Мои пальцы крепче сжали руль, пока я вел машину. Я молчал. Нелли молчала. Что я мог сказать? Мы не делились личными подробностями, предпочитая мучить друг друга. Но в тот момент молчание казалось… одиноким.

Боже, я устал от одиночества.

— Я скучаю по футболу.

— Тогда соглашайся на работу спортивного комментатора.

Я покачал головой.

— Это не для меня.

— Ты мог бы продолжить играть.

— Нет. Пора было уходить.

Она замурлыкала, и когда успокаивающий звук стих, снова воцарилась тишина.

Я подвинулся, опираясь локтем на консоль и управляя автомобилем одной рукой.

— Скажи мне, что ты во мне ненавидишь?

— Ты водишь как старик.

Я усмехнулся.

— Без возражений?

— Не сегодня. — Она ухмыльнулась, затем кивнула на спидометр. — Ты едешь на пять миль меньше разрешенного.

— Я не люблю быструю езду.

Она изучала мой профиль, тоже опершись локтем о консоль. Мы были близко. Слишком близко. Все, что мне нужно было сделать, это наклониться и стереть румянец с ее губ. Поэтому я повернулся в противоположную сторону.

— Почему ты не любишь быструю езду? — спросила она. — Кажется… не знаю, застенчиво?

— Я не застенчивый.

— Точно.

Я вздохнул, не желая делиться этой историей, но разговор был лучше молчания.

— Когда мне было шестнадцать, мой дедушка погиб в автомобильной катастрофе.

Она ахнула.

— Мне так жаль.

— Он был отцом моего отца. Мы были близки. — Дедушка Старк любил футбол, и когда мы играли в мяч или дурачились, это всегда было игрой. Когда я играл с папой, это всегда была тренировка. — Это было столкновение трех машин, — сказал я ей. — Виноват был дедушка. Страховые компании провели тщательное расследование. Они обнаружили, что он превысил скорость, по крайней мере, на двадцать миль в час. Должно быть, он не обратил на это внимания. Может быть, он свернул, чтобы избежать столкновения с животным или что-то в этом роде. Но он перестарался и вылетел на встречную полосу.

— Кэл, я понятия не имела.

Немногие знали. Я не хотел об этом говорить, особенно в школе.

— Одна из машин была разбита, но водитель отделался несколькими царапинами и ушибами. А вот другая машина… Парень был отцом четверых детей. Он погиб при столкновении. Дедушка тоже.

Нелли потянулась через кабину, ее рука почти коснулась моего плеча, прежде чем она отдернула ее в ответ на грустную улыбку.

— Мне жаль. Мне не следовало дразнить тебя из-за этого.

— Ты не первая, кто критикует мое вождение. Меня это не беспокоит. — Большинство людей, которые знали об этой истории, тоже ездили медленнее, по крайней мере, когда я был в машине.

— Мне все равно жаль.

— Спасибо.

Оставшаяся часть поездки прошла в тишине, хотя тишина уже не так тревожила. Напряжение спало. Грустные истории по-своему поднимали настроение. Но когда мы подъехали к ресторану, совсем другое чувство заставило мои руки стиснуть руль — раздражение.

Этот визит Уэйда был бессмысленным. Я сказал ему об этом во время нашего последнего разговора, но он, казалось, был уверен, что, если мы сядем и обсудим это, я изменю свое мнение. Он скоро разочаруется.

Я заехал на парковку стейк-хауса, заняв последнее свободное место. Затем мы оба вылезли из машины и направились к двери. Вместе. Как пара. Как будто мы делали это сотни раз.

Это было странно? Было не так много людей, с которыми я чувствовал себя комфортно, но Нелли была одной из них. Когда дело касалось ее, я точно знал, чего ожидать. У нее не было скрытых мотивов. Она не притворялась. Она была настоящей.

Не многие люди скажут тебе в лицо, что они в тебе ненавидят.

Вот почему я спрашивал только у нее.

— Эй. — Я замедлил шаг, когда мы подошли к двери. — Спасибо, что делаешь это.

Она кивнула.

— Я делаю это не для того, чтобы помочь тебе. А потому что ты покупаешь ужин, а стейк звучит лучше, чем остатки пиццы.

Я усмехнулся.

— Ты всегда предельно честна, не так ли?

— Это в некотором роде мой стиль.

— Да, это так. — Я придержал дверь, чтобы она вошла в затемненное помещение. Затем последовал за ней, давая глазам время привыкнуть. Когда они это сделали, первое лицо, которое я заметил, было лицо Уэйда.

— Кэл! А вот и мой парень. — Он хлопнул в ладоши, звук был слишком громким для небольшого помещения. Но это был Уэйд. Он был непримиримо шумным и грубым.

Я выбрал темные джинсы и белую рубашку на пуговицах. Но Уэйд, как всегда, был одет в сшитый на заказ костюм-тройку. Этот темно-синий костюм, скорее всего, итальянского производства, оплаченный из комиссионных, которые он заработал по моим контрактам.

— Уэйд. — Я пожал ему руку, не добавив «рад тебя видеть» или «спасибо, что проделал весь этот путь». Это попросту не было бы правдой.

— Хорошо выглядишь, приятель.

Боже, я ненавидел, когда он называл меня «приятель».

— Спасибо.

— А это кто? — Он окинул Нелли с ног до головы пристальным взглядом, словно она была леденцом на палочке, а он облизывал ее с головы до ног.

Я бросил на него предупреждающий взгляд, положив руку ей на поясницу.

— Нелли Ривера.

Уэйд протянул руку для рукопожатия.

Нелли вздернула подбородок и протянула руку. Но вместо того, чтобы пожать ее, как нормальный человек, Уэйд попытался поднести костяшки ее пальцев к своим губам.

Она отдернула руку.

— Я так не думаю, Уэйд.

Я ухмыльнулся.

— А она зажигалочка. — отшутился Уэйд. — Мне это нравится.

Идиот. Я действительно должен был его уволить. Но он заключил для меня выгодный контракт на игру с «Титанами». Он был со мной с самого начала, а преданность — это та еще штука.

— Так что, может, присядем? — спросил он. — Поговорим об этой невероятной возможности с «Э-Эс-Пи-Эн»?

— Мы можем присесть. Но я не соглашусь на эту работу. У меня было столько камер и репортеров, что хватило бы на две жизни.

— Ну же, Кэл. Я проделал весь этот путь. Давай хотя бы обсудим это.

— Нам нечего обсуждать. Я скажу тебе именно то, что сказал по телефону. Мне это неинтересно.

У меня и так была плохая репутация. Последнее, что мне было нужно, — это разорвать команду в клочья во время отчета в перерыве, чтобы потом меня высмеяли за мое мнение. Что бы я ни сказал, это будет искажено, чтобы выставить меня мудаком.

Конечно, в моей карьере было много моментов, когда я вел себя как придурок перед камерой. Но СМИ ждали этого. Они обрезали клипы и добавили звуковые фрагменты в соответствии со своими потребностями. Чтобы сделать из меня Кэла Старка, каким все хотели меня видеть.

Мудаком.

— Кэл. — Уэйд бросил на меня равнодушный взгляд. — Да ладно тебе. Это грандиозно. Только великие получают такие шансы. Ты заработаешь миллионы за сезон в качестве комментатора.

— Я уже заработал миллионы.

— Тогда заработай еще. — Он имел в виду, чтобы я заработал еще для него.

— Нет, Уэйд. Черт возьми, нет.

Его улыбка погасла, а челюсть сжалась.

— Теперь, когда мы с этим разобрались, — сказал я. — Не хочешь присесть и перекусить? Наверстать упущенное? Но если ты предпочитаешь отправиться в путь…

— Да. — Его ноздри раздулись. — Думаю, я перенесу свой рейс. Мы поговорим позже.

— Не об этом.

— Хорошо. — Он прошел мимо меня, и его раздражение было таким же благоухающим, как запахи, доносящиеся с кухни.

Уэйд обычно дулся неделю или две, а потом звонил мне, как будто этого инцидента никогда не было. Я снова становился его «приятелем», особенно если он найдет еще одну возможность нажиться на моей карьере, пока я еще был актуален.

Но сегодня вечером мне было наплевать, злится он или нет. Он мог бы избежать неприятностей, если бы просто послушал меня с самого начала.

— Все прошло хорошо, — пробормотала Нелли, когда за ним закрылась дверь. — Он просто прелесть.

— Не так ли? — Я убрал руку с ее спины. — Ну, это не заняло много времени. Нам пора идти?