— Вариантов остается не так уж и много, — задумался глава. — Для пути по воздуху нам нужны Слуги Белиона. Среди них есть опытные наездники, а также просто способные к воздушным превращениям люди… Но способных вместить в себя хотя бы одного духа Биаса среди них не найдется. Владыка Белион слишком скор на расправу и не ладит с такими тонкими материями как подселение духов в сосуд человеческого тела.

И снова глава был прав. Постоянные изменения тела, которым владели Слуги Белиона, неблагоприятно сказывалось на заключенном внутри человека духе. Одно дело, когда маг теряет руку – дух просто закроет каналы этой конечности, немного потесниться и будет жить дальше. Совсем другое, когда рука сперва обращается в крыло, затем лапу зверя или щупальце, а после в костяной лук или стреляющую ядовитыми шипами жутковатую на вид конечность. От таких изменений дух рассеется, тем самым убив своего носителя.

Лучше всего удерживали внутри себя гостей из других планов Слуги Эрибуса и Нюкаты. Люгитина тоже баловалась изменением тел, пусть и не своих Слуг, а других несчастных, но духам это не нравилось. А значит и идти на юг придется кому-то из последователей первых двух Богов.

— Я вижу лишь одну приемлемую, но опасную дорогу на юг, — звякнула сталь в голосе Криуса.

Все в зале затаили дыхание, уже подозревая куда клонит глава. И тот не обманул.

Бледной ладонью мужчина указал на Прорыв за своей спиной:

— Пусть через Забытый план пройдут лишь самые сильные из нас. Но, если Боги будут милостивы, они смогут указать дорогу оставшимся.

На следующий день Ринала встала ни свет ни заря – все ее друзья еще спали. В главном зале таверны девушка не встретила никого, кроме пары вяло переговаривающихся постояльцев, да зевающего хозяина. Заметив блондинку тавернщик захлопнул рот, громко клацнув зубами, и услужливо предложил:

— Подать завтрак, госпожа Охотница?

— Нет, спасибо, — по привычке приветливо улыбнулась Ринала. — Позавтракаю как вернусь.

— А, идете на службу, — догадался мужчина, в полумраке таверны только сейчас заметивший, что девушка сменила крестьянскую одежду, на робу клирика.

Одеяние, которое блондинка надевала довольно редко, было светлее чем ее обычные походные одежды. Простая, но довольно искусная вышивка, украшала длинные и широки рукава светлой робы, ее подол и ворот. Мягкая ткань приятно касалась тела и очень нравились девушке. Она с радостью носила бы это одеяние чаще, но жизнь Охотника к этому не слишком располагала. Сражаться с тварями, а также бродить по лесам и болотам в светлой робе было бы немного глупо. Потому священнослужители, ставшие Охотниками, и носили темные одеяния во время своих путешествий.

Кивнув корчмарю в ответ и поклонившись на прощание Ринала вышла на улицу.

Не смотря на вчерашнюю хорошую погоду за ночь все небо затянули тучи. Даже солнце, которое уже должно было показаться из-за горизонта, не смогло пробиться сквозь серую пелену. Но дождя не было и в целом погода стояла довольно теплая, а легкий ветерок был очень кстати. Шагая по только просыпающимся улицам Ринала чувствовала себя довольно неплохо. Хотя бы физически.

А вот на душе все было не так просто. Девушку потряхивало от волнения, пожалуй, с самого вечера. И дело было не в том, что она давно не бывала в храме. Ринала всегда и везде исправно молилась Богам: пока жила на Красной горе, во время путешествий меж городами и поселениями, а также в перерывах меж стычками с распоясавшимися в последнее время тварями.

Дело было в ней самой. Наблюдая за тем, как мучается Крина, терзаемая Темными Ипостасями, Ринала серьезнее стала задумываться, что же твориться меж ней и ее Богами?

Не считая случайности в детстве, когда она и узнала о том, что Гуривальд благоволит ей, Ринала лишь дважды в жизни применяла Темные Чудеса. Церковь не поощряла сотворение Чудес «чужих» Богов, но в критических ситуациях на многое закрывала глаза. Так, многие клирики могли творить слабые атакующие Чудеса Лории, а жрецы иногда прибегали к исцелению Кора. Но вот Темные Чедса от клирика… Хотя, не считая выговора, никаких наказаний в тот раз так и не последовало.

Но Ринала все равно боялась. «Крина тоже лишь дважды использовала Темную Пиромантию и к чему это привело?» – с ужасом иногда думала блондинка. Да, ей сойти с ума не грозило, но вот лишиться своих сил клирик могла. Ринала, стала подмечать, что иногда Чудеса, обращенные к Богам ее Малого Круга, стали требовать от нее немного больше сил и творились чуть дольше. Девушка уже не чувствовала той кристальной душевной чистоты и спокойствия, когда читала давно заученные молитвы или слова священных писаний. Вполне возможно, что это лишь самообман и Ринала лишний раз сгущала краски, нагнетая тревогу. Но что, если нет? Что если Боги уже обратили внимание на ее поступки и теперь медленно, незаметно начали лишать ее сил?

Подобные мысли преследовали блондинку уже несколько лун. Ринала старалась ни с кем не делиться своими домыслами. Не хватало еще, чтобы друзья решили, что вскоре в их команде окажется клирик не способный исцелять. Если это произойдет, то блондинка будет первой, кто заговорит о том, что ей пора уйти. Услышать же что-то подобное от друзей девушка очень сильно боялась.

Вновь погрузившись в пучину неприятных мыслей, клирик и не заметила, как дошла до ближайшего храма, отнюдь не самого маленького в Торлине. Аркум точно не обратил на это внимания, но незаметно для себя, снял комнаты в очень удачном месте. Гостиница стояла всего в трех кварталах от Собора святой Эвадны. На сколько Ринала помнила эта мученица очень почиталась в Салконе – северо-восточном соседе Балакии. За пределами родного королевства Эвадна тоже была известна, Собор в Торлине был тому подтверждением. Осенив себя священным знаком, девушка шагнула внутрь.

Служба еще не началась. Но Ринала очень не хотела опоздать, из-за чего подошла пораньше. В главном зале, где стояли статуи всех Богов, было еще не очень людно. Девушка беспрепятственно обошла все алтари, короткой молитвой поприветствовав и Круг Эласа и Круг Ялоса. Опускаясь на колени возле статуи Гуривальда Ринала чувствовала себя немного неуютно. Ей казалось, что оставшиеся за спиной изваяния Кора, Сиценты и Фоцисии буравят ее крохотную фигуру внимательными взглядами. Кое-как убедив себя, что в простом приветствии нет ничего плохого клирик отошла к стене и опустилась на одну из свободных скамеек. Закрыв глаза и прислонившись затылком к холодному камню Ринала решила дождаться службы, надеясь что хотя бы она поможет разобраться в себе.

— Эм… Ринала? Прости если неправильно твое имя запомнила, — рядом раздался смутно знакомый голос.

Открыв глаза, блондинка встретилась взглядом с высокой, черноволосой жрицей, судя по иной вышивке на робе. Для обывателя эти узоры были бы почти одинаковы. Но для любого служителя Церкви тонкие, едва заметные различия витиеватого плетения на полах и рукавах роб, были ясны как день.

Но на одеяния девушки Ринала взглянула лишь мельком, куда больше внимания уделив лицу. Они уже виделись, в этом клирик была уверена, но с тех пор что-то в неожиданной собеседнице изменилось. В прошлом мягкие и плавные черты все еще очень красивого лица стали куда острее. Пропала надменность больших, аккуратных глаз, а тонкие губы больше не кривились в легкой усмешке. Замершая перед Риналой стройная жрица была ей знакома, но вместе с тем это был уже другой человек.

— Найла, кажется? — наконец вспомнилось имя старой знакомой.

— Ага. Я присяду, если ты не против? — кивнула жрица.

Ринала подвинулась, что было излишне, учитывая размеры скамьи. Найла опустилась рядом и устало улыбнулась:

— Тоже не сразу вспомнила как меня зовут?

— Вроде того. Мы ведь всего ничего были знакомы. Да и было это год с лишним назад.

— Да. Хотя если честно я тот караван на всю жизнь запомню. Дело было вроде и плевое, а столько всего приключилось.