После того, как у Керриган отошли воды, мы с Нелли отправились к ней домой пешком, ведя за собой Элиаса. Это было в паре кварталов от нее. В Каламити должны были быть места и для детей, и для взрослых. Пирс и Керриган только что открыли пивоварню в центре города. Я там еще не был, но, возможно, они оборудовали детскую игровую площадку.

— Мы останемся здесь. — Нелли кивнула Элиасу. — Если хочешь сесть, диван в твоем распоряжении.

— Он заставлен коробками.

— Тогда переставь их. В кабинет наверху. Первая дверь налево. — Она указала на потолок, на ее розовых губах играла ухмылка. — Если только ты не боишься поднимать что-нибудь тяжелое и повредить спину. О, подожди. Тебе больше не нужно беспокоиться о глупых травмах. Потому что тебя уволили.

— Меня не увольняли, — процедил я сквозь зубы. — Я ушел на пенсию.

— А почему? — Она постучала себя по подбородку. — Да потому что они не приняли тебя на работу повторно. Так что, похоже, они указали тебе на дверь.

Эта женщина.

Моя кровь закипела.

Она провоцировала меня на спор, потому что обычно после ссоры мы оба разбегались в разные стороны. Но я не собирался уходить. Пока мы не получим весточку от Пирса. Пока мы не узнаем, что с Керриган и ребенком все в порядке.

Нелли хотела, чтобы я перенес коробки? Ладно, я перенесу коробки. Пол между нами показался мне чертовски хорошей идеей.

Я вышел из кухни и поднял первую коробку с ее дивана. Меня дразнил ярлычок, ярко-неоново-желтый. Книги. Конечно, она заставляла меня таскать книги.

Лестница была крутой, и ступени были недостаточно широкими для моих ботинок двенадцатого размера. Деревянные перила были поцарапаны и покрылись вмятинами от многолетнего использования. Коридор наверху показался мне слишком узким для моих широких плеч. Но, по крайней мере, потолки здесь были высокими, и мне не приходилось пригибаться, чтобы пройти в дверной проем.

Первая комната справа была спальней Нелли. Судя по всему, она уже распаковала все необходимое для этого помещения. Матрас был покрыт бархатным стеганым одеялом оливкового цвета. В изголовье кровати с овсяным ворсом лежала гора белых подушек. Стены были такими же ослепительно белыми, как и во всем доме, и нигде не было ни единой коробки.

Пирс открывал в Каламити дополнительный офис для своей инвестиционной компании. Ранее он упоминал, что Нелли переехала сюда две недели назад.

Очевидно, для нее обустройство было приоритетом. Если бы из ее коробок остались только те, что в гостиной, она бы скоро все распаковала.

У нее было преимущество в жизни в Монтане. Мне не понравилось, что она опередила меня.

Через холл от ее спальни находился кабинет. У самой длинной стены стояли три пустые книжные полки. Я поставил коробку рядом с ее столом, а затем побежал вниз, чтобы забрать последние две.

Только на диване их было не две. Их было три.

— Ты только что положила еще одну коробку на диван? — спросил я ее.

— Она тоже идет наверх. — Нелли прошествовала в гостиную, покачивая бедрами при каждом шаге.

Джинсы облегали ее изящные формы. Укороченная майка приоткрывала плоский подтянутый живот. Ее волосы были распущены, светло-русые пряди гладкими прядками свисали до талии. И эти красивые глаза всегда были полны огня.

Она была безумно привлекательной.

— Я не собираюсь заниматься этим дерьмом ради тебя.

Она оглянулась через плечо на Элиаса, который был слишком занят, поглощая яблочный сок, чтобы услышать мою ругань.

— Потому что ты сейчас так занят? Это несколько коробок. И они тяжелые.

— Тогда не покупай книги. Или последуй моему примеру и найми транспортную компанию. Я не таскал свои вещи, когда переезжал, не говоря уже о твоих.

— Я… Подожди. Ты переезжаешь сюда? Из Нэшвилла?

На моем лице медленно расползлась улыбка.

— Пирс тебе не сказал.

— Что не сказал?

Сегодня утром, на тротуаре возле «Рефайнери», Нелли была искренне шокирована, увидев меня. Это означало, что она понятия не имела. Вероятно, она думала, что я здесь в отпуске.

О, это обещало быть забавным.

— Как ты думаешь, тот дом напротив выставлен на продажу?

Она сглотнула.

— Ты переезжаешь сюда?

— Я переезжаю сюда.

— Нет. Ни в коем случае.

Я наклонился ближе.

— Вот что я тебе скажу. Я окажу тебе услугу. Я отнесу еще одну коробку наверх. Раз уж так принято по-соседски.

— Ты не можешь переехать в Каламити.

— Посмотрим.

Ее руки сжались в кулаки.

— Ты такой придурок.

— Следи за своим языком. — Я поцокал языком, затем схватил ближайшую коробку и потащил ее наверх.

Насмехаться над ней было все равно, что поливать грязью лучшего игрока на линии при четвертой попытке замены в меньшинстве. Либо я бы нашел способ отправить мяч за пределы поля, либо меня бы выкинули из игры. Как бы то ни было, игра была напряженной.

Нелли Ривера была моим самым грозным противником.

По всему дому разнесся звук открывающейся и закрывающейся входной двери. Я подошел к окну кабинета и снова увидела Нелли и Элиаса во дворе. Она нашла мяч, который он мог побросать.

На ее лице играла улыбка, но плечи были напряжены. В ее движениях чувствовалась скованность. Я знал ее достаточно долго, чтобы понимать разницу между тем, чтобы разозлить ее, и тем, чтобы по-настоящему задеть за живое.

И сегодня я сделал это. Нелли не хотела, чтобы я переезжал в Каламити.

Мужчина получше ушел бы от нее. Мужчина получше отдал бы ей этот город, чтобы она могла считать его своим.

Но, как она и сказала, я был мудаком.

Я уронил коробку к своим ногам. Крышка не была заклеена скотчем, как у других, и, когда она приземлилась, клапаны распахнулись, открывая ряды книг внутри. Одна из них с оранжевым корешком привлек мое внимание, и я взял её в руки, разглядывая обложку. Это была подборка статей из «Гарвардского бизнес-обзора» (прим. ред.: Гарвардский бизнес-обзор — это ежемесячный научно-популярный журнал, посвящённый различным вопросам управления бизнесом).

Я открыл ее и пролистал страницы. Некоторые статьи я узнал, поскольку читал их сам. Большинство людей, включая Нелли, вероятно, думали, что я провел последние десять лет читая только игровые сборники.

Но я читал, изучал и вкладывал свои деньги в работу. Я использовал диплом Гарварда, который заработал не покладая рук. Им нужен был звездный квотербек, а я хотел получить образование в Лиге Плюща. Это был беспроигрышный вариант. Мой отец оплатил мое обучение, но после окончания я не взял у этого человека ни цента. Даже подарков на день рождения или Рождество. Я поклялся никогда больше не быть у него в долгу.

Было достаточно неприятно осознавать, что в моих жилах течет его кровь.

Я вернул книгу в коробку и принялся рыться в стопке. Может, там найдется что-то, чего я еще не читал. Я остановился на середине коробки. Под книгами лежали обложки журналов. Мои пальцы скользнули по замшевой обложке, и я вытащил ее, развязав ремешок, которым он был скреплен. Один взгляд внутрь, и я точно знал, что держу в руках.

Дневник Нелли.

Более порядочный человек оставил бы его не тронутым.

Мои пальцы начали листать, останавливаясь на странице, заполненной четким, убористым почерком Нелли. Знакомое имя выскочило из бумаги. Фиби МакАдамс, руководитель группы поддержки. И стерва, если верить записи Нелли, которая не ошиблась.

Судя по дате в правом верхнем углу, этот дневник был написан девятнадцать лет назад. Нам было по четырнадцать. Этот дневник она вела на первом курсе в Бентоне. За тот год многое произошло. Многое изменилось.

Перелистнув на следующую страницу, я нашел имя Пирса. Нелли разглагольствовала о том, что он набрал больше баллов на экзамене по алгебре и что все, чего она хотела, — это опередить его на выпускном. В одном из этих дневников, в том, что велся в выпускном классе, я, вероятно, нашел бы злорадную запись о том, что она выиграла.

Я должен был предвидеть, что последует дальше. Я должен был ожидать, что увижу свое имя в этой тетради. И все же, пока я читал, мои руки сжимали дневник. Мое сердце тяжело забилось в груди.