Скалин появился в дверях модуля управления. Его лицо было сосредоточенным и мрачным. Он быстро оценил ситуацию, скользнул взглядом по мониторам и процедуре.

— Продолжаем, но быстрее, — сухо сказал он. — Я их задержу.

Он направился к выходу, но перед этим поднёс пальцы к виску, активируя нейролинк. В его зрачках возникла едва заметная проекция клавиатуры, спроецированная линзами прямо на сетчатку глаза. Скалин ввёл короткую команду, двигая пальцами в воздухе, а затем исчез в коридоре, устремившись вниз, навстречу звукам вторжения.

— Нам нужно быстро закончить процедуру. Любой ценой, — скомандовал Мэтью по внутренней связи.

Элиан, не задавая вопросов, двинулся к входу в Пирамиду и занял позицию перед внутренней дверью, физически перекрывая доступ в зал. Сам Мэтью встал за дверью мониторинговой комнаты, заняв наблюдательную позицию.

Лилит, куратор переноса, резко ускорилась, но не нарушая ритма речи. Её голос оставался мягким, как будто всё шло по плану, но интонации стали чуть более настойчивыми. Она начала подталкивать Линь, которая находилась в лёгком гипнотическом трансе, ускоряться — шаг за шагом, будто угроза существует, но она далека и ещё не требует паники. Однако каждое следующее слово звучало всё быстрее, всё решительнее.

Михаил понял, что просто стоять бессмысленно. Он рванулся в коридор, обогнув Мэтью и бросив на него короткий взгляд. Тот ответил едва заметным кивком — и Михаил воспринял это как разрешение.

Он побежал вниз, к тому месту, где, как он знал, уже начал действовать Скалин.

Скалин перегородил проход двум полицейским и двум роботам, стоявшим по бокам. Именно эти роботы только что выломали не запертую дверь, словно для демонстрации силы. Полицейские держали оружие в кобуре — это было хорошим знаком, говорящим об отсрочке насилия. Однако сама выломанная дверь говорила за них громче — это был не визит, а вторжение.

За их спинами Михаил сразу узнал двух представителей Комитета по этике — тех самых, что недавно посещали его дома. Лица были спокойны, но в этом спокойствии ощущалась решимость.

— Представьтесь и предъявите документы согласно протоколу. Каждый, — вежливо, с акцентом на последнее слово, как ни в чём не бывало, произнёс Скалин. Он явно тянул время.

Полицейский, стоявший ближе всех, был заметно раздражён — он явно ожидал иной реакции. Однако быстро, почти машинально, представился, показал удостоверение и, не дожидаясь, пока Скалин возьмёт его в руки, сделал шаг вперёд, намереваясь пройти сквозь него.

Скалин ловко поставил подножку. Полицейский не удержался и полетел вперёд, тяжело упав. Роботы среагировали мгновенно: шагнули вперёд вплотную к Скалину, но замерли, не зная, как трактовать происходящее. Это не был удар, не нападение, но и не формальная преграда, ведь Скалин продолжал просто стоять и его сердцебиение было ровным, что указывало на отсутсвие агрессиии или паники. Машины зависли в логическом тупике, активировав режим устрашения — угрожающе развернув корпуса, но не применяя силы. Видимо, именно на это и рассчитывал Скалин.

— Извините за мою неловкость, — спокойно произнёс он, поднимая руки в примиряющем жесте. — Просто вы так неожиданно рванули вперёд, не дав мне как следует проверить ваше удостоверение.

Он произнёс это с лёгкой, почти ехидной улыбкой и протянул полицейскому руку, словно для того, чтобы помочь подняться.

Полицейский встал самостоятельно, не приняв помощи. Остальные застыли в замешательстве. Михаил, стоявший чуть поодаль, наблюдал за происходящим молча, с лёгкой усмешкой — что, похоже, только сильнее раздражало представителей Комитета по этике.

Старший инспектор Андрей Викторович Сафронов, увидев замешательство полицейских и роботов, решил взять инициативу на себя. Сразу стало ясно, кто здесь действительно отдаёт приказы.

— Я думаю, стоит сначала произвести арест, а потом уже осмотр. С поличным, как я понимаю, мы никого не поймаем. Прикажите роботам немедленно осмотреть помещения и зафиксировать всё происходящее, — произнёс он, не повышая голоса.

Второй полицейский кивнул и поднёс палец к нейролинк-интерфейсу у виска. Через несколько секунд роботы начали двигаться: один направился в сторону комнаты с Пирамидой, второй — на верхние этажи.

Полицейские подошли к Скалину.

— У нас нет ни времени, ни желания на церемонии. Все ваши права будут зачитаны позже. Руки.

Скалин без возражений поднял руки. Один из полицейских вытащил пистолет и направил его на него, а второй начал заходить со спины, чтобы надеть наручники.

Михаил ожидал сопротивления или хотя бы резкой реакции, но ничего не произошло.

Тем временем робот, направившийся к комнате с Пирамидой, неожиданно отлетел назад, как будто натолкнувшись на невидимую преграду. Он тяжело врезался в стену. В проёме стоял Элиан, раскинув свои четыре руки и упер их в косяки — предугадав что будет дальше. Только он занял позицию, отлетевший к стене робот-полицейский активировал электромагнитный импульс и Элиан погас. Его корпус обмяк и остался висеть в дверном проёме, фактически перекрыв вход своей массой и шестью конечностями.

Скалин стоял и улыбался, сверля взглядом старшего инспектора.

Михаил бросился к Элиану, проверил, что тот обесточен, и без слов занял его место, встав в проход перед роботом.

— Процедуру нельзя прерывать. Это угрожает жизни и здоровью испытуемой, — твёрдо сказал он.

— Так вы теперь испытуемые, а не лаборанты? — приближаясь, усмехнулся Сафронов. — Отойдите, или я вас отодвину.

— Попробуйте, — отрезал Михаил.

— Не стоит, — вмешался полицейский. Он направил пистолет на Михаила. — Вы тоже арестованы. Но сначала — отойдите.

Михаил, чувствуя, что ситуация становится безвыходной, медленно отошёл в сторону. Он понимал: сейчас не время для героизма. Один электромагнитный импульс — и его вырубят, как Элиана.

Полицейский тут же шагнул вперёд и начал надевать на него наручники. Михаил не сопротивлялся.

Тем временем второй полицейский подошёл к телу Элиана, попытался его отодвинуть, но тот застрял, вжавшись в проём всеми конечностями. Полицейский вызвал робота, сопровождавшего его, но, к своему удивлению, получил отказ: машина не сдвинулась с места, лишь моргнула сигнальными индикаторами.

— Что происходит? — раздражённо спросил Сафронов.

Один из полицейских роботов заговорил:

— Получен приказ от Аллиенты. Прерывание процедуры несёт угрозу жизни гражданского субъекта. Действие отклонено.

Сафронов на мгновение замер, как будто не поверил в услышанное. Затем шумно выдохнул, сдерживая раздражение.

— Ну отлично, — бросил он. — Значит, просто всех арестовываем, а потом будем разбираться в этом цирке с клоунами.

Он был явно взбешён, но в его голосе слышалась беспомощность. Скалин продолжал улыбаться и одобрительно кивнул Михаилу, дав понять, что оценил его жест и идею.

Полицейские и сотрудники Комитета, оставив Скалина и Михаила под наблюдением одного из роботов, двинулись наверх. Их не было около двадцати минут — вероятно, на втором этаже тоже возникли сложности.

Тем временем Линь, уже завершившая процедуру, спокойно выбралась из соляного бассейна. Она сидела по ту сторону обесточенного Элиана, расчёсывая мокрые волосы. Несмотря на необычную сцену перед собой, на её лице читались умиротворение и спокойствие. Михаил попытался заговорить с ней, но сопровождающий его робот пресёк попытку:

— Запрещено общение между арестованными.

Минуты тянулись бесконечно. И наконец со второго этажа начали спускаться участники проекта. Михаил с удивлением заметил, что руки Лилит были свободны. Прецедентов ареста роботов в истории человечества пока не было — считалось, что они либо исполняют приказы, либо деактивируются.

Всех, включая Михаила и Скалина, повели к полицейским электромобилям, среди которых был и пасажирский. Рядом с машинами стоял Вест — видимо, тоже арестованный, но соблюдавший протокол и не оказывавший сопротивления. Над Институтом всё ещё парил боевой дрон, следя за происходящим.