— А что если я скажу, что мы можем оказаться на территории Империи, причем в ближайшие дни? Возможно даже быстрее Криуса? — Люций замер, внимательно следя за реакцией столпившихся в зале Слуг.

По залу понеслись шепотки. Большинство уже догадывалось, к чему клонит Люций, но соглашаться на его предложение никто не торопился. Первым заговорил Рэб, слегка дрожа голосом:

— Это безумие, Люций. Из всех, кто отправился в Улас, вернулся только ты. А вас было около десятка. Не слишком хороший расклад, не находишь?

— Если пойдете со мной, то наверняка дойдете до Прорыва на юге, — спокойно парировал Люц. — Я знаю чего стоит опасаться и умею ходить по Уласу. А помимо того… но это пока не важно.

— И все равно это дикость! Кроме того, у нас есть приказ! Нам нужен Прорыва на севере!

— Криус так думает, — оборвал собеседника старик. — Ты не задавался вопросом, Рэб, когда с нашим предводителем в последний раз и в правду говорили Боги? Может его идеи и планы им уже не интересны?

— Хочешь сказать они говорили с тобой? — язвительно уточнил Рэбэнус.

— Я был в Уласе, а не Криус. Наш лидер побоялся личной встречи с Богами. Они давненько уже сомневаются в его компетентности, а уж теперь… Лидер всей нашей братии должен быть примером для остальных, а не трусливым щенком, тявкающим из-за спин других!

Говоря все это Люций очень внимательно следил за настроением в зале. Он чувствовал, что все больше людей проникаются его словами. Но до безоговорочной веры все еще было далеко. Нужно было что-то, что подтолкнет всех сомневающихся в его сторону, а тех, кто не верит, заставит сомневаться. Нехотя, Люц вновь сжал камень, пытаясь понять, сколько сил в нем осталось. По ощущениям, их было более чем достаточно, но старик все равно хотел их сэкономить. Как хорошо, что с собой у него было достаточно дармовых жертв.

Еще один дух Биаса распался на энергию, а татуировки пропали с левой руки Люция. Сила хлынула через тело старика, перетекая в камень, зажатый в правой ладони. Люц обратился к Богам, моля их об одном единственном – мимолетном внимании, обращенном на всех собравшихся в замке, чтобы дать им понять, за кем и правда наблюдают Боги.

Хотелось бы Люцию сказать, что ответ последовал незамедлительно, но куда там. Рэб уже начал что-то говорить, когда по залу наконец-то прокатилась практически осязаемая волна тяжелого внимания. Самые слабые рухнули на колени, дрожа от страха и благоговения. Те из Слуг, кто посильнее духом, удержались на ногах, но тоже не могли поверить в происходящее. Никогда до этого Боги не тратили свои силы для того, чтобы вот так, взглянуть на них лично, предпочитая общаться тихим шепотом через артефакты. Волю Богов зачастую приходилось угадывать. Но не сегодня. Воздух в зале буквально дрожал от переполнявшей его силы и энергии. Боги не смогли прорваться в этот мир, но данного стариком мгновения хватило, чтобы по замку прокатился властный рокот голосов:

— Люций…

На долгие десятки секунд над замком повисла тишина. Никто не спешил организовывать оборону, нежить и химеры топтались на местах, люди ошарашено стояли или сидели на месте, прислушиваясь к своим артефактам. Но Боги снова затихли, не спеша говорить что-то еще.

Наконец, кто-то из собравшихся в зале Слуг отмер, сделал неуверенный шаг вперед и спросил:

— Что нам делать, Люций?

— В чем твой план? — раздался другой голос из противоположного конца зала.

— Мы пойдем за тобой!

— Будем биться?!

Старик лишь усмехнулся краешком губ, а затем повернулся к гомонящим товарищам и скомандовал. Толпа тут же затихла, впитывая слова своего нового, немного неожиданного лидера:

— Для начала, нам всем нужно покинуть стены замка. Твари пусть останутся здесь, нам же пора на юг…

***

За пару часов до рассвета десятник растолкал Хакара. Брильемец и сам уже не столько спал, сколько дремал в полглаза, разбуженный ухудшившейся погодой. Дух ветра Ул уже давно принялся за работу, сгоняя тучи со всех окрестностей поближе к Ущелью. Флюмен ему помогала – над озером шел дождь наоборот. Вода поднималась над землей небольшими каплями и растворялась в тучах, напитывая их влагой.

— Духи готовы хоть сейчас дождем на степь обрушиться, — в полголоса бросил Иво и замер, слушая отдаленный грохот грома, прокатившийся по Ущелью с его южной стороны. — Но Като еще ждет, пока тот, воздушный дух, последнюю тучу притащит. Она и гремит…

— Кочевники ничего не заподозрили? — затягивая ремень уточнил Хакар.

— Птиц в небо не подымают, тут нам опять дух подсказал… Толком не скажешь, что у них в лагерях твориться. Но вроде как многовато их не спит, бояться стихии со стороны Ущелья.

Брильемец кивнул. Опасение кочевников он отчасти понимал. Немудрено испугаться, всю жизнь избегая какого-то места, а затем вдруг проснуться посреди ночи, почуяв бурю, что надвигается как раз со стороны запретной территории.

— Ладно… собирайся, — Иво, уже облаченный в броню и при оружии, поднялся на ноги. — Пора выдвигаться к входу в Ущелье. Дождемся бури и осторожно двинем вперед. Надо будет уйти как можно дальше, пока стихия не затихла.

Спустя четверть часа троица гонцов выдвинулась в сторону входа в Ущелье. Хакар молча кивнул Дэлгэру, когда проходил мимо костра, возле которого тот нес дозор. Больше никто не проснулся их проводить, десятник запретил. Силы оставшимся в Ущелье Охотникам еще понадобятся.

В узком проходе, под прикрытием скал, собралось чуть меньше двух десятком разведчиков. Всего пять групп, просто кто-то решил ехать вчетвером. Сотник Като тоже был здесь и Иво тут же поспешил к нему, чтобы в последний раз согласовать планы и маршрут.

С неба начал накрапывать мелкий дождик. В ночной темноте, едва разгоняемой начавшим алеть востоком, тучи были плохо различимы, но Хакар чувствовал мощь стихии, нависавшей над ними. Порывы ветра бились в спину, прокатываясь по Ущелью и спускаясь с гор, с минуты на минуту ливень должен был обрушиться на степь.

Хак чувствовал, что духи наблюдают за ними, вьются где-то неподалеку. Он никогда не понимал ветер на столько же хорошо, как его младшая сестра, а уж с Хэлом ему и вовсе никогда не сравниться. Но сейчас даже Хакар ощущал, что дух ветра Ул находился в предвкушении. Вода и камень оставались куда спокойнее, брильемец просто знал, что и они здесь, но рвался обрушить всю свою мощь на степняков именно ветер.

— … да помогут вам Боги! — раздалось со стороны совещавшихся десятников.

Хакар обернулся. Сотник замер, молча провожая взглядом расходящиеся по группам десятников. Иво был уже на месте. Запрыгнув в седло, он тихо скомандовал:

— По коням… готовимся.

За спиной сверкнула молния, на секунду отогнав темноту, тут же громыхнуло. Буря была уже рядом.

— Я скачу первым, вы прямо за мной. В бой не вступать, пока не прикажу обратного, — повышая голос, чтобы было слышно за воем ветра, скомандовал Иво.

Хакар и Ите успели лишь кивнуть, а затем на них обрушилась плотная стена ливня, забивающая шумом уши, не дающая продохнуть или пошире открыть глаза.

— Пошли! — голос десятника, замершего всего в нескольких шагах от Хакара, прозвучал будто из-под воды.

Едва различая силуэт командира, брильемец ударил пятками своего коня и с места сорвался на рысь, успев не столько заметить, сколько угадать, как в разные стороны рвануло ещё два десятка всадников. А затем дождь скрыл от его взгляда всех остальных, осталась только едва различимая фигура десятника впереди, силуэт Ите где-то сбоку, да запасные лошади, которых каждый вел за собой. Бегущих за ними псов Хакар даже не видел, надеясь, что те не отстанут.

Ливень бушевал вокруг, над головой завывал ветер и гремели молнии, о том, чтобы определять расстояние не шло и речи. Хакар скакал за десятником, а тот, скорее всего, мчал по памяти и брильемец очень надеялся, что они не сбились с пути. Внезапно вынырнувшие из темноты заросли кустарника и низких деревьев подсказали ему, что скорее всего, пока все идет как надо.