— Нет. Конечно, нет. Это просто… — Ее плечи опустились, а глаза наполнились слезами. — Он потерял все.

— Важно то, что с ним все в порядке, — сказала я.

Папа кивнул.

— Да, это так.

В комнате воцарилась тишина. До меня начал доходить масштаб того, что произошло. Мой брат мог умереть этой ночью. Если бы он вовремя не проснулся, он мог бы задохнуться или чего похуже.

Мама, должно быть, подумала о том же, потому что начала плакать, сначала тихо, но потом у нее вырвался всхлип, и Ларк притянула ее к себе.

Когда Элиас тихонько заскулил, Пирс отстегнул его от сиденья.

— Есть ли где-нибудь место, где я мог бы его переодеть?

— Конечно. — Я встала и жестом пригласила его следовать за мной по коридору в мою старую спальню.

Мама и папа превратили ее в комнату для гостей много лет назад, но она была все того же лавандового оттенка, в который я покрасила ее в шестнадцать.

— Я собираюсь вернуться, чтобы посидеть с мамой и папой, — сказала я.

— Хорошо, детка. — Он притянул меня к себе, быстро обнял и поцеловал в лоб, а затем отпустил.

— Спасибо, что поехал со мной. Я знаю, это неловко, но…

— Я здесь.

Он понятия не имел, как много это значит.

Когда я училась в четвертом классе, у одного из моих дядь случился сердечный приступ. Это случилось посреди ночи, и когда папе позвонили, он разбудил нас всех, чтобы поехать в больницу. Когда мы приехали, зал ожидания был уже битком набит моими тетями, другими дядями и кузенами.

В экстренных случаях Хейлы появлялись в большом количестве.

От друзей я знала, что это ненормально — приходить всем скопом. Большинство родителей, вероятно, оставили бы своих детей дома.

Но иногда поддержать — значит просто показать свое лицо. Даже если это было неловко. Даже если это было тяжело.

И Пирс был здесь.

Я слегка улыбнулась ему и выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь. Затем я тихо прошла по коридору и столкнулась со своим отцом.

Он раскрыл объятия, и я попала прямо в них.

— Спасибо, что пришла.

— Конечно.

— Не уверена, что это была хорошая идея — приводить его с собой.

Каждая мышца моего тела напряглась, и я высвободилась из его объятий.

— Серьезно?

— Знаешь, о тебе мы тоже беспокоимся. То, что произошло на вечеринке, было не очень хорошо.

— Ты тоже винишь меня в пожаре?

— Что? Нет. — Отец провел рукой по своим седеющим волосам. — Мне не нравится, когда вы, дети, ссоритесь. Ты была права насчет того, что сказала Заку. Он должен был защитить тебя.

Мой гнев немного утих.

— Спасибо.

— Но действительно ли на вечеринку стоило брать с собой Пирса?

— Я не собираюсь прятать его, папа. — Больше нет. — Он важен для меня. Этого должно быть достаточно, чтобы вы, ребята, были добры ко мне. Тот факт, что он приехал сюда со мной сегодня, что он настоял на этом даже после того, как вы все с ним обошлись, должен быть достаточным доказательством для того, чтобы вы дали ему шанс.

Папа вздохнул.

— Просто… Откуда ты знаешь, что он не ищет женщину, которая будет растить этого ребенка?

О, черт возьми.

— Я вижу, ты поговорил с мамой.

— Да, мы поговорили, и это вызывает серьезное беспокойство.

— Он миллиардер. Миллиардер. Пирсу не нужно, чтобы я растила этого ребенка. У него есть няня. Он может нанять целую команду нянь.

— Но…

— Я хочу Керриган, потому что люблю ее.

Я резко обернулась на голос Пирса, ошеломленная, увидев, как он шагает по коридору, держа Элиаса на руках.

Его взгляд был прикован к папе, когда он подошел и встал рядом со мной.

— На вашем месте я бы тоже был осторожен. Но мне не нужно ваше одобрение, потому что со временем я его заслужу. Относитесь ко мне, как хотите. Тем не менее, я видел, как Керриган сегодня выплакала больше слез, чем следовало. Так что я предупреждаю вас, Колтон, она не нуждается во моей защите, но я буду защищать ее. Не сомневайтесь, если вы причините ей еще какую-нибудь боль, вы ответите передо мной.

Я ошеломленно моргнула.

Нужно было многое осмыслить, и я была не единственной, кто потерял дар речи.

— Я забыл сумку с подгузниками. — Пирс прошел мимо нас в гостиную. Когда он вернулся с подгузником в руке, то, не сказав ни слова, прошествовал по коридору в мою старую спальню.

— Если ты не выйдешь за него замуж, это сделаю я. — Ларк подошла к папе сзади. Она взяла его за руку и потащила прочь.

Я стояла там и переваривала заявление Пирса.

Он любил меня. Я задавалась вопросом, любил ли он меня, или, по крайней мере, думала, что мог бы. Но, услышав это, я прогнала все сомнения, которые подавляла последние полтора дня.

Пирс действительно никуда не собирался уходить.

Он здесь.

Ради меня.

Развернувшись на каблуках, я промчалась по коридору и проскользнула в спальню. Пирс как раз застегивал пижаму Элиаса.

— Привет, — сказала я, закрывая за собой дверь.

— Привет. — Его челюсть сжалась, когда он застегнул последнюю пуговицу. Затем он передвинул несколько подушек, чтобы, если Элиас перевернется, он не упал с кровати.

— Насчет того, что ты сказал…

— Я не совсем так планировал это сказать. И уж тем более не твоему отцу. Черт. — Он встал и провел рукой по своему заросшему подбородку. — Как насчет того, чтобы забыть, что я это сказал?

— Нет.

Пирс подошел и прижался своим лбом к моему.

— Дело не в Элиасе.

— Я знаю, — выдохнула я.

— Правда? Вчера, когда ты разговаривала со своей мамой, я боялся, что ты подумаешь, что она права.

— Может быть, если бы ты остался. — Я ненавидела то, что мы провели время порознь. То, что он через многое прошел в одиночку. Но то, что он сказал мне прошлой ночью, задело меня за живое.

Если бы он был занят тем, что влюблялся в меня, он бы не отдал Элиасу всего себя.

— Ты был прав, что ушел, — сказала я ему. — Ты был прав, что поставил Элиаса на первое место. И я знаю, что ты здесь не потому, что ищешь мать. Я знаю, что ты здесь ради меня.

— Спасибо, черт возьми. — Его вздох облегчения наполнил комнату. Затем его губы накрыли мои, его язык проник глубоко внутрь. Он поцеловал меня, затаив дыхание, когда я вложила в поцелуй все, что еще хотела сказать.

Возможно, люди сочли бы нас сумасшедшими. Но, как он сказал папе, в ближайшие годы мы им еще покажем.

У нас было время.

Крик Элиаса оторвал нас друг от друга.

Я посмотрела в сверкающие карие глаза Пирса и почувствовала, как между нами возникает невидимая связь. В течение нескольких месяцев я задавалась вопросом, не выдумала ли я эти чувства к Пирсу. Не создала ли я их в своей голове. Не значила ли наша интрижка для меня больше, чем для него, из-за моей разорванной помолвки.

Я была в этом не одинока. Ни в малейшей степени.

На другом конце коридора открылась дверь. Должно быть, это Зак.

— Я должна пойти поговорить с ними, — сказала я. — Посмотрим, смогу ли я что-нибудь сделать.

— Иди. — Пирс указал подбородком на дверь. — Я останусь здесь со своим мальчиком.

Я улыбнулась малышу, затем подошла и поцеловала его в гладкую щечку, прежде чем вернуться в гостиную, где сидела моя семья.

— Ты можешь переехать сюда, — сказала мама Заку.

Он покачал головой.

— Мне тридцать два. Я не собираюсь переезжать сюда. Я могу арендовать жилье или что-то в этом роде. Сомневаюсь, что страховка покроет это, если пожар начался из-за моей сигареты. Черт возьми.

Мама съежилась от такого выражения, но не стала его поправлять.

Я подошла к своей сумочке, наклонилась, чтобы достать ключи. Затем сняла серебряный с кольца и протянула его Заку.

— Вот.

— Что это?

— Ключ от квартиры над фитнес-студией. Ты можешь оставаться там столько, сколько захочешь. Там есть мебель.

Он посмотрел на ключ, но не взял его.

— Тебе не нужно сдавать его в аренду?

— Студия окупается. — Теперь, когда я выплатила свой кредит Пирсу, доходов от студии хватало на оплату коммунальных услуг и налогов за здание. Любая арендная плата за квартиру была бы просто бонусом.