И, хотя мы были в относительной безопасности, напряжение возрастало.

Не выдержав неизвестности, включила телефон и сразу стала проверять сообщения. Моё предупреждение Лёша не прочитал. Ну что ж, он же говорил мне, что включит телефон на закате.

Хотела уже выключить его, но тут заметила, что связи на телефоне нет. Прошлась по всей квартире, подошла к каждому окну, но она так и не появилась. Неужели связь накрылась? Как же Лёша прочитает моё предупреждение?

В сердцах швырнула телефон на диван. Да что же за невезение-то!!!

Нужно придумать, как сообщить Лёше, что в подъезд нельзя заходить.

- Моника, Марк! Идите сюда скорее. Мне помощь ваша нужна! - позвала я их.

- Да мам? - первой на кухню прибежала Моника.

- Дети, несите краски, все что у вас есть.

Дети умчались, а я ушла в нашу комнату.

Выбрав белую простынь, я расстелила её на полу. И стала думать, что написать, а главное как потом повесить, чтобы Лёша мог увидеть её даже в темноте.

Прибежали дети, увидев простынь обомлели.

- Это мы что, на ней будем рисовать? - взвизгнул от восторга Марк.

- Да, солнце, на ней. Давайте, берите кисточки, будете помогать.

Я рисовала большие буквы, а Марк с Моникой раскрашивали их. Рисовать на ткани оказалось делом не из лёгких. Краска растекалась по ткани, образуя кляксы, но текст был узнаваем. Мы провозились довольно долго и когда закончили, то я с удивлением обнаружила, что на улице уже темнеет.

Я выглянула в окно и не решилась сделать то, о чем подумала изначально. Спуститься по лестнице вниз и как-то закрепить простынь напротив подъезда показалось мне безумием. Поэтому я решила закрепить наше послание на балконе. Сделав дело, я вернулась к детям и просто наблюдала за ними.

Дети достали настольные игры и с увлечением играли. Их пока не тяготило наше заключение, но что будет дальше? Им ведь нужно движение, свобода, игры и свежий воздух.

Но, как говорилось в древней поговорке, я подумаю об этом позже! А пока они так мирно играли, мне было так спокойно, что я задремала прямо на полу, рядом с ними.

- М-а-а-м? Мама!! - трясла меня за плечо Моника. - Мам, там что-то происходит страшное!

Я подскочила на ноги и осмотрелась: гирлянды начинали тускнеть, видно батарея садится, дети прижалась друг к другу и со страхом в глазах смотрят на меня.

- Дети, что вас так напугало? - недоумевая спросила я.

- В подъезде, кто-то кричал, и шум был.

- Сидеть здесь и не шевелиться! - голос мгновенно налился сталью. - И чтобы тихо!

Я метнулась к входной двери и застыла, вслушиваясь. За дверью, на пару этажей ниже шла борьба. Расслышать ничего толком не удавалось, только возня какая-то. И вдруг выстрел!

Что? Что мне делать? Бежать на помощь, ибо стрелявший явно человек? Но я не могу рисковать детьми! Если открою дверь... Нет-нет... Пусть сами разбираются! Я сидела у двери и тряслась. И вслушивалась изо всех сил. Но за дверью была тишина.

Что же это значит? Что человек справился и ушёл в свою квартиру? Или что победил монстр?

Опустив голову в руки, я пыталась прийти в себя. Мне нужно успокоить детей.

И когда я уже встала и зашагала в зал, раздался стук в нашу дверь.

Я застыла, пальцем прижимая губы, чтобы дети поняли, что шуметь нельзя.

Стук повторился, только как-то ниже. Потом ещё раз уже совсем у пола.

Я тихонько подкралась к двери, прислонила ухо и вслушалась.

- Ксюша, Ксюшенька, открой, милая! - шептал кто-то за дверью. - Ксюша, это я, Лёша. Открой.

Дыхание перехватило, я, вытаращив глаза и не знала что делать.

Там Лёша! Лёша? Точно? Или одна из тех тварей, что убила Юлю?

Открыть дверь? Подвергнуть себя и детей опасности?

Не открывать? А если там действительно Лёша?

Я тихо заскулила. Никогда не умела принимать решения. Тем более правильные решения. В семье всё всегда решал Лёша.

Вдохнула поглубже, выдохнула. Наклонилась и стукнула туда откуда был в последний раз звук.

За дверью зашуршало.

- Ксюша? Ксюша это ты? Вы живы? Ксюша! - взволнованно шептал кто-то за дверью.

Та тварь, что убила Юлю, говорила монотонно, без эмоций.

Это точно Лёша.

- Дети, живо в свою комнату! И дверь заприте. И сидите там пока я не разрешу выходить.

Дети быстро выполнили мою просьбу (которая больше походила на приказ).

Я взяла пистолет в правую руку, сняла с предохранителя, и тихо открыла замок.

Открыть дверь не хватало духу. Так и стояла, пока за дверью не услышала стон. Резко дёрнула ручку ( как это много раз видела в фильмах) и направила пистолет в темноту.

Черт, вот же дура, а фонарик на что?

Не успела я ругнуться, как на меня направили луч света откуда то снизу. Ну да, стук и стон были же снизу. Очевидно же, что и источник звуков будет внизу. Мысленно ругнула себя за то, что снова не сообразила и наконец разглядела его...

На полу, прямо перед дверью, весь в крови и порванной одежде, сидел Лёша и смотрел на меня счастливыми глазами.

Дошёл!

Сердце от радости сделало кульбит. И не важно, в каком он состоянии - вылечу. Я спрятала пистолет за пояс и подошла к Лёше, чтобы он облокотился на меня, но вместо этого меня крепко зажали в объятиях и усадили на колени.

- Как же я рад, что с вами все хорошо!!! Родная моя. Любимая! - его слова перемешивались с поцелуями.

-Лёша, здесь монстр! - только и смогла я вставить слово между поцелуями.

- Уже нет никого. Я убил его. Теперь здесь безопасно будет какое-то время. - ответил он и откинулся спиной на стену.

- Всё равно, давай зайдем внутрь. Мне здесь страшно! - прошептала я, озираясь.

- Ну раз страшно, то пойдём. - устало улыбнулся он.

Я помогла ему подняться и дойти до дивана, потом быстренько закрыла дверь на замок и вернулась. Лёша уже спал.

В детской послышалось шуршание и шёпот. Дети не смели выйти без разрешения, но голос папы уже услышали и рвались к нему.

Я подошла к их комнате и открыла дверь. Из темноты на меня смотрели две любопытные мордашки.

- Папа очень устал и... - я пыталась подготовить их, чтобы они не испугались крови, - и ему нужна помощь. Он сражался с монстрами и очень устал. Так что вы сейчас тихонько мне поможете, ладно?

- Ладно! - хором ответили они.

-Моника, тащи аптечку. - начала раздавать указания я. - Марк возьми на кухне глубокую чашку и налей в ванне воды.

Дети разбежались выполнять свои поручения, а я подошла к шкафу за чистым полотенцем.

Когда я зашла в зал, дети уже стояли около дивана и перепугано переглядывались.

- Мам, а папа умер? - спросил Марк.

- Нет, что ты! Он просто устал и ранен. Бой был тяжёлым, монстр сильным, но папа его победил! - прошептала я.

Ножницами я разрезала Лешину одежду, оставив на нем лишь брюки. Мягким и влажным полотенцем обмыла его и поразилась, сколько ран на нем было.

Это был кошмар какой-то. Будто кто-то ножом его резал на полосы.

Вся правая рука и правый бок были в глубоких порезах. Их уже зашили, но некоторые из них до сих пор кровоточили. Руки сбиты, бровь рассечена, нос, судя по всему, сломан. Тугую повязку на ребрах пришлось срезать, потому что она пропиталась кровью и грязью.

А запах! Чем же от него так воняло? Канализацией?

- Так, дети, похоже придётся и штаны папины срезать. Идите в комнату за одеялом. - сказала я, когда обмыла Лёшу спереди.

Пока дети ходили за одеялом, я решила обмыть его спину. С трудом повернула супруга на бок и зажмурилась. На спине следы огромных когтей. С кем же ты воевал, милый? Благо царапины были не сильно глубокими, а то пришлось бы зашивать, а я этого не умею.

Обмыв раны на спине, я вновь повернула его на спину. Лёша во сне что-то бормотал, пытался отбиваться, когда я его мыла, но так и не проснулся.

Срезала с мужа вонючие, стоящие от грязи колом, штаны и обмыла ноги мужа. Они были относительно целы. Только ссадины и синяки равномерно покрывали нижнюю часть тела.