Ее губы приоткрылись.

Возможно, шокировать ее было не лучшим способом справиться с этим, но сегодня вечером я не собирался ни черта скрывать. Если что-то приходило мне в голову, то оно срывалось с моих губ.

— Ты прекрасна.

Она с трудом сглотнула.

— Чего ты хочешь, Пирс?

— Поговорить.

— Хорошо. — Она обошла диван и села на стул.

Я бы предпочел, чтобы мы сидели вместе, но она была настороже, и свободное пространство могло оказаться полезным для того, что я собирался ей сказать.

— Ты проделала потрясающую работу с этим местом.

— Спасибо. — Улыбка тронула ее губы. — Это было весело.

Судя по ее фотографиям из Инстаграме, я ожидал увидеть ее более счастливой. Горящей своим делом. Возможно, это был просто шок от встречи со мной, но тогда, на улице, выражение ее лица было каким-то опустошенным. И дело было не только в том, что она похудела.

И все же, когда она взглянула на расписанные стены и заново отделанный камин, в ее глазах засияло счастье, которого я ожидал.

— Я следил за тобой.

Она моргнула.

— Следил?

— Следил. — Я кивнул. — Это фантастика. Правда. На протяжении многих лет я видел, как многие люди создавали аккаунты в социальных сетях, и твой такой настоящий, такой бесспорный, это невероятно, Керр.

Ее глаза остекленели, когда она с трудом сглотнула.

— Спасибо.

— Почему ты не сохранила ферму?

— Пришло время расстаться с ней. На самом деле я даже не была уверена, что получу предложение, но, когда оно поступило, в глубине души я поняла, что это правильное решение.

— Тебе не нужно было выплачивать кредит.

— Нужно. — Она вздохнула. — Ты был прав. Я переоценила свои возможности. И как бы я ни ценила то, что ты сделал, я не хочу быть привязанной.

— Привязанной ко мне.

Она встретилась со мной взглядом, и ее едва заметный кивок глубоко ранил.

— Ты в отношениях.

— Нет. — Она усмехнулась. — Ну, да. Но нет. Джейкоб — старый друг семьи, и за последний месяц мы пару раз встречались.

— Это серьезно? — Я не имел права спрашивать, но все равно спросил.

— Нет.

Воздух вырвался из моих легких. Слава богу, черт возьми.

— Прости.

— Тебе не нужно извиняться. Ты с самого начала честно признался, что не готов к отношениям.

— Это не значит, что я тебя не хочу.

Все ее тело замерло, словно она боялась дышать.

— Я бы хотел объяснить. Если ты мне позволишь.

— Хорошо.

Я оперся на локти и начал с самого начала.

— Мы с Хайди познакомились в колледже. Встречались пару лет, и я сделал предложение после выпуска. Через год мы поженились.

Это было вполне предсказуемо, и большинство моих друзей поступили так же.

— В то время я работал в «Барлоу Кэпитал» и был полон решимости проявить себя. Доказать, что я достаточно хорош, чтобы быть там руководителем, а не просто вице-президентом, потому что я внук Габриэля Барлоу.

Керриган глубже вжалась в кресло, подтянув колени к груди. У нее был такой вид, будто я собираюсь причинить ей боль.

Потому что я уже причинил ей боль.

И я всегда буду сожалеть об этом. Возможно, эта история тоже причинит боль, но она заслуживала того, чтобы узнать правду. Даже если я опоздал на четыре месяца.

— Хайди была полностью поглощена своей карьерой, — сказал я. — Мы оба много работали. Через несколько лет после нашего брака она пришла ко мне и сказала, что мы отдаляемся друг от друга. Что нам нужно что-то сделать для нашей семьи, и она хотела бы попробовать завести ребенка.

Было так много вещей, о которых я жалел. В основном, я жалел, что не был честен. С Хайди. И с самим собой.

Ребенок был неправильным решением, но я смирился с ним. Никто из нас не был счастлив. Мы поженились, потому что это было удобно и являлось следующим логичным шагом, а не потому, что были страстно влюблены друг в друга.

— Были осложнения. В течение многих лет мы пытались. У Хайди не было регулярной овуляции, поэтому в конце концов мы обратились к специалисту. Гормоны. Назначения врача. Уколы. Она беременела три раза, и каждый раз в течение нескольких недель у нее случался выкидыш. Для меня то это было тяжело. Но Хайди это уничтожило.

Керриган ахнула и поднесла руку ко рту.

— О, Пирс. Мне так жаль.

Я никогда не забуду ее признания в коттедже. Она знала, что такое боль. И когда она смотрела на меня полными слез глазами, на ее лице было столько сочувствия и к Хайди, и ко мне, что, если бы я уже не влюбился в нее, я бы сделал это в ту же секунду.

— Она решилась на суррогатное материнство, — сказал я. — Первая попытка закончилась еще одним выкидышем. После этого… мы открыли глаза. Впервые мы сели и поговорили. Она была несчастна. Я был несчастен. В то время я этого не знал, но она уже спала с моим дедушкой.

— Когда ты застал их вместе?

— Пару недель спустя. Мы уже подумывали о разводе, но еще не успели нажать на курок. Потом я застал их вместе, и следующим вопросом стал развод.

— Мне жаль.

— Думаю, они планировали скрыть это от меня, а потом, возможно, рассказать после развода. Я не знаю. — Я провел рукой по волосам, задумавшись на мгновение. — Мы разрешили нашему специалисту по бесплодию попробовать еще раз с суррогатной матерью. Из-за всей этой драмы с дедушкой и Хайди я забыл об этом. Как бы безумно это ни звучало, я просто… забыл. Столько всего произошло, и я предположил, что, пока мы будем вести переговоры о разводе, Хайди все это прекратит.

Глаза Керриган расширились, когда она сообразила, что к чему.

— Суррогатная мать забеременела.

— Через две недели после того, как я узнал об их романе, Хайди позвонила мне и сказала, что Жасмин, которая была нашей суррогатной матерью, беременна. Мой сын родился в тот день, когда я позвонил тебе в декабре. В тот день, когда я собирался прилететь сюда, чтобы снова увидеть тебя.

У нее отвисла челюсть.

— У тебя… у тебя есть ребенок?

— Элиас. — Я достал из кармана телефон и открыл последнюю фотографию, которую сделал вчера перед поездкой в Монтану. Он лежал под мобилем, беззубо улыбаясь и играя с пальцами ног. Я передал его Керриган.

Ее лицо смягчилось, когда она увидела фотографию.

— Красивый. Он похож на тебя.

У Элиаса были такие же темные глаза и копна темных волос, как у меня. Он таким уже родился, и они не изменились.

— Не совсем так я представлял себе семью, но он — самый лучший, самый невероятный подарок, который можно получить из этого беспорядка.

Моим единственным желанием было, чтобы Хайди была здесь и встретилась с ним.

— Я плохо перенес беременность, — сказал я ей. — На самом деле, я вообще не переносил ее. Хайди выбрала имя, когда мы узнали, что будет мальчик. Хайди ходила на все приемы к врачу с Жасмин и на УЗИ. Я просто… избегал этого. Всего этого. Я был так зол на нее и дедушку. И злился еще больше, потому что они оставались вместе.

— Ну да. Кто бы не злился? У тебя были все основания. — Теперь, когда она говорила, в ней горел огонь. Огонь из-за меня.

— Хайди разрешила мне отойти от беременности. Я всегда намеревался принимать участие в жизни моего сына, но мне нужно было время, чтобы разобраться во всем этом. Как воспитывать ребенка с бывшей женой, которая спит с моим дедушкой. Как принять то, что она предала меня всеми возможными способами. Как простить ее или дедушку. А потом…

— Авиакатастрофа. — Керриган прижала руку к сердцу.

— Только что я был в ярости на них. А потом они оба умерли, а я все еще злился. — И грустил.

Хайди так и не довелось увидеть маленького мальчика, которого она полюбила еще до того, как он сделал свой первый вдох.

— Мне было больно. И вместо того, чтобы справиться с болью или смириться с тем, что я буду отцом-одиночкой, я сосредоточился на том, что знал. На бизнесе. Это была единственная вещь в моей жизни, которую я мог контролировать. Дедушка оставил мне свою компанию, и все, чего я хотел, — это стереть ее. Поглотить. Я хотел, чтобы от него не осталось и следа, потому что было легче обвинять его, чем смириться с тем, как сильно я сожалел о его смерти, и о последних словах, которые я ему сказал, так как это были слова ненависти.