— И похищение имеет какое-то отношение к безопасности? — проговорила она, вся сникнув.

— В замке вам было хорошо. Вас хорошо охраняли, никто не мог причинить вам вреда! Я оставил вам самых дорогих мне людей, чтобы они присматривали за вами и составили вам компанию! Или вы предпочли бы яд из рук Марии Манчини или отравленную стрелу от Оливии? При дворе полно завистниц, желающих устранить вас любой ценой, и влюбленных в вас осталопов, которые готовы были бы на все, только бы сделать вас своей! Я не мог оставить вас там одну!

— Но я как-то жила без вас!

— Сначала вас хорошо охраняли, потом двор присматривался к вам. Но еще немного, и...

— У меня был де Савуар!

— Де Савуар дважды за два дня прозевал вас! Он сейчас почти уже принял постриг, все льет слезы по вам, и даже пытался искать вас! Но как видите, он вас не нашел.

Диана резко встала. Грудь ее вздымалась.

— Зачем я вам, Ролан? Скажите честно, зачем я вам?

Он смотрел на нее. Она была расстроена. Он сжал руки в кулаки, чтобы не броситься к ее ногам, не целовать каждый пальчик ее руки, умоляя простить его, любить его, позволить ему...

— Вы же помните, мы договорились, что мы друзья. Не в моих принципах бросать друзей в беде.

— В ваших принципах держать их взаперти.

— В моих принципах защищать своих друзей от опасности, даже если они ее не видят!

На глазах ее были слезы. Он сделал движение к ней, но она отступила на шаг, и он не посмел коснуться ее.

— Идите. Вы свободны, — сказала она, поборов слезы и смотря на него блестящими глазами, — идите.

— И Мориса вы тоже отпустите?

Она дернула плечом, потом достала из кармана ключ и протянула ему:

— Да, конечно.

Ролан поклонился, подошел к двери. Потом вернулся и протянул ей руку.

— Позвольте проводить вас в Париж. Кардинал и королева очень обеспокоены вашим отсутствием и свадьба под угрозой срыва. А этого никак нельзя допустить.

Диана колебалась, но все же вложила свою тонкую ладонь в его руку. Ролан непроизвольно сжал ее, стараясь не причинить ей боли. Постоял, смотря Диане в глаза, потом опустился на одно колено, как она и просила:

— Я не прошу прощения, Диана, — сказал он, — не было никакого другого выхода.

Диана резко вырвала руку.

— Уходите пока я не передумала! — воскликнула она, — уходите! Разговор окончен! Я не желаю вас видеть! Езжайте в Париж и объявите, что я до самой свадьбы останусь в своем имении. Я не хочу видеть не только вас. Я не хочу видеть их всех!

Свадьба Дианы дАжени состоялась в ноябре. Кардинал и герцог де Вермандуа не жалели денег, и свадьба была великолепна. Невеста, недавно прибывшая из своего имения, казалась самой невинностью и красотой. На ней было прекрасное платье из золотой парчи, расшитое синими нитями, и великолепная диадема с бриллиантами и сапфирами, подарок жениха. Диана улыбалась, давая клятву высокому, стройному черноволосому мужчине, который был почти что ровесником ее отца, и которого она видела второй раз в жизни. Лицо его было вполне красиво, глаза внимательно изучали ее лицо и фигуру, оценивали, как оценивают на рынке достоинства породистой лошади. В них снова не было восхищения, но был интерес, и даже какая-то отеческая доброта.

После принесения всех клятв, Диана, герцогиня де Вермандуа, и ее супруг шли по проходу Святой Капеллы, и все вокруг шумно приветствовали их. А потом они сели в золоченую карету, которая отвезла их в Лувр, где в честь них давался бал. Диана сменила торжественный туалет на более легкий, ее белое бальное платье было увито живыми цветами, и в волосах тоже были цветы. Прекрасная, как сама весна, она танцевала с королем, а потом согласилась на танец с изнывающим от ревности Анри де Савуаром. Возможно, это была ошибка, и Диане не следовало с ним танцевать, но она не думала о его чувствах, машинально делая знакомые шаги.

После танца Анри де Савуар, молча выдержавший пытку в церкви, на торжественном обеде и во время танца невесты с женихом, попросил Диану выслушать его. Прикосновение ее руки, когда они танцевали, послужило детонатором, и теперь Анри было просто необходимо увести ее, вырвать признание и обещание, что их отношения хотя бы останутся на том же уровне. Он не знал точно, что скажет ей, но боль и страсть рвались наружу, и больше он не мог сопротивляться.

— Диана, прошу вас, умоляю. Выслушайте меня!

Диана очень устала. Вынужденная целый день улыбаться, она не готова была слушать признания и мольбы. Она видела, что ее жених мало обращает на нее внимания, и, выполнив все, что от него требовалось, куда-то исчез. Диана искала его глазами, но герцог не появлялся, оставив ее в зале одну. Да еще и Сен-Клер, будь он проклят, за весь день ни разу не взглянул на нее. Нет, это неправда. Он, конечно, взглянул на нее, принося официальные поздравления от себя и стоявшей рядом с ним Гертруды. Все остальное время он провел в компании красивых женщин. Вот он что-то шепчет на ухо Анне де Вернель, от чего та заливается звонким смехом, стукает его веером по руке, а потом смотрит так страстно, будто прямо сейчас готова сорвать с него одежду. Вот он ведет в танце Оливию Манчини, свою невесту. Вот он целует ручку этой прозрачной англичанке, Анне де Ламбаль, которую он называет просто Нелли. Боже, как хороша улыбка этой юной девочки, с тонкими колечками льняных волос. Она поднимает на него глаза, и очевидно, что между нею и Сен-Клером бегает искра. Любая, абсолютно любая женщина расцветет от одной его улыбки. И он улыбается всем, кроме нее, Дианы, он приглашает танцевать Марию Манчини, а потом они о чем-то долго шепчутся в нише окна. Лица их серьезны, даже грустны. Ролан смотрит на нее с сочувствием, без улыбки. Мария накрывает своей ладонью его руку. Диана отворачивается, чтобы не видеть этого, и вдруг понимает, что все время следит за ним. О чем же говорят эти двое? К ним присоединяется Луи, и Диана пытается угадать, насколько важен их разговор. Готова ли она выслушать де Савуара? Она знает все, что он хочет ей сказать. Диана отводит глаза от троицы в нише окна и оборачивается к Анри:

— Я надеюсь, месье, что вы понимаете, что, выходя замуж, я не могу более позволить себе дружбу с вами, которая выглядит и так очень неоднозначно. Я вынуждена просить вас забыть обо мне, и как можно скорее найти подходящую девушку и жениться на ней, — раздраженно говорит она, видя, как каждое слово отражается болью в его глазах.

Анри становится белее мела, а Диана разворачивается и уходит, тряхнув локонами. Она не считает нужным жалеть его. В конце концов она была честна и не может продолжать какие-либо отношения с ним.

…

— Господин! — в сознание Ролана ворвался голос Мориса. Ролан впервые за весь вечер остался один, и стоял прислонившись к колонне, наблюдая краем глаза за Дианой, которую вел в танце сам король. Прекрасная пара. Стараясь не думать ни о чем другом, Ролан изучал драпировки соседней двери.

На голос Мориса он обернулся.

— Господин. Там пришел слуга месье де Савуара. Он боится тревожить вас, но месье задумал что-то опасное.

Ролан резко очнулся. Интуиция подсказывала ему, что это опасное может оказаться опасным смертельно. Он бросился вслед за Морисом. Покои де Савуара располагались неподалеку от покоев короля, но вход в них был расположен с другой стороны галереи. Ролан пробежал по галерее, распугивая влюбленные парочки, повернул за угол, и заколотил в дверь своего друга.

— Анри, открой или я высажу дверь!