Не дожидаясь, пока ускачут гонцы, Брал спешился и направился в сторону имперцев. Его движение не осталось незамеченным, на встречу ему вышел Пелей.

Лидеры встретились примерно на одинаковом расстоянии от двух спонтанно образовавшихся лагерей. Первым заговорил паладин:

— Я видел, чем твой человек атаковал тварь… Мне казалось, что это давно забытое колдовство, не одобряемое Церковью. Я не оставлю это без внимания. По возвращению в Торлин об этом сразу же узнает глава Церкви.

— Он узнает об этом еще раньше, — хмыкнул Брал. — Думаешь я не знаю, что твои клирики везут с собой голубей? Ты уже связался с ними? У вас, Церковников, есть свои фокусы.

Пелей остался бесстрастен, но что-то в его взгляде переменилось и рыжий это заметил:

— Все же, связался... Но это сейчас и не важно. Можешь клеймить меня еретиком, но после того, как мы закончим дело. Идет? Слуги ведь где-то здесь?

Паладин ответил не сразу. Почти минуту Пелей молчал, вглядываясь куда-то в даль, будто не ему были заданы вопросы. Брал его не торопил. Холодный ветер гнал токсичную вонь чернил ближе к реке и рыжий просто наслаждался воздухом, вдыхая его полной грудью. Все же там, в круге колдовского огня, а затем на пути прочь из него, он порядочно надышался этими ядовитыми испарениями.

— Хорошо, — наконец ответил Пелей. — Слуги на другом берегу, мы их чувствуем. Нужно добивать их сейчас, когда их главное оружие уничтожено. Я надеюсь…

Брал коротко кивнул, не желая посвящать имперца в их с Сигрид разговор. Пускай жрецы думают, что речная тварь уже пала, хоть подтверждений тому пока что не было. Нужно убедить их в силе колдовства Йорун, чтобы избежать сражения после того, как будет покончено со Слугами.

Разрозненные остатки сил, что принадлежали Слугам, стягивались к замку на Плачущей скале. Смысла удерживать реку после смерти Аверкия уже не было. Рассеиваться по мертвому городу тоже было особо некому – слишком мало уцелело тех, кто еще мог сражаться. Возле Прорыва же были еще шансы удержаться, лишь бы шли подкрепления с той стороны!

Люцию это было не интересно. Прорыв он намеревался сдать при любом раскладе, нужно было лишь убедить его защитников пойти за ним, вместо того чтобы держать долгую оборону.

Всего в замке оставалось порядка трех десятков Слуг. Более чем достаточно, даже для того, чтобы перейти в атаку, если бы не одно но. Слуги редко сражаются сами, для этого за ними и идет армия всевозможных тварей. И вот именно их в Самале почти не осталось. Удаленность от населенных поселений не особо располагала к тому, чтобы обзаводиться серьезной обороной. Почти все выходившие из Прорыва твари и чудища отправлялись к границам соседних королевств, а затем и дальше. Да и, если честно, не так уж и часто в Брихольме кого-то призывали – это истощало портал, которому приходись скармливать жертвы. Не слишком выгодно, учитывая, что основная цель этого Прорыва заключалась в том, чтобы связывать другие Прорывы с югом.

По итогу на три десятка Слуг приходилось чуть меньше сотни всевозможных тварей. Возможностей для расширения армии в Брихольме было достаточно, но не в столь сжатые сроки. Да и в победе, до сегодняшнего дня, особо никто не сомневался, ведь на стороне Слуг был Аверкий и его химеры, хватало среди пришедших в замок и поклонников Белиона, сильных сами по себе. Только вот большая часть из них не вернулась из города, что вызывало беспокойство у остальных, собравшихся в замке.

Люций знал, что Зиг убил далеко не всех посланных на помощь Аверкию Слуг. Не смотря на его личную силу, численное преимущество сделало бы свое дело. Вместо этого Зиг вступил в диалог и смог перетянуть на свою сторону большую часть подкрепления. Люций этому был только рад, но не сильно этому удивился. Все же убедить Слуг Белиона было не так уж и сложно, достаточно пообещать бойню куда кровавее намечающейся. Главное с началом этой бойни не слишком откладывать, иначе оборотни могут и передумать поддерживать нового лидера.

Теперь дело оставалось за малым – убедить три десятка оставшихся в замке людей, что политика Криуса не приведет их ни к чему хорошему. Люций считал, что открытый захват всего мира – это далеко не то, к чему им стоит стремиться. Нужно убедить в этом и остальных. Да, кто-то среди собравшихся в замке уже был на его стороне, другие просто недолюбливали Криуса, что для Слуг было нормально. Каждый стремился стать лучше остальных. Но почти половина оборонявших замок все еще была верна идеям Криуса. Вот с ними и нужно было разобраться. В крайнем случае, Люций всегда мог оставить тех, кто не пойдет за ним и тогда Охотники их сметут. Правда тогда на юге ему придется тяжелее.

Отойдя от края башни, с которой он наблюдал за городом, в котором лишь недавно затих бой, Люций неспешно двинулся к главному залу, где и находился Прорыв. В принципе, он всегда мог просто закрыть портал, тем самым выдвинув ультиматум. Сил в камне на это еще хватало. К тому же Люций чувствовал, что всегда может зарядить его в Уласе, главное суметь туда войти. Оставалось проверить, на сколько тяжело будет открыть туда дверь.

В замке было суетливо. Немногочисленная нежить, химеры и прочие твари носились туда-сюда, следуя командам своим хозяев, готовившихся к отражению штурма. Люц не обращал на них никакого внимания, несмотря на то что до очередного столкновения с отрядом Охотников оставалось не больше пары часов. Если, конечно, те не решат отложить нападение до завтрашнего дня. Но в это Люций не верил. Охотники должны были опасаться того, что Прорыв за сутки выплюнет в этот мир свежее подкрепление. Откуда им было знать, что пленников в темнице под замком оставалось не больше десятка? Хватит, чтобы удвоить количество защитников. Вот только будут это хлипкие зомби и прочая слабосильная нечисть. А еще Люций очень надеялся, что Боги все еще на его стороне и Прорыв до сих пор не выпустил наружу ни одной твари.

Так оно и оказалось. С десяток Слуг носилось вокруг Прорыва, вливая энергию в части начерченного на полу конструкта, но все было тщетно. Мольбы, обращенные к Богам, через артефакты, тоже не приносили никакого результата. Люций успел как раз к тому моменту, когда в зал ввели обессиленных пленников. Видимо, возглавлявший всю эту суету Рэбэнус решил прибегнуть к последнему средству. У Люция на этих людей были свои планы.

При появлении старика, в зале зазвучали радостные и облегченные возгласы. Люди явно надеялись, что уж один-то из самых опытных Слуг точно найдет решение их проблемы. Рэб тоже заметил появление негласного лидера замка:

— Люций! Где ты был? Боги не отвечают на наши мольбы, через Прорыв с той стороны не пришло ни одного, даже самого паршивого зомби! Ты ведь был в Уласе, что может там твориться?

— Не спеши приносить в жертву этих людей, Рэб, — вместо ответа Люц кивнул на пленных. — Они еще пригодятся.

— Для чего? Если мы сейчас не протащим в этот мир хотя бы пару десятков тварей, то пользы от этих пленников не будет никакой. Прикончим этих, захватим несколько Охотников в плен, и уже на их смертях будем поддерживать Прорыв.

План Рэбэнуса звучал вполне логично, многие из собравшихся в зале одобрительно заворчали. Люций же, удрученно вздохнув из-за того, что Зиг был слишком далеко, если дело дойдет до боя, покачал головой:

— Нет, Рэб. Смысла приносить в жертву этих людей, нет никакого. Они нужны мне для моего плана.

— И какого же плана? — насторожился собеседник. — Хочешь накрыть Охотников массовым колдовством? Слишком мало жертв, а у них слишком сильные Церковники. Кого-то ты выкосишь, но то будет капля в море.

— Не все в этом мире решается грубой силой. Иногда лучше остановиться или вовсе отступить, оглядеться и поступить более взвешено, — неспешно заговорил Люций. — Наша победа здесь, на севере, не даст абсолютно ничего, потому что основная битва вскоре состоится на юге.

— Нам то какое дело? В Империю нам все равно не попасть, а важность нашего Прорыва принижать ни в коем случае нельзя.