Всхлипывания буквально сотрясали ее, я гладил девочку по спине — точнее, по ее толстой зимней куртке — приговаривая «Все уже, все!» и «Поплачь, поплачь, больше не страшно». Самое удивительное, откуда у меня вылезло это «поплачь»? А так вели себя Рина и Лёвка в отношении Ксюши, когда она разрыдалась, рассказывая свою историю инициации (я, кстати, так и не понял, над чем она плакала… Хотя родители у нее сволочи, я бы в тюрьму отправил за издевательства над дочерью). До этого мастер-класса я бы сам начал говорить что-то типа «Не реви» и «Не о чем уже плакать». Но, очевидно, у девочек это по-другому работает. Им важно выреветься. Хотя, конечно, женские слезы выносить крайне некомфортно. Инстинкты протестуют: хочется сразу это прекратить. Например, убить того, кто виноват. Или заставить девочку смеяться.

Но сейчас я виноватого уже прикончил, а насчет смеха — было видно, что Марина в таком состоянии нервного напряжения, что ее даже самый лучший комик заставил бы плакать только горше.

Потом я вдруг понял, что она смеется и без меня. Смеется так, что дрожит от смеха, комкает плечи моей куртки и одновременно плачет.

— Ты… Я знала, знала! Я знала, что когда тебя встречу, ты будешь мне рассказывать, как все было просто! Но про вырвать сердце… Даже близко не думала!..

— Ну, нет, не просто, — проворчал я. — Он был опытный боец, и сильный. Мне… Ну, не то чтобы повезло… — нельзя назвать везением то, что я заранее осваивал альтернативные магические приемы, которые позволили мне не погибнуть, упав с высоты без предмета-компаньона, а потом еще и сражаться. — В общем, я победил за счет эффекта неожиданности. Второй раз не повторить. Я и сердце-то ему вырвал не потому, что так уж этого хотел, а потому что это было первое, о чем я подумал.

— Первое, о чем ты подумал⁈ — вот теперь Марина поглядела на меня с удивлением. — Блин, Кирилл, ты что за книжку читал накануне⁈

Ха, ну хоть в маньяки меня не записала.

— Не книжку, — сказал я. — Это очень долгая история. Может, потом расскажу, может, нет, как пойдет. Короче, я взял сердце Тени, принес сюда, и его пересадили старшему аналитику Службы, который дофига всего знает о магии и которому как раз очень нужно было донорское сердце. Случайно совпало…

Хотя тоже, если подумать, не случайно. Ведь я начал разучивать прием «воздушные когти» как раз под впечатлением от истории Аркадия.

— Ой, — сказала Марина. — А как ты… Как ты можешь говорить об этом? Как можешь произносить… — она пошевелила губами, явно не в состоянии выговорить. — Или, если убить… — она явно выговорила с силой, — то… Гиас снимается?

— Это тоже долгая история, — сказал я. — Мы сейчас пойдем к этому парню, аналитику с сердцем Тени, а он уже…

Марина вырвалась у меня из рук.

— Ты чего? — спросил я.

— Я правильно поняла? Ему пересадили сердце, и он стал… — она снова поискала слова, — волшебником?

— Ну, у него предмет-компаньон от Кесаря появился, так что да.

— Я к нему не пойду!

— Да с чего бы?

Маринина истерика, похоже, грозила вернуться: она чуть отшатнулась от меня, вот-вот развернется и побежит.

— А вдруг он такой же⁈ Вдруг они все становятся гадами⁈

Блин, женщины! Все-таки даже у самых умных логика какая-то… Набекрень. То Романова подозревает, что сердце может попытаться обратить вспять взросление организма. То Марина почему-то считает, что орган перекачки крови оказывает влияние на этические установки!

— Марин, ну мы же не в сказке с тобой живем! Во-первых, оно так не работает, даже с магией. А даже если бы и работало… Этот парень знаешь какой упертый? Да даже если бы мы личность Кесаря к нему в черепушку подселили, он бы и то ее мигом перековал, зануда этакий!

Вот тут она все-таки неуверенно улыбнулась.

— А ты вот откуда знаешь, что к этому сердцу какой-нибудь призрак не крепится?

Я фыркнул.

— Потому что в нем нет места для хранения информации! Это просто мышца! Только очень живучая из-за магии. И все! И вообще, я пойду с тобой. Можешь не бояться.

— Правда, пойдешь? — спросила Марина сквозь всхлипы.

— Правда. Мне с ним тоже поговорить надо. И вообще, одну Тень я уже убил, если что, и с другой справлюсь.

Хм, на самом деле не я ли думал не так давно, что Весёлова лучше не иметь своим врагом? В креативности он меня, пожалуй, перещеголяет, да и знаний у него больше. С таким опасно сражаться. Не говоря уже о том, что этому продуманному типу и драться нет необходимости, он как-нибудь по-другому может подловить…

Нет, глупости лезут в голову, я же Марине просто так сказал, чтобы она успокоилась. Драться с Аркадием я ну никак не собираюсь. А если он вдруг слетит с катушек (блин, и меня эти женские страхи заразили) и встанет задача его нейтрализовать, то я точно не пойду на этого босса в одиночку, а привлеку пати как минимум в составе Теримова с отрядом, а как максимум всю Командорскую контору!

Но Марина Аркадия не знала, поэтому мне поверила.

— Хорошо, — сказала она, вытирая слезы. — Тогда пойдем быстрее, а то я от страха передумаю.

Вот же ж!.. А я хотел все-таки в столовку заглянуть. Что там этих печенек было, только в обморок голодный не упасть.

…Легко было сказать Марине, что я пойду с ней к Аркадию. А реально пойти к Аркадию оказалась та еще задачка!

На зрительную память я не жалуюсь и примерно помнил, как попасть от выхода на крышу к «магистерской» палате на верхнем этаже, где он обитал в наш первый визит. Но вот точно ли он там находится? А кто его знает! Мне казалось, после такой операции даже ребенок-волшебник должен дня два отлеживаться, но, судя по комментариям Валерия Ивановича и доктора Романовой, наш резидентный Тень уже вполне бодрячком. Может, у них регенерация быстрее? А значит, он может быть буквально где угодно. Я не знал ни его распорядка дня, ни обязанностей, ни текущих задач. Может быть, он тупо «на работе» — скажем, на связи с остальным аналитическим отделом, которым вроде как заведует!

Еще я знал, где расположен кабинет Романовой. Но она так подчеркнуто собиралась идти спать, что почти наверняка и ушла. Хм, а если просто с коммуникатора позвонить Командору?..

Но в итоге я решил все-таки начать с магистерской палаты. И обнаружил, что она заперта, а у двери на стуле сидит вчерашняя красотка, которая принесла подарки для девчонок.

— Здравствуйте, Анастасия, — сказал я. — Аркадий у себя?

— Для всех — да, для вас — нет, — улыбнулась она. — Командор ему свой кабинет уступил, он там работает. Знаете, где это? Этажом ниже, комната 9–27.

Мы направились туда. По дороге я экспериментировал, пытаясь заранее углядеть Аркадия сквозь стены. Мне пришло в голову, что если я вижу свечение магии не глазами, а в ином диапазоне, то и стены мешать не должны. Как во время боя с Кесарем не мешал водяной пар.

Реальность, конечно, оказалась сложнее теории: стены не были непреодолимым препятствием, но сильно снижали разрешающую способность и дальность взгляда. Приноровившись, я и впрямь сумел разглядеть сквозь множество непрозрачных перегородок светящееся пятно, которое могло более-менее походить формой на моего коллегу по магическому ремеслу. Но без подробностей, которые видел, например, на Марине — то есть без кровеносных сосудов и сердечного узла.

А вот и комната 9–27. Светящийся силуэт маячил за стеной чуть сбоку от нее.

Стукнув пару раз, я сразу повернул ручку и вошел. За порогом оказался обычное довольно, хоть и довольно просторное рабочее место — совсем не «полковничьего», то бишь командорского, уровня, по моему мнению. Один только стол с четырьмя мониторами, клавиатура, принтер. И несколько стульев для посетителей.

— Привет, Аркадий, как…

И язык замер у меня во рту. Потому что за компьютером, изучая то ли один открытый на мониторе документ, то ли сразу несколько, сидел не Аркадий! Другой маг!

Другой взрослый маг! Сияющее переплетение магических потоков в его теле не оставляло ни малейших сомнений. А вот все остальное представлялось до крайности сомнительным.