— Как это? — спрашиваю я, глядя на него.

— Ты дал нам понять, что девушка Нишихара тебе не по вкусу. — Мои щеки пылают жаром, но я даже не могу этого отрицать. — Mais elle est très belle. Beaucoup trop belle pour toi.. ⁷⁰

Я смеюсь. — Eh ben merci! ⁷¹

Он пожимает плечами. Моя мама хлопает его по плечу. — Прекрати!

Она хватает меня за руку и взволнованно оглядывается по сторонам. — Может, мы наконец-то встретим ее? Девушку из Алетейи?

— Давай я пойду найду ее.

Я оставляю родителей стоять у витрины и чуть не сталкиваюсь с двумя людьми, мужчиной и женщиной. Обоим около пятидесяти, и они держат в руках фужеры с шампанским. Женщина одета в ярко-фиолетовое и золотое, а у мужчины длинные белые волосы, которые делают его похожим на элегантного волшебника.

Я извиняюсь за то, что чуть не столкнулась с ними, но мужчина останавливает меня, положив руку мне на плечо.

— Не стоит извиняться! — Он говорит с сильным нью-йоркским акцентом. — Мы хотели поздравить вас с выступлением, мистер Монкруа. Мы оба были очень тронуты вашим самоанализом и искренностью.

— Спасибо. Это было… — Я колеблюсь, затем говорю правду. — Это была пугающая перспектива, но как только я начал, правду оказалось гораздо легче признать, чем я мог себе представить.

Женщина смеется. — Да, ложь может быть очень успокаивающей, но правда вызывает привыкание.

— Да, думаю, вы правы. Если вы извините меня, я должен найти своего художника правды - пожалуйста, наслаждайтесь выставкой.

Они тепло улыбаются мне, и я спешу прочь, стремясь найти Анаис раньше родителей.

К моему удивлению, она не стоит у своей экспозиции - хотя небольшая группа людей наблюдает за ней с восхищением на лице.

Вместо этого я нахожу ее в углу галереи, возле столика с напитками, смеющейся со своим братом.

Когда я подхожу ближе, то поражаюсь тому, как точно Анаис передала сходство с Ноэлем. Красивые глаза, которые, конечно же, имеют ту же форму, что и глаза самой Анаис, загадочная улыбка, которая, кажется, одновременно открывает и скрывает эмоции, изящные черты лица человека, который, кажется, не совсем от мира сего.

Он первым поднимает глаза, когда я подхожу, и загадочная улыбка расширяется на его лице.

— Ah-le Roi Soleil!⁷²

Анаис смеется и толкает его в плечо. — Прекрати.

— Редко встретишь человека, который в реальной жизни выглядит даже лучше, чем на картинах, — говорит Ноэль, забавно поднимая бровь.

— Наверное, поэтому искусство намного правдивее фотографии, — отвечаю я, — потому что ты выглядишь точно так же, как на рисунках Анаис.

Он смеется и протягивает мне руку. — Ноэль.

Я беру ее и крепко сжимаю. — Сев.

— Значит, ты любишь мою сестру? — спрашивает он.

— Ноэль! — восклицает Анаис. Но я не знаю, почему она так удивлена: Ноэль такой же прямолинейный, как и она.

Я киваю. — Да. Как же иначе?

— Хороший ответ. Ее легко любить, хотя иногда она бывает очень упрямой.

Анаис смеется. — Это больше похоже на тебя!

Она выглядит сияющей. И не только из-за красивого платья и румянца на щеках. Она выглядит счастливой, радость излучают ее улыбка, ее глаза. Она похожа на одну из своих картин, наполненную жизнью и красотой.

— Я люблю тебя за то, что ты такая упрямая, petite étoile, — говорит Ноэль. Его выражение лица становится более серьезным, когда он снова поворачивается ко мне. — Итак, Сев. Ты когда-нибудь думал о том, чтобы посетить Японию?

Я удивлен, но отвечаю ему честно. — Никогда не был, но очень хотел бы.

— Ну, тебе стоит приехать на лето. Лето в Японии прекрасное, и там есть на что посмотреть. И Анаис будет там.

В горле встает комок. Анаис еще не просила меня поехать с ней, а я не решаюсь ее просить. Я знаю, что она хочет сбежать. Я знаю, что она хочет свободы. А что, если я не являюсь частью этого?

Я отвечаю настолько легким тоном, насколько могу. — Может быть.

— Ну, а у тебя уже есть планы на лето?

Анаис смотрит на Ноэля. — Может, он не хочет ехать в Японию, Ноэль.

— Я бы с удовольствием поехал в Японию, — быстро говорю я, встретившись с ней взглядом.

Мы смотрим друг на друга. Мои губы дрожат, но я не смею больше ничего сказать. Я хочу, чтобы она открыла рот и попросила меня поехать с ней. Ноэль смотрит между нами и вздыхает.

— Если вы так любите друг друга и хотите быть вместе, то почему бы и нет?

— Потому что Япония далеко, — говорит Анаис, отвечая на его вопрос, но глядя на меня. — Потому что для Сева это может быть слишком далеко.

— Потому что Анаис может захотеть поехать в Японию одна и быть свободной, чтобы делать то, что она хочет, — говорю я, удерживая ее взгляд. — И она может не захотеть, чтобы ее жених следовал за ней, как влюбленный щенок.

— Я начинаю понимать, почему вы двое так долго никуда не ехали, — говорит Ноэль, закатывая глаза.

Он кладет одну руку на мое плечо, а другую - на плечо Анаис.

— Petite étoile, ты хочешь, чтобы твой Roi Soleil поехал с нами?

— Oui.

Ноэль усмехается и поворачивается ко мне. — Roi Soleil , ты хочешь поехать с твоей Petite étoile?

— Oui.

— En ben voila.⁷³

Ноэль улыбается и неожиданно делает движение, целуя щеку Анаис, затем мою.

— Allez, les jeunes. ⁷⁴Все улажено, так что пойдемте наслаждаться остатком нашей ночи.

Когда я возвращаюсь к своему столику с Анаис и Ноэлем, там уже собралась небольшая толпа. Пожилая пара, мужчина с длинными волосами и женщина в фиолетовом, стоят рядом с моими родителями, они вчетвером увлечены беседой.

Зак и Яков, оба в смокингах, стоят чуть поодаль от них и с наглыми улыбками рассматривают мои фотографии. Я встречаюсь с ними взглядом, когда прохожу мимо, но они кивают и ничего не говорят - несомненно, потому что там мои родители.

Уверен, что позже я узнаю их мнение.

Как только пожилая пара отходит от моих родителей, я официально представляю их Анаис и Ноэлю. В течение нескольких минут мы обмениваемся светской беседой. Затем Ноэль с ангельской грацией предлагает показать моим родителям экспозицию Анаис.

Я киваю ему в знак благодарности, когда он провожает их, и он отвечает одной из своих невыразимых улыбок, после чего исчезает.

Оставшись наедине, мы с Анаис стоим плечом к плечу. У меня перехватывает дыхание, когда ее взгляд пробегает по моей витрине: фотографии из Шотландии, но и другие тоже. Мой снимок, сделанный в художественной студии, где она сидит, скрестив ноги, на табурете. Снимок, на котором я целую ее в щеку - правдивый момент, замаскированный под фальшивый. Снимок, на котором она рисует меня.

— Они цветные, — наконец говорит Анаис. — Что случилось с твоей черно-белой эстетикой?

— Черно-белые снимки не были бы правдивыми, — отвечаю я. — Потому что если правда - это ты и мои чувства к тебе, то она должна быть цветной. Моя жизнь до тебя - Спиркрест – все было черно-белым. Но ты... ты желтый - прости, охристый - и синий, — я показываю на линии, которые нарисовал вокруг глаз, — и зеленый, и фиолетовый, и оранжевый. Ты - свет, краски и жизнь.

— Тебе не нужно было делать все это, Сев, — наконец говорит Анаис, снова поворачиваясь ко мне. — Я уже простила тебя, помнишь?

— Я не для этого все это сделал, и я не говорил всем, что люблю тебя, чтобы ты простила. Я сказал это, потому что это правда, и мне было приятно это сказать. Мне приятно каждый раз, когда я это говорю. Я люблю тебя, Анаис Нишихара, моя артистка, моя красавица. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест любить тебя.

Она смеется и нежно берет мое лицо в свои руки.

— Я тоже люблю тебя, Северин Монкруа, мой импульсивный сказочный принц. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, будто я всю жизнь была холодной, но когда я рядом с тобой, мне впервые становится тепло.

Я смеюсь и прижимаюсь губами к ее губам в призраке поцелуя. — Потому что я такой горячий?