— Скажи ей, что я занят.

— Тогда можешь забыть о встрече с ней утром. Она не встретится с тобой, пока ты не поговоришь с ней.

— Хорошо, — отрезал я, нажимая мигающую красную кнопку для перехода на другую линию. — Мисс Хейл.

— Здравствуйте, мистер Салливан. — Этот приторно-сладкий голос был совсем не похож на тот, что я слышал в ее голосовых сообщениях. Он был высокомерным и насмешливым. Чаша весов больше не склонялась в мою пользу.

Ей нужно было мое время, о чем она и просила почти месяц. И чтобы получить то, что я хочу, мне придется дорого заплатить.

— Нелли сказала, что завтра вы будете в Каламити, и хотите встретиться, — сказала она.

В течение многих лет все мои клиенты называли Нелли «мисс Ривера». По-видимому, Керриган и Нелли подружились меньше чем за месяц.

— Да, я бы хотел уделить вам несколько минут. — Или целый день.

— Скажите «пожалуйста».

Я стиснул зубы.

— Пожалуйста.

— В таком случае, нет. — Боже, ей это нравилось, не так ли? Ухмылка в ее голосе была такой же ясной, как небо в Колорадо.

— Это касается последней воли моего дедушки.

— О. — Она сделала паузу. — В таком случае, я буду в «Рефайнери» завтра к восьми утра. Мы можем встретиться там.

Я повесил трубку, не попрощавшись.

Подробности отношений Керриган и дедушки были для меня загадкой, хотя у меня было богатое воображение. Он всегда питал слабость к сильным, красивым женщинам, и она соответствовала его типу.

Хотя, на первый взгляд, она не походила на женщину, которая трахается с пожилым мужчиной за деньги.

От мысли о том, что они были вместе, у меня закружилась голова, а желудок сжался. Он наслаждался ее губами. Он знал, какая она нежная и сладкая.

Я провел рукой по бороде, желая забыть свой поцелуй с этой женщиной. Но прошло двадцать восемь дней, а я все еще ощущал ее вкус на своем языке.

Действительно ли дедушка заботился о ней? Или ему просто хотелось иметь более молодое, сногсшибательное тело? Это была еще одна загадка, которую я не хотел разгадывать.

Я встал из-за стола, не дожидаясь окончания рабочего дня, и вышел из офиса к своему личному лифту. Я взмахнул ключ-картой и быстро поднялся на следующий этаж, где открылись двери моего пентхауса.

Как и в моем офисе, наружные стены были в основном стеклянными. Из окон открывался тот же вид, но даже этажом выше город казался тише. Или, может быть, это потому, что здесь, в моем доме, я мог дышать.

Я провел много часов, глядя в окно, размышляя обо всем, что произошло за последние семь месяцев. За последние семь лет. И в последнее время было много моментов, когда Керриган Хейл занимала мои мысли, пока я стоял у окна.

Почему я поцеловал ее в мотеле? Это было просто потому, что она что-то значила для него? Неужели жажда мести действительно превратила меня в такого жалкого придурка? Неужели у меня действительно хватит наглости украсть ее имущество через два дня?

Безжалостность была стратегией дедушки. Хотя я и разыгрывал эту карту, когда это было необходимо, — мое письмо к ней было как раз из его репертуара, — я, как правило, придерживался справедливого подхода к своим клиентам.

Еще до того, как мы познакомились, Керриган вывела меня из себя. Почему? Она была для меня никем. После этой недели она станет далеким воспоминанием. Имело ли значение, какие отношения были у нее с дедушкой?

Сейчас не время искать ответы. Я взбежал по лестнице на верхний этаж, направляясь прямиком в свою спальню и гардероб. Собрав дорожную сумку, я вернулся в свой кабинет за ноутбуком.

Нелли разговаривала по телефону, когда я заглянул в дверь, чтобы попрощаться, поэтому я помахал ей рукой и спустился на лифте в гараж.

Загрузив машину, я выехал задним ходом со своего личного места и воспользовался личным выходом, а затем направился к выезду из города.

Сначала, заехать к родителям и забрать прах дедушки.

Затем — Каламити.

За прошедший месяц Каламити не изменился, если не считать цвета деревьев. Живя в быстро развивающемся районе Денвера, я привык видеть стройку. Вечно обновленные витрины. Вывески магазинов регулярно менялись по мере того, как предприятия терпели крах и закрывались.

Но на первый взгляд, за месяц в Каламити ничего не изменилось. Ничего. Это было странно успокаивающе.

Сначала я направился к «Рефайнери», улица была пустынна, если не считать машин, припаркованных перед кафе. Солнце выглянуло из-за крыш на противоположной стороне улицы и отразилось в сияющих окнах спортзала Керриган.

Свет был включен, но в студии никого не было. Я вошел внутрь, спасаясь от утренней прохлады, и остановился у стойки администратора, чтобы осмотреть помещение. Оно, как и все остальное в Каламити, тоже не изменилось за двадцать девять дней.

Вдоль самой длинной стены с одной стороны студии тянулись зеркала, отчего она казалась вдвое больше. Мои ботинки утопали в мягких серых ковриках. В углу стояла металлическая клетка, заполненная мячами для упражнений. На одной из немногих полок были сложены коврики для йоги. Напротив зеркал к стене была прикреплена балетная стойка, которая выделялась на фоне белой краски оттенком медового дуба.

Студия была открытой, просторной и очень похожей на многие модные фитнес-студии ЛоДо. Она не очень подходила для Каламити. Здесь было слишком свежо. Слишком чисто. Возможно, она была спроектирована не для города, а для самой владелицы.

Керриган выбежала из короткого коридора в задней части здания, и в тот момент, когда она заметила меня, ее шаги замедлились.

— Вы пришли на двадцать минут раньше.

— Доброе утро.

Она нахмурилась.

— Доброе утро.

Керриган была в штанах для йоги. Серый материал обтягивал ее стройные бедра, отчего ее ноги казались длиной в милю. Она была босиком, на плечи был накинут свитер с глубоким V-образным вырезом спереди и свободными рукавами, ниспадающими до костяшек пальцев.

— Одну минуту. — Она подняла палец, затем развернулась и удалилась тем же путем, каким пришла.

Из-за того, что ее волосы были зачесаны наверх, мне открывался прекрасный вид на ее топ. Сзади у нее был такой же глубокий V-образный вырез, как и спереди. Под ним было больше бретелек, чем проводов на столбах электропередач. Они перекрещивались на ее гладкой коже, демонстрируя подтянутые мышцы.

А ее задница в этих легинсах была…

Мой член дернулся под брюками.

— Черт возьми, — пробормотал я, заставляя себя отвести взгляд.

Меня уже несколько месяцев не привлекала ни одна женщина. Почему именно она? Почему сейчас?

Только, черт возьми, не целуй ее больше. Я глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Может, это и сработало бы не будь воздух наполнен ее ароматом. Тем самым запахом, который я запомнил, когда мои губы касались ее губ. «Ханисакл флоралс» (прим. ред.: Honeysuckle florals — это аромат для женщин, принадлежит к группе цветочные. Верхние ноты: жимолость, зеленые листья и апельсин; средние ноты: жасмин самбак и тубероза; базовые ноты: сандал, корень ириса и ваниль). Дорого и мило.

Я не мог — и не стал бы — отвлекаться на эту женщину. И ни на какую другую. Однажды я сделал это, и посмотрите, к чему это привело.

— К катастрофе, — пробормотал я.

— Извините?

Я резко обернулся. Керриган стояла прямо за мной, уперев руки в бока.

— Я сказал… что за катастрофа.

Ее глаза вспыхнули, а губы сжались в тонкую линию.

— И что же за катастрофа?

Я. Я был настоящей катастрофой. Но правдивый ответ на ее вопрос занял бы больше времени, чем у нас было сегодня.

— Эта поездка. Она обречена на катастрофу, и прежде чем вы начнете рассказывать, как сильно вы меня ненавидите, позвольте мне сказать, что эта катастрофа не имеет к вам никакого отношения.

Это не совсем правда, но после вчерашней долгой поездки и беспокойного сна в мотеле у меня не было сил спорить с Керриган.

— Вы хотите поговорить здесь или поехать куда-нибудь еще? — спросил я.