К этому моменту её тело ослабело, принося боль.

Нет блюза такого, как блюз самоцветов, сияющих…

Порез. Жар кожи.

Искрами ночи…

Резкая боль. Продолжай идти. Пой!

Нет блюза, как белой луны свеченье

Сны разливающее.

Раны на теле в огне. Просто продолжай петь.

С неба вниз сгоревшими звёздами…

И что-то внутри, в самой плоти, поворачивается, изменяется.

Где искры ночные

мерцают

пульсируют

вспыхивают

горят…

.,/.=//.>

Боль

Порез

Крик

Ранение

/,/..,+/>*/>>

Кровь…

Кровь льётся из её живота.

Настоящая.

Её пальцы мокрые.

Пришла пора.

Еле слышимое прощальное шипение и пузырение

статики с кожи

ппфззззз

И когда она упала на колени во влажную землю, в её животе ожил образ птички,

она пыталась выпростать свои замёрзшие крылышки,

силясь размахнуться ими, взмахнуть снова,

снова почувствовать себя живой,

позволяя птице прорваться вверх

из живота Нолы,

по её груди,

к её длинной шее,

а потом к её лицу.

Вот сейчас…

Вот!

Птичка, разукрашенная не красотой, а всей грязью и ранами, собранными за долгую тяжёлую жизнь, в битве, в любви, с изодранными перьями и сломанной лапкой, с обломанным клювиком, с одним полуприкрытым глазиком; и вдобавок, птичка самой глубокой красоты из всех возможных.

Она прогоняла по каналам плоти

кожегрёзы женщины

медленно хлопая пыльными крыльями в её голове,

уже сильнее

наконец

вырвавшись навстречу серебристо-чёрному

лунносветному небу над головой.

Бригада шла к конструкции, двигаясь медленно, целенаправленно. Они несли с собой все инструменты и приспособления, необходимые для поставленной задачи. Их было всего четверо оперативных работников.

Они начали работу на коже Купола, обследуя каждый дюйм на предмет остатков сна, охотясь за ключом к упущенной психе[10].

Они заметили прокол в месте, где Мелисса применила импровизированное лезвие. Ремонтники прибегли к перфорации, что позволило ввести маленькую дозу биотехнического флюида.

Кроме этого, никаких отклонений найдено не было.

Все сны и кошмары утекли из прослоек, оставив только это хрупкое покрытие, тонко натянутое и чистое.

И им пришлось разобрать Купол Удовольствий.

Они удалили каждый сегмент полихобария, работая пилой и молотком, плоскогубцами и кусачками. Пространство внутри было разоблачено, полностью выставлено напоказ на открытый воздух впервые за более чем десятилетие.

Они осмотрели те немногие вещи, оставшиеся после Мелиссы: моток тряпья, служивший ей постелью, полупустую посуду с едой, пару книг, всякий хлам, одежду, принадлежности для умывания. Грубый самодельный нож. Маленькую тряпичную куклу. Ничего необычного не нашли. Только эти немногочисленные следы жизни, некогда проживавшейся на глазах публики, а теперь канувшей во тьму.

Все личные вещи были изъяты для дальнейшего обследования.

Теперь здесь простиралась голая земля.

Команда обыскивала территорию, некогда укрытую Куполом. В центр размеченного пространства поместили компактный прибор. Один из оперативников активировал его, детектор медленно мотал палочкой по шестидесятиградусной дуге: туда-сюда, туда-сюда.

Бип… Бип…

Они искали спрятанные объекты. Какой-нибудь предмет. Тело, приспособления для побега.

Хоть что-нибудь. Какая-то надежда, вера.

Бип… Бип… Бип…

Находки оставались тайной, до поры до времени.

Камеры нервно наблюдали с окружающего поля, ненасытные электронные глаза, собирающие свидетельства странного ритуала. Зрители за кольцевой оградой стояли в тишине. Другие, оттеснённые назад, смотрели на огромные экраны. Преданные зрители, все до единого; они будут стоять столько, сколько нужно. Каждый ждал момента откровения.

Маленький поисковый клинер скользил по почве. Они находили клетки кожи, пряди человеческих волос, фекалии, обрезанные кончики ногтей, кусочки испорченной еды, семена, червяков, серебряные и чёрные пёстрые перья, надкрылья, крошечные цветные бусинки.

Команда начала копать. Они работали лопатой и кистью, граблями и поддоном. Они снимали почву слоями, осторожно просеивая каждый слой. Они трудились тихо, скрупулёзно, перебрасываясь только несколькими словами друг с другом время от времени. Случайные проклятия. Кашель. Они работали всю ночь, освещённые прожекторами и фонарями. Деревья окрестного леса гнулись под низким ветром, ветви царапались друг о друга. Танцевали тени. Их можно было с лёгкостью принять за играющих привидений.

Они нашли в почве предмет, сразу под поверхностью.

Это была страница, вырванная из блокнота.

Картинка пробежала по всем экранам мира.

Изображение на пожелтевшей бумаге было рисунком, линиями и словами, нацарапанными чёрным карандашом. Это могла быть схема странного механизма, или же карта неизвестной земли. Психолог с канала новостей заключил, что это автопортрет подсознания жертвы, та реальность, которая лежит вне досягаемости Купола.

Да, некоторые люди называли Мелиссу жертвой.

Из комфорта студии многочисленные эксперты обсуждали загадку её исчезновения. Комментаторы рассказывали о духовных аспектах Купола, о возможных ментальных проблемах, которую он мог принести пользователю. Схемы и диаграммы раскрывали технические моменты строительной структуры. Оголтелые фанаты программы строчили шиммертексты:

> Кк Вы посмели так постпить с Куполом! Это святтатство.

> Я плачу. Я не могу остановить слёзы.

> Тупая жопа, плакать беплезно. Это всё постанова для публики. Компания смеётся. Это всё ради денег!

> Где Мелисса? Почему Вы нам не говорите?

> Она мертва.

> Не говорите так! Я не поверю в это.

> В игру вмешались стрнные силы. Вещи, о которых мы ничего не знаем.

> Точняк. Остерегайтесь медийного Вуду. Вы предупреждены.

Приближался рассвет, трогая небо над краем окрестных холмов.

> Они УБИВАЮТ Купол Удовольствий! Они УБИЙЦЫ!

Число просмотров достигло рекордного уровня как для этого, так и для других сезонов.

> Нет предела моей печали.

> Я себя чувствую, бдто моё сердце вырезали и брсили волкам.

Приглашались предыдущие обитатели Купола для разговоров об их опыте пребывания. Они говорили о скуке, возбуждении, растерянности и отчаянии. Подталкиваемые дальше, они вспоминали отголоски, испарения, неподдающиеся описанию чувства, проблески лика Божьего, потёмки души. У всех было одно и то же выражение, один тоскливый взгляд в глазах, загнутые вниз губы. Их брови морщились. Один религиозный комментатор назвал их «Прекрасными детьми сумерек». Он говорил об умерщвлении плоти, о жертвоприношении.

Тем временем, специальная следственная команда продолжала свою работу, раскапывая Купол. Почва падала с лопаты, крошилась в пыль в их руках, сочилась сквозь пальцы. А потом, на глубине почти полутора футов, показался кусочек кожи.

Понемногу участок расчищали.

Кожа была мягкая, бледная, цвета луны.

Оперативники отошли и обсудили это, выработали план, а затем приступили, убирая почву с показавшейся плоти, всё больше и больше обнажая тело, лежавшее здесь похороненным, спрятанным, теперь медленно разоблачаемое целиком.

Это был объект эксперимента текущего года.

Мелисса Голд.

Последняя из священных сновидцев.

Тело обследовал доктор и констатировал смерть. Образ её трупа облетел землю, все экраны городов и посёлков, все гостиные, кухни, спальни, всюду, куда мог дотянуться взгляд. Толпа смотрела, как Мелиссу, их Мелиссу, подняли, освободив от надсмотра Купола, и понесли в ожидающую скорую. Её лицо было накрыто белой простынёй.