Она качала головой, не отвечая.

— ЧТО случилось?! — Аким обернулся к капитану, требуя объяснений.

— Мы нашли её привязанной на кладбище. — ответил капитан.

Аким смотрел на него, совсем не понимая, как его сестра могла там оказаться. Он перевёл взгляд к сестре.

Она отступила.

В этот момент одна из лошадей громко заржала.

Рин вздрогнула. Её глаза сфокусировались. Она резко повернулась, взглянула в сторону забора, и в следующую секунду сделала к нему шаг.

— Рами... Мы забыли взять Рами!

Девушка рванула вперёл. Аким схватил её за руку, резко разворачивая к себе.

— Какого черта, Рин?!

Но сестра не смотрела ему в глаза. Она подняла руки, отчаянно вырываясь, пытаясь добраться до забора.

— Моя лошадь! Мы должны спасти Рами!

— Нет никакой лошади! — закричал Аким, удерживая её.

Кирия, наблюдавший за этой сценой, заговорил:

— Её лошадь мертва. Её разорвали нежить. Она не может об этом не звать.

Аким сжал её сильнее:

— Ты слышишь?! Рами мертва!

— Нет, нет, нет! — Рин отчаянно мотала головой, продолжая вырываться, отмахиваясь от брата. В какой-то момент ей удалось вырваться, и она рванула в сторону кладбища.

Аким бросился за ней, схватил и развернул к себе, крепко удерживая за плечи.

— ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ЛОШАДЬ! Ты хочешь умереть из-за лошади?! — закричал он, заглядывая ей в глаза.

Рин замерла. Впервые за всё время её взгляд сфокусировался на брате.

— Эт-эт-это лошадь, которую мне подарил отец… — наконец выдохнула она, медленно оседая на холодную землю.

Слёзы хлынули по щекам.

— Он учил меня за ней ухаживать… — голос сорвался.

Она сжалась на земле, и наконец зарыдала, больше не в силах сдерживаться.

Аким крепко прижал её к себе, укачивая в объятиях.

Кирия бросил на них последний взгляд, затем развернулся и вернулся к своей позиции. Он коротко отправил первого офицера к группам — выяснить, где задерживаются чистильщики.

Но его взгляд то и дело возвращался к семье Сонах.

— Я не могу так… Я не могу… — всхлипывала Рин, сжимаясь в объятиях брата.

— Я тоже скучаю по ним, — шепнул Аким. — Я тоже скучаю…

***

Первый офицер уже давно отправил посыльного к южным воротам, но тот так и не вернулся. Чистильщики не приезжали. Наплыв нежити только увеличивался, и сил его отряда уже не хватало, чтобы сдерживать натиск. Шаткий забор угрожающе скрипел, раскачиваясь от ударов. За воротами число раненых продолжало расти.

Раздался стук копыт — кто-то мчался галопом.

Кирия, стоявший на своём посту, резко обернулся, надеясь увидеть посыльного с известием о чистильщиках.

С лошади спрыгнул Мяун.

Он встретился взглядом с Кирией, но не сказал ни слова, лишь отвернулся, быстро оглядываясь. Первым делом заметил Акима — тот выносил с поля боя очередного раненого.

Уложив бойца рядом с остальными, где медицинские некроманты уже оказывали помощь, Аким направился к артефактору.

— Дарка говорит, что Рин…

Аким коротко кивнул в сторону.

Мяун проследил за его взглядом и тут же увидел её.

Рин сидела в стороне, кутаясь в тёплый, чёрный плащ капитанской формы. Она дрожала, её плечи едва заметно подрагивали, а тело покачивалось вперёд-назад.

— Ты-то что здесь делаешь? — спросил Аким.

Мяун зло сморщился, окинул взглядом поле боя, достал артефакт и послал Дарке сигнал, что нашёл её сестру.

— Твоя семья неадекватна! — зло выдохнул он. — Какого чёрта я должен ночами разъезжать в поисках твоей сестры?!

Он раздражённо указал на Рин.

— Кто тебя просил? — изумлённо парировал Аким, уже готовый отправить его куда подальше.

— Твоя вторая сестра собиралась идти на кладбище одна! Мне что, следовало благословить её на верную смерть?!

Аким резко поднял голову.— Откуда она знала, что Рин здесь?

— Я не знаю, — Мяун поморщился, раздражённо отмахнулся. — Что-то про голос вашей матери.

Он сделал шаг в сторону Рин: — Я забираю её.

Но прежде чем он успел хоть что-то сделать, над полем разнёсся мощный голос капитана тринадцатого взвода:

— Учур, Сонах! Оба в строй!

Мяун замер, обернулся и изумлённо указал на себя.Кирия кивнул Акиму, приказывая тому занять позицию в бою, а сам подошёл к артефактору. Он обвёл его внимательным взглядом.

— У тебя есть выбор, — спокойно произнёс капитан. — Либо отправиться в тюрьму за нарушение комендантского часа, либо присоединиться к бою.

— Твою мать… — выдохнул Мяун, не в силах поверить, что это действительно с ним происходит.

Он скинул куртку, оставаясь в одной майке, сделал несколько шагов и кинул её на старшую Сонах. По коже проступили тёмные линии татуировок.

— Угораздило же меня связаться с этой семьёй! — пробормотал он, в который раз жалея, что вообще сдал им квартиру. Надо было просто отдать двести злотых и отправить куда подальше.

— Почему вы просто не сожжёте их? — хмуро бросил Учур, метнув взгляд на Кирию.

— Чистильщики задерживаются, — коротко ответил капитан.

Мяун отказался от меча — в бою на клинках он не был силён. Вместо этого занял позицию Кирии на посту обозрения и несколько минут наблюдал, как нежить рвалась к стене. До рассвета было ещё далеко.

Второй офицер хотел возразить, но Кирия жестом велел ему не вмешиваться.

Наконец, артефактор спрыгнул вниз.

— У меня есть план, — коротко бросил он.

— Делай, что считаешь нужным. Чистильщики вряд ли прибудут вовремя, — ответил Кирия.

— Мне нужно прикрытие.

Артефактор направился ко входу на кладбище и громко крикнул, чтобы Аким следовал за ним. Тот оглянулся на сестру — она выглядела спокойнее и смотрела в тёмное небо. Сжав зубы, он бросился следом.

Мяуну достаточно было коснуться любого неживого, чтобы тот вспыхнул и рассыпался в прах. Он прикинул, где лучше подступить к забору с внутренней стороны — где-нибудь в середине. Нужно было начертить три знака на равных расстояниях.

Оглянувшись, он заметил Акима, отбивающегося клинком, покрытым трещинами.

— Какого хрена ты делаешь? — Мяун сжёг неживого, с которым возился Аким, и раздражённо бросил: — Доставай нормальный меч.

Артефактор быстро осматривался, ища, что можно использовать для символа. В этот момент краем глаза он заметил, как Аким собирался на него опереться.

— Бл*ть! — Мяун едва успел отпрыгнуть.

Ещё ему не хватало вернуться к ясной и сказать, что нашёл её сестру, но случайно убил брата.

Аким завалился набок, и в тот же миг Учур отбросил ногой неживого, что едва не вцепился ему в спину. Затем ударил тварь голой рукой — нежить вспыхнула и рассыпалась в пепел.

— Какого черта?! — воскликнул Аким, вскочив на ноги.

— Эй, Сонах, — спокойно произнёс Мяун, — если ты дотронешься до меня, сгоришь так же, как и они.

Аким скривился и на всякий случай отошёл, недовольно заметив, что о таких вещах нужно заранее предупреждать.

Приметив труп некроманта, чья шея была залита кровью, Мяун наклонился, обмакнул указательный и средний пальцы в алую жидкость, затем размазал её с прахом на земле, ощущая, как липкая смесь въедается в кожу. Он поднял руку к забору и начал выводить на нём символ смерти.

— Защищай меня! — крикнул он Акиму. — Мне нужна концентрация, моя магия сейчас перестанет действовать!

Пальцы двигались быстро, оставляя за собой размашистые знаки. Он повторял символ, выгравированный у него на груди, но с небольшими изменениями.

"Почти... Почти..."

Окунув пальцы в кровь и прах, он двинулся дальше, оставляя второй знак, затем — третий.

Тем временем тринадцатый отряд осыпал нежить стрелами. Создавая прикрытия для Мяуна и Акима. Другие защищали главный выход из кладбища. Пронизанные некромантской энергией наконечники со свистом вонзались в гниющую плоть нежити, некоторые вспыхивали, оставляя за собой пепел.

Нанеся последний символ, Мяун отпрянул назад и крикнул: