Слава убивает нормальность, она разрушает близость.
Нола почувствовала слёзы, подкатывающие к глазам.
Она покончила с пивом, не думая ни о нём, ни о тех двух коктейлях в баре, ни о выпитом ранее, когда заходил Джордж…
Ладно, она привыкла к этому. Слишком много режима. Делай то, делай это. Будь подтянутой, здоровой, собранной.
Нола уставилась в экран.
Теперь пространство было занято двумя экспертами, средними парнями с серьёзными амбициями.
Один ухмылялся, другой хмурился. Оба кивали.
Первый округлил глаза.
— Это третий сингл с альбома.
— Вот беда-то. Передержка, — ответил другой.
— Верно. Шарм Нолы улетучился. Так мало драйва было, что и начинать не стоило.
— О, вначале у неё было его достаточно. Более, чем достаточно.
— А что сейчас? Что-то бледненькое, на мой взгляд.
— Определённо, она тратит впустую этот материал. Слышал демо-треки?
— Только ты меня и держишь в курсе, Энди.
— Ранний материал, ещё до Голд Энтерпрайзис, был на высоте.
— Хороший, правда?
— Более чем, посредственно хороший, сказал бы я. Её собственные песни. Сейчас именно они ей нужны.
— Ну да, что-то ей да нужно.
— Это отношение Джорджа Голда, не так ли. Мистер Король Попсы у руля системы.
— Голд устарел.
— Система больше не работает.
— Проверь статусные позиции, малый. Тридцать шесть? Следующий шаг: ускоренное падение.
— Всё, что я предлагаю, Марти, так это подождать и посмотреть. Может, Нола преодолеет трудности.
— Слишком поздно! Я слышу, как пузырь лопается.
Клик.
Нола переключила программу.
Ещё одна. Другая.
Клик, клик.
Что угодно, только не это. Что угодно, но не её собственная препарация, тычки и пинки в остроумном сюжете СМИ: низвергающем, разгромном, обвиняющем, полуизгоняющем.
Нола вернулась на диван.
Клик, клик, клик.
Её палец теперь пассивно жал на кнопки, двигаясь дальше, за пределы легальных каналов. Её приёмник потихоньку декодировал шифровки, вызывая временные скачки сигнала. Клик, клик, кликк. За пределы телесферы, где спектр смешивался в тумане и статике. Здесь жужжали фракталотрансляции, на четверть пиратские станции, ворующие частоты на час или два. Кабельное снов и кошмаров. Политические тирады, домашнее секс-видео, караоке-мыло, бытовые ссоры в реалити шоу, порнодрамы, гиперспециализированные агентства знакомств, аукционные войны, медицинская волоконная оптика, трансляции призраки, записи с камер видеонаблюдения, съёмки с гламкамер, старинные бальные танцы, размытые кадры автокатастроф, композиции из цветов, стримы с улиц в реальном времени, где маленькие дети с пиксельными лицами воспевают новые городские народные баллады ружьям и крови.
И так много тысяч микрожанров.
Каждого в те дни поймала камера, каждого.
Клик, клик.
Ноле попался старый чёрно-белый фильм, который она раньше не видела. История была банальная, сверх меры романтическая, но некоторые образы обладали особым магнетизмом, и казались более похожими на воспоминания:
Чёрный кот, гуляющий по саду, в котором фонтан выбрызгивал водяные арки на солнце.
Девочка-подросток, запускающая воздушного змея.
Разбитая машина, покоящаяся у кромки озера, её заднее сиденье занято трупом бизнесмена.
Картинки, подсвеченные светом себя самих.
Образы, Моменты. Замедление.
Монолитный поток.
Ноле удалось ещё однажды кликнуть пульт, ещё одно сонное нажатие пальцем,
вдруг устала,
убаюканная звуком визора,
заговорённая.
Образ: лицо мужчины, затуманенное. Он улыбался.
Мягкое мерцание экрана,
будто очарование передалось комнате,
над лежавшей в ней зрительницей,
над Нолой, лежавшей тихо, глаза сверкают, а потом увядают, мягко закрываясь; два обрамлённых ресницами портала, впускающее последний проблеск света, и ни одного больше.
Темнота.
Пульт управления упал на ковёр.
И к половине второго
Нола лежала, глубоко
заснув.
~~~
Нежный сине-бронзовый свет экрана маячил напротив её лица.
Герои разговаривали друг с другом,
нежно, укрывшись за мягким статическим шумом,
неслышно.
Тикали часы.
За пределами блока апартаментов Нолы колыхался тёплый воздух. Сплетение антенн и спутниковых тарелок на крыше здания тянулось к полной луне, наполовину скрытой за облаками. Невидимые волны информации витали в воздухе. Время от времени по проспекту внизу медленно проезжали колёса, на миг обеспокоив этот спектральный участок столицы.
Пролетела одинокая ночная птица,
держа путь к реке.
Ночь сгустилась в самый тёмный час, склонилась и начала длинно
и размеренно
меркнуть
в рассвете.
Нола едва пошевелилась. Она простонала раз или два, во сне, вероятно.
Снилось, будто что-то проникло прямо под её кожу, какое-то странное маленькое создание из света и звука.
Ссззззтзс
Инфекция заняла своё место.
А экран всё мелькал
образом.
-3-
Борьба навстречу пробуждению.
Мигают огоньки… вкл и выкл…
Голос…
Дыхание…
Женский голос…
Но не её… не её собственный…
Аххх… нужно попытаться… найти дорогу сейчас…
Наконец, голос умолк.
Глаза Нолы открылись.
Голова пульсировала, болела.
Она с силой прижала своё лицо, чтобы прийти в себя, в своё собственное тело, но единственным, чего она смогла добиться, было чувство пребывания внутри норы.
Нола лежала там в полумраке.
Её язык ворочался во рту; снова привкус горелого металла. И этот жужжащий шум в голове, всё ещё гудит.
Её левое предплечье болело, кожа покраснела.
Она почувствовала себя странно непричастной, как если бы могла медленно плыть с дивана и парить над ним без каких-либо средств поддержки.
Сны. Запомнившиеся наполовину.
Слови их…
Нестройно подрагивают огоньки. Женщина говорит: Что, чёрт возьми, это было? Потом темнота. А потом?
Нет. Они уплыли.
Следы. Картинки.
Дым.
Исчез.
Её глаза открылись и закрылись.
Экран исторг шум, потрескивающий звук. Нола посмотрела на плексивизор.
Он всё ещё был включён, всё ещё играл.
Голоса, слышанные ею во сне, исходили оттуда, из приёмника. Женщина всё говорила, потом отвечал мужчина. Два персонажа. Два злых, влюблённых героя драмы, которая вся была услышана из страны снов.
Но что это за канал? Какая программа? Она не могла как следует разобрать. Силуэты размывались.
Слишком много выпивки прошлым вечером. Слишком много.
Она не привыкла к такому.
Да, она, наверное, свалилась пьяная и уснула прямо здесь, перед стенным экраном, как и была, — полностью одетая, оставив включённый плексивизор на всю ночь. Это не было типично для неё, не в её стиле.
Нола собралась.
Люди на экране расплылись.
Теперь тишина.
Без картинок. Без слов.
Что не так?
И уже, пригибаясь ближе…
Слабый гул электростатики.
Физзл, физсл…
Шум в голове Нолы звучал как два провода, как два горячих оголённых провода, тянущихся к соединению.
Фззттзтзтстз…
Нола ошеломлённо уставилась в пустой серый экран.
Она смотрела и слушала. Видя, слыша…
Вспышки статического электричества, снежные мельтешения.
Взрывы случайных шумов.
Фззкстсстстсс!
Формы. Формы на сером.
Силуэты?
Полувидимые проблески.
И её собственное лицо в отражении.
Ещё один персонаж.
Нола не знала, что делать. По какой-то причине она чувствовала связь с экраном. Он притягивал её взгляд, требовал внимания даже сейчас, когда на его месте был лишь лёгкий статический шум.
