— Да, — спокойно согласился с её выводами Мстислав.

— Это нечестно! Марта со мной охотно общается.

— Марта — это совсем другое дело. Большинство взрослых женщин здесь ещё не привыкли к тому, что городские молоденькие девушки работают.

— Женщины, — презрительно фыркнула Мирослава, вызвав весёлый смех Вяземского.

— А ты думаешь, что туристам что-то подсыпали? — полюбопытствовал он, подходя к одной из резной двери.

— Мало, что ли, в сёлах умельцев, которые способны изобрести какие-то волшебные настои? — с легкомысленной убеждённостью отозвалась она.

Вяземский прокрутил в замке ключ, данный Саном, но не вошёл, лишь взялся за ручку двери. Вместо этого он глубоко вздохнул, успокаивая себя.

— Ты считаешь, что если у нас есть вещунья и колдун, то мы здесь варим какие-то зелья и колдуем на каждом шагу? — с пугающе тяжёлыми нотками в голосе вопросил он.

Мирослава спросила в ответ, прожигая взглядом его спину:

— А ты скажешь, нет?

— Пусть мы не такие добропорядочные христиане, как другие: по воскресеньям не всегда ходим в церковь, не стоим смирно во время пришествия, всё больше поём и веселимся, не очищаемся как положено, но мы всё равно верим, — медленно и чётко выговорил он, а потом повернул к ней голову и с нажимом подчеркнул. — Нам чужда всякая магия!

— Но язычество вам не чуждо, — протянула Мирослава.

— Не чуждо, — подтвердил Мстислав. — Элементы языческой культуры мы по сей день используем, даже помним старых богов, как Джумала — бога погоды, но это не означает, что мы варим здесь всякую гадость и опаиваем людей.

— Вот только не надо, — закатила она глаза, упрямо выпятив нижнюю губу. — Я знаю, что у вас здесь творятся всякие таинства, вы верите в хозяина леса и озера!