— Может нас уже атаковали, — скривился Криг.

Брал тяжело вздохнул. Его товарищ был прав. Всем было известно, что Слуги Нюкаты могут воздействовать на разум очень осторожно, так что ты до последнего не будешь ничего понимать. Даже сковавшее лагерь напряжение может быть проделками этих тварей. В то, что в городе не найдется хотя бы небольшого отряда Слуг, приглядывающих за побережьем, рыжий не верил. Может их основное логово было совсем в другой стороне, чему Брал был бы безумно рад, но хотя бы пара четверок вместе с последователями в Самале точно сидит. По всей видимости последнее предположение Брал произнес вслух, потому что Крисон заметил:

— Я бы поставил на пару десятков. И это только сами Слуги, без слабаков с дочерними артефактами.

— Ночь покажет. Если их много, то к нашему лагерю обязательно кто-то явиться.

— Но если их очень много, то мы можем никого и не обнаружить, — подметил Криг.

— А вот в это я не слишком верю. Даже если Прорыв и правда здесь и Слуги его сторожат, ни за что не поверю, что абсолютно все они затаятся.

— До последнего сохранять осторожность, не выдавать своего логова – чем не тактика? — удивился Кригсон.

— А вот пойдем до наших Церковников и узнаем их мнение на этот счет, — хмыкнул Брал, направляясь к имперской половине лагеря.

Естественно говорить с Церковниками лично рыжий не стал. Вместо этого парочка северян разыскала Пелея, который тоже следил за тем, как его люди разбивают лагерь. Не смотря на какую-то отчужденность, виной которой было ослабевание чар Сигрид, лидеры северян и имперцев все еще вполне свободно общались. Так что на вопрос Брала паладин постарался ответить как можно подробнее.

— Почувствуем ли мы Прорыв, если его укроют Слуги Нюкаты?.. Вопрос непростой, — задумался Пелей. — Мой отряд как-то попался в ловушку из-за того, что мы не смогли обнаружить укрывшихся Слуг. Но тогда за их спинами не было Прорыва. Прятать его – все равно, что пытаться спрятать костер посреди поля. Причем костер очень яркий, может быть, целая изба горит, а на улице безлунная ночь.

— Значит вы должны очень издалека заметить такой пожар, — подметил Криг.

— Для этого Прорыв и сторожат Слуги, — печально улыбнулся Пелей. — Только из-за них на поле опустился туман. Но даже он не сможет скрывать костер вечно. Особенно когда в одном месте столько служителей Церкви. Есть у нас пара поисковых молитв, для которых чем больше людей – тем лучше. Вечно Прорыв у них прятать не получиться.

Вскоре после разговора ночь наконец-то полностью вошла в свои права. На небе зажглись звезды, которые было хорошо видно из-за того, что почти все костры затушили. Осталась лишь пара-тройка, возле которых грелись дозорные, в перерывах между осмотрами периметра лагеря. Хотя из-за того, что количество постовых удвоили, кто-то из людей постоянно бродил в сумраке, вглядываясь в ночную темень за пределами лагеря.

Брал ворочался на лежанке под колючим шерстяным одеялом всю ночь, лишь ненадолго забываясь чуткой дремой. То и дело подымаясь, он ходил проверять постовых, лично всматривался в ночь, а затем снова ложился спать. Воин не выказывал лишнего беспокойства или взволнованности, но вид постоянно просыпающегося лидера, явно не слишком радовал дозорных. Но Брал ничего не мог с собой поделать, желая быть в курсе того, что происходит вокруг.

Лишь ближе ко второй половине ночи взошла луна, шедшая на убыль. За пределами лагеря тут же стало светлее, чем и воспользовался Брал, вновь пойдя на обход. Вскоре воин замер перед хлипкими укреплениями, вглядываясь в чуть расступившийся сумрак.

— Бродит ведь там кто-то, — в полголоса пробормотал Брал, до рези в глазах всматриваясь в заросли по ту сторону узкой речушки.

— Все может быть, — так же тихо подметил один из патрульных совершавших обход, как раз поравнявшийся с лидером.

— Тоже движение чудиться? — рыжий отвернулся от зарослей, потирая прикрытые веки.

— Каждый раз, как на обход выхожу…

— Почему не доложишь?

— А смысл? К лагерю твари не суются, а с тем, что они смотрят, мы все равно ничего не сделаем, — скривился патрульный. — Пускай остальные хоть попытаются отдохнуть, вместо того чтобы всем в темень всматриваться.

— И то верно, — вздохнул Брал, медленно направляясь к своей лежанке.

То, что за их лагерем наблюдают, нисколько его не удивило. Он удивился бы, будь это иначе. Не ясно оставалось, нападут ли твари и если да, то когда это случиться? Но изводиться себя мыслями об этом было глупо, тут патрульный оставался прав. Уж лучше хотя бы попытаться отдохнуть. Брал чувствовал, как гудит уставшая голова. Нужно прилечь, хоть немного снова подремать, если уж забыться сном до скорого утра не получиться…

— Похоже к вечеру гроза будет, все вымокнем, — грустно вздохнула Крина, легонько толкая кобылу пятками.

Скакавшая рядом Бэг, дремавшая прямо в седле, скрючившись, чтобы не упасть, приоткрыла один глаз и взглянула на подругу. Крина только насмешливо фыркнула и повела головой кругом:

— Не чувствуешь? Так и парит ведь.

Не смотря на ранний час – солнце лишь на пару ладоней поднялось над горизонтом – жара уже стояла ужасная. Виной тому обилие влаги после недавнего дождя, которая теперь быстро испарялась, поднималась в воздух, окутывала горизонт сизой дымкой. Как на зло ветра почти не было, девушек, уже давно снявших плащи из болотной крапивы и оставшихся лишь в рубашках, спасали лишь лошади, которых они иногда пускали рысью. Все для того, чтобы хоть ненадолго ощутить прикосновение влажного, теплого ветра. Лучше, чем ничего.

— Повезло, что не пришлось изображать из себя пастухов, — борясь с зевотой бросила Бэг. — Тогда до грозы не успели бы.

Крина согласно кивнула и бросила взгляд на пару кобыл, которых староста Колосьев выделил пиромантшам вместо пятерки овец, рассудив, что за день, даже с такой крошечной отарой, до могильника они не доберутся. Лишние риски быть обнаруженными девушкам точно были не нужны и Торил сделал ставку на скорость, скрепя сердце отдав пару собственных лошадей. Конечно, не последних, но даже так, стоили они явно дороже пятерки овец. Крина жест оценила, решив закрыть глаза на то, как большинство деревенских смотрит на нее. Может и лошадей им дали лишь для того, чтобы пиромантши поскорее убрались из поселения…

С семьей Арка разговор тоже вышел немного скомканным. Видно было, что они рады услышать свежие новости с юга, узнать, чем живет их блудный сын и брат. Но страх перед Криной, практически пересиливал эти желания. Рыжая была рада и тому, что от нее не шарахаются в открытую. А уж ради того пожарища, что она скоро устроит, можно и потерпеть напряженные взгляды, которые на нее украдкой бросали, стоило девушке отвернуться. А за полные сумки припасов, которыми нагрузили Охотниц, когда те уезжали, можно было и вовсе забыть все обиды. Учитывая, что с запасами провизии в деревне все было не слишком хорошо – это много стоило.

Помимо провианта, в мешке Бэг, в небольшом тубусе, лежало письмо для Арка, которое написал его старший брат Химон, весьма сносно знающий грамоту. Крина решила, что лучше будет посланию побыть у ее подруги. В то, что она погибнет у могильника рыжая не слишком верила, но…

— Тебе я доверяю, — ответила Крина, когда Бэг потребовала объяснений. — Да и ты ведь будешь держаться подальше от огня, в отличии от меня. Не хотелось бы случайно спалить письмо.

Пришлось черноволосой довольствоваться подобными аргументами.

Дорога Охотницам предстояла не слишком дальняя – семь лиг напрямки, почти девять, с учетом дорожных изгибов. Сперва путницы поскакали на Филану, той самой дорогой, что и полтора года назад Крина с друзьями отправлялась на то злосчастное задание, которое разделило жизнь девушки на до и после. По тракту они ехали всего ничего и, пожалуй, неудивительно, что так никого и не встретили, но на рыжую это нагнало какую-то тоску.

Вскоре путницы свернули на узкую дорогу, ведущую к Ореховой горке – одной из западных деревушек, со слов Торила уже подвергшейся нападению. Подтверждение тому девушки нашли почти сразу. Практически посередине дороги, саженях в двухстах от Филанского тракта, лежала телега. Одного колеса у нее не хватало, как и части борта – видимо сюда пришелся неслабый удар. Поклажа, впопыхах накиданная в телегу, была разбросана по округе, но никто даже не подумал о том, чтобы порыться в чужом скарбе. Дорожные сундуки, корзины и мешки валялись закрытыми и завязанными. Конечно, пара сундуков распахнулась, поклажа из них рассыпалась по траве, но никто так ее и не собрал. Да и кому было этим заниматься? Крина заметила на досках, из которых была сколочена телега, старые следы уже побуревшей крови. Чуть в стороне, дальше по дороге, девушкам попался топор, рукоять которого все еще сжимала оторванная, обглоданная почти до костей рука. Больше никаких следов людей пиромантшам не попадалось. А вот отметин от когтей на телеге было полным-полно.